Пыльные цветы

Боль потихоньку отпускала и отступала, когда Ноа услышал, как подъехала машина. Он думал, у него еще есть миг-другой, чтобы прийти в себя, но время он явно не рассчитал.

— Ноа? Что случилось?

Он хотя бы успел усесться на крыльцо, а нервно пульсирующие узоры татуировок видны не были.

— Тебя жду, — ворчливо ответил Ноа. — Поехали уже? Марна не будет ждать вечно.

Делин хотел еще что-то сказать, но в итоге просто пошел за Евой и закинул вещи для Шана. Ноа сам заявил, что за руль сядет Ева, а Делин введет его в курс дела.

Теперь же Ноа мечтал только о том, как они наконец-то доберутся до места. В пульсирующей болью голове шумело, и он прикрыл глаза. Тут же слова Делина заглушили долгие протяжные звуки, и Ноа прекрасно знал, что это песни китов.

Он почти видел мутные темные глубины, сквозь которые плыли исполины, их мерно покачивающиеся плавники и хвосты. Их песни, которые не о величии и не о скорби. Они о том, что есть нечто большее, великое и всепоглощающее. Как океан. Как любовь. Как смерть.

Ноа заставил себя сосредоточиться на голосе Делина, но никак не выходило. Виски ломило, а песни китов отдавались в коже. Тогда Ноа вспомнил дом, в который они сейчас едут. Марну арта Ульн.

Когда-то давно Ноа, его брат и сестра были такими же растерянными, как Шан. Старше его, но тогда им пришлось бежать из Фарналиса, их дом был разрушен, родители убиты. «Убежища» еще в помине не существовало, но им повезло. После того, как они поскитались по улице, их приютила Марна. Так что первым домом Ноа в мире людей стал именно ее дом.

Она была старой знакомой матери, еще давно сама перебралась в мир людей и сделала головокружительную карьеру модельера. Ноа помнил ее дом, полный всевозможных тканей и таинственных запахов. К Марне часто приходили люди и фейри, это и позволило Ноа, который еще вчера жил на нью-йоркских улицах, заручиться необходимыми связями, чтобы начать мечтать об «Убежище». И брат, и сестра согласились с ним, и они вместе работали на любой работе, лишь бы заработать немного денег для начала.

Ноа не поддерживал ни нынешнюю власть Фарналиса, ни предыдущую королевскую семью. Но и он, и сестра с братом имели к ней отношение. И всё это странным образом только добавляло им очков и веса. Ноа организовывал, ловко лавируя между политикой, интересами людьми и фейри. Дайн посмеивался, заявляя, что готов делать что угодно, лишь бы не пришлось вернуться на улицу. Анелия примеряла платья Марны и сама стала моделью.

Но если бы дом Марны арта Ульн ассоциировался только с ее добротой, Ноа возвращался бы туда с большим удовольствием.

Именно в этом доме одна из комнат пропахла лекарствами, когда Анелия заболела. Окна занавесили, врачи пытались ей помочь, но некоторые болезни людей оказываются слишком смертоносны для фейри.

Она умерла там же, в той маленькой комнате наверху дома Марны. После этого Ноа и Дайн ушли, основали «Убежище»… пока Дайн не связался с какой-то людской группировкой и не последовал за ними, заявив, что там перспектив больше. Он сам ушел на улицы. И с тех пор вряд ли часто вспоминал, что у него есть брат.

Машина остановилась, и Ноа резко открыл глаза. Киты затихли, воспоминания тоже померкли — как и свет, постепенно сгущающийся сумерками.

— У нас мало времени! — преувеличенно бодро заявил Ноа. — Давайте, шевелитесь!

Пока Ева вела машину, она с удовольствием слушала рассказ Делина. Она и не подозревала, что сейчас в мире людей столько разных представителей домов фейри! И большая часть из них в Нью-Йорке или часто тут бывает — не удивительно, раз проход в Фарналис недалеко.

В какой-то момент Делин замолчал, и Ева глянула на него с удивлением, но потом заметила в зеркале, что Ноа задремал.

— Я слышала, у всех фейри есть слабые места, — негромко сказала Ева. — Но не думала, что в буквальном смысле.

— Они зависят от нашей магии.

— Вы не очень-то часто ею пользуетесь.

— Чаще, чем думают люди.

— И какое слабое место у тебя?

Ева спросила без задней мысли, но только после удивленного взгляда Делина поняла, как это может звучать. Словно она вынюхивает или вообще уже готовит разоблачающую статью о слабых местах фейри.

Видимо, Делин ей всё-таки доверял, потому что ответил:

— Руки. У боевых магов много энергии сосредоточено в руках. Если их повредить… это как повредить нервные окончания. Долго восстанавливаемся. Вот, вот дом Марны. Не проезжай мимо.

Дом втиснулся между двумя другими на улице, к нему вело высокое крыльцо со ступеньками, и пришлось поискать парковку рядом. Ноа успел проснуться и теперь всех торопил. Он первым выскочил из машины и направился жать на звонок.

Марна арта Ульн жила в хорошем доме, но не в особняке. А вот район был не эльфийским, и одно это уже показывало ее высокий статус. Она открыла им сама, как будто ожидала — хотя наверняка ей звонили предупредить.

Ева видела Марну на фото во всевозможных журналах. Знала, что она сама приехала из Фарналиса и сделала головокружительную карьеру. Ее показы всегда вызывали фурор, к ней выстраивались в очередь лучшие модели мира, а за наряды платили баснословные деньги. Ева до сих пор сомневалась, что такая женщина способна «просто так» дать на вечер свою одёжку.

Марна арта Ульн была явно старше Ноа и Делина, хотя люди с трудом могли определять возраст фейри. Невысокая женщина с узкими глазами, ее можно было принять за азиатку, если бы не круто завитые рога. В отличие от маленьких у Ноа или Шана, здесь они были большими, напоминавшими бараньи. Темные волосы почти терялись на их фоне.

На ней было несколько слоев шуршащей одежды и легкий халат из паучьего шелка, напоминавший распахнутое кимоно. На ногах черные бархатные мюли без каблука, на которых золотыми нитями красовались вышитые солнца.

Марна поприветствовала Делина, а Ноа крепко обняла, так что ему пришлось наклониться.

— Ах, как давно ты не заходил, мой мальчик.

Она добавила что-то еще, но на языке фейри, или Ева попросту не расслышала. Ее тоже представили и тут же пропустили первой в дом. Намек Ева поняла прекрасно: наверняка Делин и Ноа хотели рассказать Марне, что им нужно, может, и о нападении.

Внутри дом казался сумрачным и будто бы захламленным. Но Ева быстро поняла, что у всех вещей собственный порядок, просто их очень много. На полу в коридоре лежал вытертый ковер, по сторонам деревянные столики и комоды. Где-то в глубине дома играла негромкая музыка.

Ева прошла по коридору и через занавеску из деревянных висюлек в комнату, которая, видимо, служила гостиной. Здесь света было побольше, хотя вещей тоже много. Какие-то шкафы, банкетки с наваленными тканями, столики, заставленные мелочевкой. Ева пристроилась на скрипнувшем стуле, подозревая, что он антикварный. Покосилась на портняжные ножницы в россыпи бусин.