Пыльные окна

— Значит, выпустили тебя Уруту?

— А как же? — продолжая чавкать, Коля выставил вперед сложенные рогаткой пальцы. На мизинце посверкивал перстень. — Думал, что ли, они меня расстреляют, гы-гы? Не, у нас все по правилам. Все четко. А ты наивняга, Каштанов. Тебя обмануть — все равно, что ребенка.

Он сделал выразительную паузу.

— Кстати, а где ребенок? — добавил он, перегибаясь через подлокотник кресла и заглядывая мне за спину.

— А зачем тебе?

— Слушай, Каштанов. Я тебя уже видел в деле. Знаю, что способности у тебя есть. Поэтому давай сразу переходить к сути вопроса. Я с тобой воевать не хочу. Тебе может в этом городке и тошно, а я тут вырос, он мне по-своему приятен. И теперь я вернулся сюда надолго. Уруту, конечно, змей матерый, но только его век подходит к концу. Он уже история. Я здесь наведу порядок, точно говорю. Поэтому, повторяю еще раз, давай с тобой воевать не будем. Хочу переговоров, понимаешь?

— О чем ты?

— Сколько ты хочешь?

Сначала я даже не понял.

— Ты офонарел?! — сказал я.

Коля хмыкнул.

— Мои работодатели могут предложить тебе очень выгодные условия. ОЧЕНЬ ВЫГОДНЫЕ. Каштанов, подумай. Сегодня ты герой, ты отличился. Но как ты собираешься жить дальше? Или ты из тех, кто бросается на амбразуру, не думая о себе и своем завтра? Типа жизнь за царя и все такое. Если так, я в тебе сильно разочаруюсь.

— На кого ты работаешь, скотина?

— Ну-ну, без грубостей. — Коля демонстративно подышал на камешек в перстне, потер его о рукав, полюбовался. — Я просто стараюсь хорошо делать свое дело. Думаю, как и ты. Это такой бизнес, Каштанов. Только продукт, который мы производим, скупаем и продаем — нельзя потрогать руками. Верно говорю? Мы типа брокеры на бирже человеческих душ, га-га-га!

— Я не отдам вам парня.

Коля согласно кивнул.

— Лады. — легко согласился он. — Тогда приступаем к пункту «Бэ». Падший, ко мне!

С другой стороны холла послушно появился мой старый знакомый Барабашкин. Длинный черный плащ его едва не волочился по полу, а на красивом бледном лице играла гневная усмешка.

Какой все-таки кретин, подумал я.

— Падший, ты мог бы убить женщину? — спросил Коля равнодушно.

Барабашкин сверкнул очами.

— Я мог бы принести жертву во имя Тьмы. — прошептал он жарко. — Несомненно!

— Опять начинается балаган? — покривился я.

— Полина? — негромко бросил Коля, стряхивая с рукава невидимую пылинку.

— Что? — осекся я.

— Как насчет Полины, Падший?

— Красивая девушка, — осклабился тот. Глаза его замаслились. — Жалко такую обижать, хых.

— Врешь, — сказал я Коле. — Ты блефуешь.

— Нет. — Коля вцепился в меня взглядом. Тем самым, особенным. Мертвые глаза на подвижном, ухмыляющемся, жующем лице. Я уставился на его перстень. — Не хочешь по хорошему, давай по-плохому. Полина у нас. Мне нужен мальчишка. Все просто. Вектора нам, девку тебе. Согласен?

— Я тебя прикончу, — сказал я. — Прямо здесь. И тебя, и этого.

Я указал пальцем на Барабашкина.

— Но-но. Полегче, — пробормотал тот, сдавая назад.

— Веришь, я предусмотрел такой исход, — сообщил Коля. — Каштанов, у меня сложная жизнь. Я все время бегаю, суечусь, стараюсь… Ты же видел город, в котором я вырос? Ну скажи, может в таких условиях вырасти нормальный человек, а? Вот-вот. У меня наконец-то появилось стоящее дельце. По настоящему стоящее. У меня ПОЧТИ ВСЕ сложилось. А ты вот упрямишься… Каштанов, пойми ты башкой своей наивной, что тебе Вектор этот ни к чему. И начальству твоему тоже. Вы ничего путного не добьетесь от него. Разве что развяжете очередной бардак какой-нибудь. Отдай его мне по-хорошему. И не надо угрожать. Грохнешь меня тут — плевать, мне не страшно. Зато мои ребята кончат девку! Подумай хорошо, не спеши.

Я молчал. Не могу ничего придумать. Я представил, как разгорается огненная пыль, как роятся в воздухе, разделяющем нас, яркие искры.

Коля подобрался.

— Каштано-ов! — негромко протянул он голосом Марины Ивановны, моей первой учительницы. — Не стоит…

Искры погасли.

— Окей! — сказал я бодро. — Я согласен.

Мне даже показалось, что Коля облегченно выдохнул. Все это время он был в диком напряжении, как натянутая струна. Теперь он расслабился.

— Вот и отлично, — прошептал он, прекращая жевать. И добавил прежним бодрым голосом. — Значит, по рукам?!

Перстень сверкнул на протянутой ладони.

— Через полтора часа, — процедил я. — На полигоне. Я вам мальчишку, вы мне девушку. Кретинов своих забираешь с собой немедленно, и сам проваливай. Усек?

Коля, продолжая протягивать вперед ладонь, сжал ее, выставив большой палец.

— Усек! — кивнул он. — Падший, снимаемся.

Он легко поднялся с кресла, подхватил шляпу. Напялил ее на голову, щегольски поправил, подцепив за поля. Вышагивая расхлябанной походочкой гарлемского сутенера, направился к выходу, сопровождаемый верным Барабашкиным с его развевающимися длиннополыми черными крылами.

— Значит, это не ты, Барабашкин, главарь Каскавеллы?

— Кто? — наморщился Коля, оборачиваясь.

— Ну, Падший? — подсказал я.

Они оба посмотрели на меня. Потом Коля заржал.

— Какой он лидер! — смеялся он. — Так, порученцем у меня ютится. Верно, Падший?

Барабашкин хотел было что-то сказать, но тут Коля задумчиво пробормотал:

— Каштанов, а ведь ты правильно напомнил, — он повернулся к Барабашкину, посмотрел на него с каким-то удивлением. — Слушай, ты же мне чуть операцию не сорвал, парень. Ну-ка, ну-ка.

— Я… это… — Барабашкин исподлобья посмотрел на ладонь Коли со сверкающим перстнем, которая простерлась над его головой. — Вы, Николай… что?

Он вдруг закатил глаза и как-то бессильно свесил руки.

— Надоел ты мне, — чавкая жвачкой, наморщился Коля. — Давно пора было тебя слить.

— Что ты делаешь?! — рявкнул я.

Коля покосился в мою сторону:

— А что, нельзя?

Его рука лежала на лбу у Барабашкина, а тот беззвучно трясся, стоя на месте. Закатив глаза и приоткрыв рот. Он был не в себе.

— Прекрати сейчас же! — заорал я, делая движение вперед. — Ты же убьешь его!

Коля вытаращился на меня в притворном испуге:

— Ой, реально чтоли?! Ну, надо же…

Он продолжал выкачивать из своего подручного силу.

— Завязывай, Коля, — быстро пробормотал я, понимая уже, что он поймал меня. Поймал на эмоциях. — Кончай это дерьмо немедленно!

Коля послушно отдернул руку. Выставил передо мной ладони — будто показывал, что вымыл руки перед едой:

— Все-все-все, — зачастил он. — Хозяин барин, как прикажете, господин Каштанов.

Барабашкина отпустило. Он согнулся пополам, кашляя и отдуваясь.

Коля похлопал его по плечу:

— Пошли, инвалид, — поглядел на меня. — До скорого, Лешик.

Они вышли. Коля уверенной походкой победителя. Барабашкин заковылял следом, продолжая перхать и жадно глотать воздух. Делая бессильные попытки удержать равновесие, уцепится за рукав уходящего повелителя.

Я не представлял, что делать дальше. Решил действовать экспромтом. С первого моего дня пребывания здесь, в Краснорецке, меня несло течением. И те необдуманные и неожиданные поступки, которые я совершал, довольно гладко привели меня к нынешнему состоянию. Во всяком случае, сейчас у меня было, что противопоставить Каскавелле.