Пышка для чудовища

— Итак? — он переводит взгляд с нападавших на нас.

Те желания отступать не проявляют. Явно чувствуют свое превосходство.

— А ты еще кто такой? — выходит вперед бугай.

Даже тот, которого я оттолкнула, с такой жалостью смотрит на меня, что мне становится стыдно на пару секунд. Складывается ощущение, что это мы с Нотом на них напали, а они отбивались.

— Я? Всего лишь мимо проходил, — вежливо отвечает пухляш.

Остальные бандюки подтягиваются к нему. Даже тот, что лишился бровей, становится в воинственную стойку. Нас вновь окружают. Нот, успевший передать мне Бэллу, прижимается ко мне. Белка пытается вновь вспыхнуть пламенем, но не получается.

— Вот и отлично. Выворачивай карманы и доставай золото, — говорит бугай, надвигаясь на пухляша. — И проходи дальше.

— Господа, к сожалению, ни монетки с собой. К тому же терпеть не могу, когда нападают на гостей города.

— Так и что? Она вообще участница отбора. Им король всегда дает золото на дорогу.

Я уже хочу возмутиться, что король на дорогу дает только пинок под зад, но молчу.

— Тем более, мы пострадавшие, на нас напала ее адская белка! А их запрещено в городе вызывать, — возмущается безбровный.

— А мне нос разбили, — гнусавит тот, что меня пытался задержать.

Эй, я же всего лишь оттолкнула его от себя. Вот же притворщики.

— Но вы же на них первые напали.

— Так что теперь, бить нас? — возмущаются мужики в унисон.

Действительно.

— Уважаемые товарищи, я против насилия, — продолжает пухляш. — Это плохо. Нам не стоит уподобляться толпе, которая кидается на участниц отбора. Пока королевства выясняют отношения между собой — страдаете вы. Дайте участницам самим разрешить свою судьбу. Тем более, мы не должны трогать гостей города и тех, кто покидает отбор.

Его брови трагически изгибаются. М-да, да он вообще бесстрашный. На него посмотреть – так полнейший ангел. Только нимба над головой не хватает.

Мне же не внушают никакого доверия эти типы, а этот с ними стоит и разговаривает. Хотя мог бы сбежать. Зачем он это делает ради незнакомых ему людей? Не то что мы. Нас до сих пор окружают и прижимают к стене.

— Вот и прекрасно. Парни, выворачивайте ему карманы, — кивает главный бугай на пухляша.

Тот трагически смотрит на них.

— Но я приемлю раздачу священных люлей во имя своей безопасности.

Раньше я балдела от фильма Матрица. Так вот, Нео, у тебя есть падаван.

Пухляш двигается быстро, отправляя одного нападающего за другим в нокаут. Кажется, ему совсем не мешает его живот, подпрыгивающий при каждом ударе. Собственно, один из противников именно им и был отправлен в кувырок. Тот тип, что делал вид, что у него побитый нос, дает деру. Я в восторге и в полнейшем восхищении.

Я отряхиваю пыльную одежду. Отрываю кусок ткани от и без того потрепанного платья. Сильно его тянули. Я даже в шоке, что меня вообще из кареты вытащили. Меня уже давно не носили на руках. В последний раз это было… Хмм, наверное, в детстве, и то – папа нес, забирая с детской площадки.

— Мы тут ехали, а на нас напали, — говорю я, не сводя взгляда с пухляша, останавливающегося возле нас. — С вами все в порядке? Вас не ранили?

Бегло осматриваю его руки на предмет возможных повреждений. Ни царапинки. Фух, пронесло.

Красивый же мужчина. И полнота ему идет. А я хоть нормально выгляжу? Хотя, как может выглядеть женщина с рваной юбкой? Явно лучше, чем вчера на королевском ужине.

— Да, это неудивительно, в такое-то время. Королевский отбор вскрывает все проблемы общества и города в целом, — философски подмечает незнакомец. — К слову, меня зовут Эцимиэль.

Он протягивает руку, а я свою. Пухлые пальцы крепко сжимают мою ладонь. Я поражаюсь, какое у него крепкое рукопожатие. Даже приятное. И пахнет от мужчины чем-то таким интересным. Домашним, что ли. Да, и чистотой. На миг в его лице мне мерещатся знакомые черты. Будто я его уже где-то видела. И глаза такие голубые, будто безоблачное небо. Это же вполне нормально, что полному человеку может понравиться другой полный. Мне этот точно нравится.

Мне кажется, или он похож на короля? Ой, все. Пора перестать думать про него.

— Галя… то есть Маргарет. Но можно Галей называть, — тут же выдаю я.

Наверное, еще никогда имя Маргарет так странно не сокращали.

— Что ж, стражи порядка заберут этих типов. Даже стыдно немного за наш город. Вы же не местные?

— Нет, — я качаю головой.

Нот тоже качает головой.

— Какими судьбами здесь? — дружелюбно уточняет Эцик, будто не он только что отправил отдыхать толпу бугаев.

Приглядываюсь к нему. Сказать правду или нет? Вроде безобидный мужик. По отношению ко мне и Ноту.

— Да так. В гости заехали, — вру и не краснею.

Что-то я сегодня никому не доверяю. Белка на моих руках хрипит.

Я нервно сглатываю. Так и хочется сказать:

“Потерпи, Бэлла, я тебя вытащу”.

Эцик, или как там его, искоса смотрит на белку в моих руках. А затем едва заметно делает небольшой шаг в сторону. Что-то Бэлла никому не нравится.

— Белка скоро исчезнет. Необязательно ее держать на руках, — Эцик кивает на Бэллу.

— Куда? — округляю глаза.

— В ад, куда же еще. Ей там место, — поясняет он.

— Нет, — отвечаю я, глядя, как на меня смотрят черными маленькими глазками.

У самой слезы на глаза наворачиваются. Так не должно закончиться.

— Но ее место в аду.

— А что-то можно сделать? — поднимаю взгляд на него. — Пожалуйста, может, вы знаете волшебников? Раз экзорцизм есть, значит, и задержать как-то можно возврат белки в ад.

На меня сочувственно смотрят синими глазами.

— Я впервые вижу, чтоб кто-то так хотел оставить призванное адское существо. В основном от них огромные проблемы. Ну, еще ее можно в пламя положить, но на улицах города нельзя ничего разжигать, — поясняет он. — Это всего лишь адская белка. Вы всегда можете вызвать себе другую.

— Но я хочу эту оставить.

Тяжело же объяснить, что она мне жизнь спасла. Дважды.

— В принципе, огонь поможет ей поддерживать жизнь. А вот если на нее пыхнет пламенем дракон, это укрепит ее связь с этим миром.

Я смотрю на него скептически. Где я тут дракона найду в этом мире?

— Вот блин. Еще дракона надо искать, — прижимаю Бэллу к груди. — Маленькая моя, я тебя вытащу.

— Но дракон — это его величество король Кеафинс, Абдиэль, Гатамон, Фердинанд, Людвиг… — вставляет Нот и задумывается.