Пытка любовью

И родители будут уже не слишком волноваться за них, находящихся в другом месте планеты, потому что люди станут уже другими людьми, намного более человечными, чем сейчас. Они уже будут думать по-другому, потому что у каждого человека, его социальное сознание личности станет значительно выше, чем у каждого из сегодняшних людей. И все люди будут оберегать всех детей. И всё общество будет уже обществом людей, а не обществом власть имущих людей и людей, стремящихся заработать как можно больше денег".

Обдумав будущий рассказ подобным образом, Игорь начал писать. Он сразу обдумывал описание целых абзацев, и даже нескольких абзацев, потому что бумаги в зоне просто так негде было взять. Он разогнул скрепки тетради, вынул несколько двойных листов, и писал на каждом из них, как на одном листе. Он писал на этих листах в клеточку без отступов, мелким почерком, чтобы больше вместить текста на каждом таком листе. Игорь поставил себе задачей писать без исправлений, но исправления ему всё же приходилось делать. Он зачёркивал ненужное спиральной линией, поэтому лист после этого выглядел некрасиво.

– Ладно, - подумал об этом Игорь, - Придётся, наверное, потом переписывать. Нужно сразу обдумывать все предложения как следует.
–

Так он и писал весь день, отрываясь от этого лишь для приёма пищи. После ужина к нему в палату пришёл Алик и позвал его чифирнуть. Игорю, в принципе, было некогда, но отказываться в зоне от приглашения чифирнуть выглядело бы вообще непонятным делом, поэтому ему пришлось согласиться. Во время чифипения Алик сказал Игорю, что завтра, скорее всего, его выпишут.

– Ты же всё равно ещё дня два-три будешь "на кресту", - сказал Игорь, - Вот и сможешь за это время встретиться с нашим отрядником.
–

– А ты, как я узнал, помогаешь сейчас Каравелле зубы делать, - заметил Алик, понизив голос, - До тебя у неё уже был помощником Сашка Колода. Его потом турнули из больнички, за продажу "колёс". А сейчас он опять устроился здесь в кабинет кардиологии. Смотри, чтобы не напакостил тебе.
–

– Да чего он мне может напакостить, - ответил Игорь, - Я за эту бесплатную работу и не держусь. Просто попросила меня помочь, вот я и согласился.
–

– Да, Каравелла баба красивая, с ней приятно и просто так поработать, бесплатно, - сказал Алик, - Но, говорят, что Колода втюрился в неё по уши. А у него пятнашка, и сидит он уже седьмой год. Просто, в таком случае, тебе от него можно всего ожидать. Он же раньше уже три года здесь санитаром пробыл, и всех на больничке знает как облупленных. Так что, смотри, будь осторожнее.
–

– Спасибо, Алик, - поблагодарил его Игорь, - Когда знаешь, где можно будет упасть, там и соломки можно подстелить.
–

После того, как они чифирнули и покурили, Игорь вновь принялся за свой рассказ. Но закончил его он лишь на следующий день, перед обедом. После того, как он покурил, поставив последнюю точку в рассказе, он ещё раз бегло просмотрел рассказ и назвал его "Аромат магнолии". Рассказ был на семи двойных листах, и показался Игорю "более-менее" интересным. Ну, а как оценит его рассказ Светлана, Игорю было очень интересно узнать. Переписывать рассказ из-за исправлений Игорь не стал. Не для издательства же он его написал, а лишь для того, чтобы самому узнать, может ли он писать интересно или нет.

"Всё равно, нужно будет и этому ещё как следует поучиться", - подумал Игорь, - "А учиться никогда не поздно, но всегда нужно".

На следующий день, в понедельник, после обеда, Игорь пришёл в кабинет Светланы. Она как всегда сияла своей обаятельной улыбкой.

"Меня уже просто тянет увидеть опять эту улыбку", - подумал Игорь, - "Да и саму её видеть, меня уже тоже тянет. Уж не втюхался ли я в неё? А как в такую не втюриться? Ну что ж, можно почувствовать и платоническую любовь. Ведь она мать двоих детей, а я - мерзкий совейский зэк".

– Сегодня мне всё-таки удалось поговорить с Валентиной Григорьевной, - сказала Светлана, когда Игорь переодевал халаты, - Я и раньше пробовала, но она так загружена работой, что ей всё было некогда. И Ангелина Матвеевна постоянно её к себе дёргает. Эта Баба-конь... А сегодня я её сюда пригласила, и мы с ней здесь посидели и поговорили. Она прекрасный человек. Такая душевная... Она сказала, что может и здесь делать тебе и уколы и давать таблетки. Она такая молодец... Так что, если ты не против, то можешь приходить сюда уже после завтрака. А на обед уже сходишь по времени, и пообедаешь. Хорошо?
–

– Хорошо, - ответил Игорь, присаживаясь за свой стул - А я уже рассказ успел написать. Вот, пожалуйста, - он вынул из кармана халата и протянул Светлане исписанные листы бумаги, сложенные им всей кипой вчетверо, - Сможете разобрать мой почерк?
–

Светлана взяла бумаги, развернула их и бегло пробежала по ним глазами.

– О! Какое красивое название, - сказала она, - "Аромат магнолии". А почерк твой для меня совсем простой. Ну, а прочитаю рассказ я всё-таки дома. Я люблю читать, когда меня никто и ничто не отрывает от чтения.
–

Она встала со стула и положила листки с рассказом в свою сумочку, висевшую на вешалке, рядом с умывальником. Затем она снова села за свой стул и заговорщически спросила Игоря:

– Игорь, а ты когда-нибудь видел чистое золото?
–

– Я видел лишь золото 386 и 583 пробы, - ответил он, - А более высокой, мне видеть не приходилось. Говорят, что самая высокая проба, это девяносто шестая. Но я такой не видел.
–

– Нет, есть ещё выше, - сказала Светлана, - Это две девятки и восьмёрка. Хочешь, я тебе её покажу? Только ты не поверишь сначала, что это всё-таки золото.
–

– Ну, покажи, - пожал плечами Игорь. Ему, в общем-то, было безразлично, какой пробы золото. Оно его мало интересовало.

– Пойдём, посмотришь, - сказала Светлана.

Она подошла к вытяжному шкафу и достала с верхнего швеллера, с которого она брала всегда пачку сигарет, стеклянную полулитровую банку. В банке была бесцветная жидкость, а на дне её был тоненький слой тёмно-коричневого осадка.

– Вот, смотри, - сказала она, поставив банку на стол из огнеупорных кирпичей, - Только аккуратно. В банке концентрированная азотная кислота. Ею можно сильно обжечься. А вот этот коричневый осадок и есть чистое золото. Когда его расплавишь горелкой, то этот порошок станет маленьким слитком золота.
–