Работа по специальности

Василий вздрогнул и вгляделся еще раз. Действительно, на такой высоте рассмотреть что-либо было трудно. Макушка - не поймешь: то ли стриженая, то ли не стриженая...

– Ромка-а!..
– что было сил закричал Василий. Дедок отшатнулся, но человечек наверху не отреагировал.

– Какой у вас голос громкий!..
– позавидовал дедок, заправляя мизинец в ухо.
– Только, знаете, к сожалению, звук туда не доходит. Проверяли уже...

Василий резко повернулся к нему.

– Как туда попасть?
– отрывисто спросил он, указав глазами на потолок.

– Да как угодно!

– сказал дедок.
– Хоть пешком. Но вам, как я понимаю, хотелось бы побыстрее... Тогда "скоком"!.. Хм, а какой же "скок" туда выходит?.. А! Это, кажется, не доходя Клавы, возле Пузырька... Впрочем, до того "скока" идти далековато...
– Дедок встал, озираясь.
– Или знаете что? Если вы воспользуетесь вон тем, у стены, то вас выбросит... Так... Куда же вас выбросит...

Дедок запрокинул аккуратную седенькую бородку и принялся высматривать что-то на потолке.

– Вон куда вас выбросит!
– победно сообщил он, указывая пальцем вверх и вправо.
– Вон за той колонной!.. Вы ее тогда бегом обогните и, может быть, как раз его там и перехватите! Пойдемте!

Быстрым шагом они пересекли "улицу" и подошли к одной из опор.

– Вот, - сказал дедок, останавливаясь перед теневым овалом.
– Это, как бы вам объяснить...

– Да я уже им пользовался, - нетерпеливо прервал его Василий.

– Вот как?
– поразился старичок.
– Что ж, тем проще... А что глаза закрывать надо, знаете? Нет? О-бя-зательно закройте, а то голова закружится!.. Да! Спасибо вам за помощь!

– Вам спасибо, - буркнул в ответ Василий и, плотно зажмурив глаза, шагнул в теневой овал.

Голова и впрямь не закружилась, но ориентировку Василий утратил полностью. Во всяком случае, открыв глаза, он просто не понял, куда теперь нужно бежать. Взглянул вверх, надеясь увидеть крохотного Сократыча, но того что-то нигде не было. Ну правильно: старичок ведь предупреждал, что Василия выбросит "за той колонной"... За какой же это "за той", хотелось бы знать...

Озираясь, Василий двинулся к ближайшей опоре, обогнул выступ - и остановился. Навстречу ему шел человек - надо полагать, тот самый.

Если белоснежная хламида Сократыча как-то совершенно естественно и ненавязчиво вписывалась в пейзаж, то одежды идущего навстречу казались нелепыми именно в силу своей узнаваемости. Собственно, из одежд на незнакомце были одни штаны. Короткие, скособоченные, плетеные на манер корзины из толстых мягких проводов, они тем не менее гордо свидетельствовали о мужском достоинстве их носителя.

Увидев Василия незнакомец обомлел. Он явно не верил своим глазам. Наконец губы его шевельнулись в счастливой улыбке.

– Мент...
– тихо и нежно, словно боясь спугнуть удачу, выдохнул он. Заклепать мои карие очи - мент!..

10

Ахнул дерзкий - и упал!

Михаил Лермонтов

– А не досчитался я с вами, драконами, - напевно выговорил незнакомец, не сводя с Василия влюбленных глаз. Пальцы обеих рук он держал при этом несколько врастопыр, словно собирался ударить по клавишам.
– Ох, не досчитался...

Возраст - двадцать пять-тридцать, рост - от ста семидесяти пяти до ста восьмидесяти пяти, сложение - жилистое, худощавое, лоб - низкий, наличие морщин - отсутствуют, глаза - зеленые (не карие!), средней величины, уши - большие, прижатые, нос - утиный. Особые приметы... Василий не поверил и всмотрелся еще раз. Особых примет не было. То есть вообще ни одной.

Незнакомец, надо полагать, сомнение это уловил - и лицо его болезненно дернулось.

– В рифму, свисток, берешь?
– совсем уже мяукающим голосом осведомился он.
– Ты здесь на цырлах бегать будешь, понял? Бейцалы мне отлэкаешь!

Произнесено все было правильно, только вот зубы доверия не внушали. Неровные (стало быть, свои, а не вставные) и слишком уж целенькие для отбывавшего срок.

– Клыки жмут?
– холодно поинтересовался Василий.
– Или башка на плечи давит?.. Наблатыкался и думаешь - автор?

Побледнев от обиды, незнакомец подался навстречу, умудрившись впрочем не сделать при этом вперед ни шагу.

– Ночник ты красноперый!
– с угрозой выговорил он.
– Выстеклю, помою, врача приглашу!

– А ну?
– с интересом спросил Василий, неспешно закладывая руку за пазуху и доставая "макаров".

Незнакомец обрадовался.

– Нычь бедолагу-то, - ласково посоветовал он.
– Отплевалась сестренка...

Василий взвесил пистолет на ладони и задумчиво поглядел незнакомцу в низкий, без морщин, лоб.

– Чего уж там плевать-то?
– сказал он.
– Дам звона по кумполу - и все дела.

– За кого ж ты меня, пала, стрижешь?
– процедил тот.
– Да я три лысака как от хозяина!

Василий сочувственно поцокал языком.

– Сидел... Вижу: сидел... Вся жопа, небось, в шрамах...

Лицо незнакомца свело судорогой. Он дернулся к ненавистному менту, но тут же о чем-то, видать, вспомнил, заматерился - и снова отшагнул.

– Да я - Крест!
– злобно и беспомощно закричал он, ударяя себя в грудь кулаком.

– Трекало ты базарное, - тихо и внятно отвечал Василий, глядя ему прямо в глаза.
– Наколка где?

Вместо ответа назвавшийся Крестом незнакомец вздрогнул и резко повернул голову, как бы предъявляя для опознания еще и профиль. Видя такое дело, скосил глаз и Василий, держа однако собеседника в поле зрения. Оказалось, что причиной тревоги была самая обыкновенная "мусорка", катящаяся к ним по стеклистому гладкому покрытию подобно огромной вытянутой капле ртути. При условии, конечно, что ртуть можно окрасить в густо-чернильные тона.

Крест вновь повернул к Василию теперь уже откровенно испуганное лицо.

– Ап!
– выдохнул он еле слышно и начал отступать, трогая растопыренными пальцами воздух.
– Шары, начальник! Разборка - потом...

– Да нет, чего уж потом?
– Василий сунул пистолет за пазуху и, решительно, вразвалку приблизившись к отступающему, схватил за жилистую руку. Тот рванулся, в глазах его мелькнул ужас.

– Ты! Радостный! Я ж не пургу мету! Надзорка пасет!

Некоторое время они боролись, тяжело дыша. Крест был мужик сильный. Василий - тоже. Кроме того, очень уж разозлил его этот черт. Слышалось сдавленное: