Пышка с пробегом

– Зайцев, мля, я эту выдру сбил машиной вчера. Не неси пургу, – прорычал Роб. – Слушай, не посмотрю, что ты мой одноклассник, если кому вякнешь свои фантазии относительно меня и этой. Табло начищу, понял?

– Слышь, я должен сообщить в полицию. Девка то криминальная, – растерял радостную дурашливость Зайцев. Ха, получи фашист гранату. – Роб, мне на хрен проблемы не нужны.

– А ты думаешь какого я ее к тебе привез, а не в богадельню бесплатную? – елейно поинтересовался чертов бог. – Скажи спасибо, я тебе вчера не притаранил ее Хера.

– У нее есть Хер? – напрягся доктор. Я закрыла глаза, и попыталась расслабиться. Этот балаган становится уже утомительным.

– Еще какой. Жирный, кудрявый и блюющий.

– Вы богатые совсем очумели там, – простонал врач, и начал что-то писать. Наверняка направление в дурдом. Я бы на его месте именно так и поступила.

– Хер, это мой пудель. Его Херальдиньо зовут, – хныкнула я, собрав все силы.

– Ааааа. Пудель это хорошо. Пудель это… Это не… Боже, коньяк вроде был у меня. Короче, Сокол. Постельный режим прописываю я, тугую повязку и обезболы. И это… Вы ко мне не приезжайте больше. Я это, только недавно антидепрессанты пропил. А перед этим машину пропил и гараж. Ну их эти стрессы.

– Тугую на шею, надеюсь? – хмыкнул мой мучитель. – Эй, погоди, какой постельный режим. Я ее купил, она должна работать.

– Ну, это ты, конечно, погорячился. Девка то нестандартная, на любителя Много заплатил то?

– Не очень, копейки, но заплатил же, – ощерился Соколов, гад такой.

– А я говорила, крохобор, – рявкнула я, и резко вскочила с кушетки, на которой лежала в позе мавзолейной мумии. – Доктор, бюллетень мне выпишите, пожалуйста. А то этот рабовладелец Роб еще чего доброго меня плетьми на работу выгонит, а у меня другие планы.

– О, да, планы у тебя в ближайшей перспективе весьма занятные, ты будешь…

– Избавьте меня от подробностей ваших извращений, – хмыкнул доктор Зайцев и боком двинул из кабинета, опасливо косясь на нас с чертовым дадским кошмаром. Мы застыли друг напротив друга, словно два кикбоксера, готовые схлестнуться в смертельном спарринге. Кулаки сжали, как в «кине». – У тебя сейчас порвутся ноздри, – рявкнула я, чувствуя дыхание моего врага на своем лице. Чертов синеглазый ирод, играющий желваками. Ненавижу. Ненавижу его. Ну, он сам виноват.

– Ты… Ты… Завтра чтобы была на работе как штык.

– У меня сломано ребро, вообще-то. По вашей вине. И вообще, я увольняюсь.

– А у меня сломана психика. И ты обязана доработать две недели. И я тебе обещаю, они будут для тебя невыносимыми.

– Ну что ж, ты сам напросился, – я улыбнулась даже. Ну как улыбнулась, постаралась. Но в глазах мерзавца мелькнуло что-то паническое. Или мне показалось?

Глава 11

Роб Соколов

Толстая дура права. Я родился с золотой ложкой во рту. Даже не с золотой. С платиновой, инкрустированной уральскими каратными алмазами. Папуля мой бриллиантовый король, а я… Я его вечный головняк и разочарование. И то, чего я добился сам, сбежав из-под родительского крыла, моего родителя совсем не вдохновляет и не радует. Потому что хозяин сети торговых центров для него всего лишь, цитирую, «барыга с вокзала».

Домой я ввалился злой, как сто чертей. Вот уж не думал, что одна баба, похожая на распухшую зефирину, может так меня вымотать и довести. Уставился на Бетси, мать ее, маячащую в холле, словно метущийся призрак белой дамы и сразу понял, что…

– Тут беда, Бобби, – как-то истерично, с нотками паники в голосе прошептала чертова силиконовая идиотка, прижимая к чересчур раздутым сиськам, чуть прикрытым тонким шелком, свое лысое сокровище. Я больше чем уверен, беда, сидящая сейчас, скорее всего, в моем кабинете, заценил прелести моей любовницы. – Там… Там…

Это не беда. Это катастрофа. Охеренительный день только так и мог закончиться.

– Свободна, милая.

Я прикрыл глаза. Отец умеет появляться словно джинн из бутылки. Стройный, подтянутый, белозубая улыбка, в волосах легкая седина. Он на свои годы не выглядит. Похож на актера. Актер он и по жизни.

– Роб, расплатись с бабой, – приказал папуля и звонко, с оттягом хлопнул Лизку по заднице. Она аж взвизгнула. – И какого черта у тебя в доме делает крыса? Слушай, у вас тут что какие-то новые извращения появились?

– Отец, Бетси…

– Не оправдывайся, ты у меня мальчик взрослый. Я тоже, порой, эскортоницами балуюсь. Только мои подороже бабы. Люксовые. Тебе видать деньжат не хватает на товар подороже. Живешь, как зверь в норе… – оглядел мои хоромы папуля брезгливо, сразу же потеряв интерес к пышущей яростным молчанием Лизке.

– Это лофт, отец, – выдохнул я, прекрасно понимая, что спорить с родителем дело гиблое и бесперспективное. – Явился зачем?

– Вижу, что не царские палаты. Шику мало.

– Отец, лофт – это стиль. Комфортный минимализм, – рыкнул я, чувствуя, что начинаю заводиться. У отца есть супер сила, он умеет доводить собеседников до белого каления. Их бы с толстой свести, они бы этот мир уничтожить могли. Черт, нашел время думать о дуре. Есть сейчас более насущные дела.

– Да знаю я, что такое лофт, и что такое стиль знаю. Вот например стиль Версаль это стиль. А лофт… Как анекдот знаешь, про пресс. Как там было то? В спортзал пришел старик, на качка смотрит и говорит «Что-то с животом у тебя, сынок»

– Это пресс, дед, – отвечает качок.

А дед достает пачку зеленых, на стол кидает и говорит ему.

– Вот это пресс, сынок. А у тебя с животом, что то. Так и у тебя. Лофт – это стиль фабричных кварталов, Роберт, – я отлично знаю, что за отцовой веселостью скрывается и никогда ничего хорошего не жду. – Я не понял, почему эта тут еще?

– Бобик. Ну… – боже, какая она тупая. Ей надо нестись отсюда, ломая каблуки.

– И почему проститутка тебя зовет собачьей кличкой? – в голосе папули появляется сталь. – Вон пошла. Роберт, иди расплатись с бабой. Соскучился я. Хочу с тобой побыть. Сна сантименты меня растащило под старость.

– Три года не скучал, а тут вдруг воспылал? Или ты анекдот мне приехал рассказать с бородой. Так зря, я его знаю еще с детства, – ухмыльнулся я, кивнув Лизке, чтоб проваливала. Честно говоря, мне и самому уже стало интересно, что привело отца в мои не царские палаты из его позолоченного дворца. Деньги Лизка выгребет все теперь из ящика моего стола, можно не ходить к гадалке. Хотя, отец прав, конечно. Бетси выглядит достаточно пошло, хоть и тратит на совершенствование себя любимой столько, что можно было бы прокормить небольшое голодающее государство.