Рабочие будни

Для полной уверенности Таши решил провести обряд призыва. Уколол ритуальным кинжалом (вообще-то и обычная иголка сгодилась бы, но так ведь интереснее) руку, подождал, пока капля крови не упадет на лоб мертвеца, и тихо позвал:

— Ваашессс!

Являться никто не спешил.

Таши позвал еще раз — безрезультатно. То, чего нет, не призовешь к ответу. Разве что…

— Могу попробовать снять отпечаток последнего взгляда.

— Что? — Кабан не понял, о чем идет речь.

— Человек что-то видит перед смертью. И последний взгляд… он отпечатывается. Если повезет, мы увидим то же, что видел перед кончиной этот человек.

— Вот как? Некр, попробуй. — Хоши смотрел серьезно. — Мне неохота терять своих людей из-за этой твари.

Кабан кивнул. Свин-старший их своим присутствием не удостоил. Возраст… Паутину плести — это по нему занятие, а вот за другими пауками бегать — это уже к сыну.

— Мне нужно большое зеркало, три черных свечи и мел.

Зеркало и мел нашлись сразу, за свечами пришлось посылать, так что Таши успел нарисовать неровный контур вокруг тела — круг, не круг — не важно, лишь бы замкнутый.

Зеркало поставили так, чтобы в нем отражалось лицо мертвеца. Таши лично открыл ему глаза, застывший взгляд производил весьма неприятное впечатление. Но спорить никто не стал. Уже убедились, что некромант от эпатирования окружающих удовольствия не получает. И если что-то делает, значит, так надо.

Свечи Таши установил тоже сам. Закрепил, чтобы не упали и не наделали дел. Все три — вокруг головы. Две — по бокам от висков, одну — напротив темени. И провел над ними ладонью. Свечки вспыхнули черным бездымным пламенем.

Люди шарахнулись. Таши сверкнул глазами на Кабана и Хоши.

— Смотрите в зеркало. И запоминайте. Это не опасно… Просто я ничего увидеть не смогу, только вы.

Любопытство пересилило страх.

А Таши встал в ногах у мертвеца и принялся читать заклинание:

— Веш араайша эссерше хесс… Раш…

Он знал, как это выглядит со стороны. Наблюдал за отцом, и не раз. Сейчас его окутает темная дымка, и она же появится вокруг головы убитого и отразится в зеркале, стекло постепенно затянет тонкой пленкой. Потом в зеркале она рассеется — и покажется то, что видел мертвец в последний миг своей жизни.

Сам Таши этого не увидит. Ему держать заклинание. Ему…

Такая работа…

Хоши смотрел в зеркало.

Некромант стоял неподалеку и что-то шептал. Тихо-тихо, почти неслышно. В комнате раздавалось нечто вроде змеиного шипения.

Да, некромант. Существо страшное и не слишком приятное. Но при этом умное и по-своему честное. А это уже немало.

Хоши помнил, как познакомился с ним, как предложил работу. И свой страх он тоже помнил. Старался его не показывать, но было ведь, было… и колени дрожали, и ноги подгибались, и пальцы приходилось прятать, потому как нервную дробь отбивали.

Страшно? А вам бы страшно не было? О некромантах разное говорят.

Они выпивают души. Убивают и мучают людей, отдавая предпочтение детям.

Они — клыкастые чудовища, покрытые чешуей. И не могут выходить на свет, потому что солнце их обжигает.

Любой, кто даже просто поговорит с некромантом, продает душу Раш на вечные мучения.

Вариантов много. И как оказалось, народная молва опять подрисовала ослу рога и крылья. А насчет чешуи — это вряд ли. И лицо, и руки как у людей. Клыки? Ну, есть. И что? Они не всегда видны, похоже, некромант их может втягивать по своему желанию. И солнце его не обжигает. Некромант его не слишком любит, это верно. Но и бегать-прятаться не спешит.

Души Раш тоже никто не продает. Просто у человека такая работа. А кем ему еще быть с подобными талантами? Садовником? Так у него ведь не цветы из-под земли полезут…

Вот первое…

И убивает, и мучает, и даже без эмоций… Ну и что? Другое дело, кого?

Фиранов — тех всех передавить бы. Ту дрянь, из-за которой чуть не погиб племянник. Карисса Каршао… Туда ей и дорога! Еще и пнуть бы напоследок! Кто еще? А больше никто и не пострадал. Разве что стряпчий, так и того тетка Арусион уходила, когда Виарно ей документы не отдал. Но опять-таки никто его не заставлял их подделывать. Сам так решил. И рано или поздно его бы — того-с…

Что-то не похоже, что некроманты злобные и коварные… Опять наврали.

Зеркало заблестело ярко и чисто. Кабан схватил конкурента-приятеля за руку. В отражении показалась точеная гладкая спина, переходящая в округлые ягодицы, тонкая талия, черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, затейливая татуировка на копчике — такую делают в Кьянти. И все пропало. Некромант перестал шептать, но пока стоял молча. Туман рассеивался.

— Это комната, где его нашли, — нарушил молчание Кабан. Обнаружил, что держит Хоши за руку, и дернулся, словно обожженный. — Извини…

— Его так и нашли в чем мать родила?

— Да… ребята в плащ завернули.

— Значит, во время этого… умер.

— Душееды обычно так и делают. — Таши смотрел из-под капюшона на ошалевших мужчин. — Вы ее лицо видели?

— Нет. Волосы черные, густые… в них пара косичек. Татуировка ниже поясницы. Явно кьянти.

Таши задумался.

— Что за татуировка?

— Могу нарисовать. — Кабан грузно опустился на стул. — Но вообще — типичная. Цветок посередине, красный…

— Без синих лепестков?

— Без. От него зеленые листья. Тона бледные.

— Она же не рожала, татуировку изменяют после первых родов. — Таши пожал плечами. — Может, и имеет смысл нарисовать… Волосы густые?

— Густые, — принялись вспоминать мужчины. — Такая копна…

— Прямые?

Сошлись на том, что волосы вьющиеся, густые, черные, в них есть пара косичек с золотыми бусинами. Кожа смуглая, татуировка… Но что это дает? Шарахаться от всех смуглых черноволосых женщин? Ага, и начать с Лейры Адалан. О ней, кстати, вспомнил Кабан. И даже засомневался, не она ли… Но через какое-то время отказался от этой идеи. У Лейры кьянти в родне не было. Да и Адаланы здесь долго живут… но проверить надо.

— Скажу парням, чтобы избегали черноволосых девок, — решил ночной король.

Хоши поддержал Кабана. И посмотрел на некроманта:

— А что же теперь? Как ее искать?

— Можете поводить меня по кабакам, — усмехнулся Таши. — Я эту дрянь распознаю за десять метров.

Мужчины задумались. Но лучшего выхода не нашлось. Не давать же этой твари убивать и дальше? Это — беспредел. А нормальные ночные правители беспредела не любят. Если убивать, то за дело. А то начнется: градоправитель взбесится, стража забегает, копать начнут, еще из столицы приедут, нет уж. Благодарим любезно, обойдемся…