Рабы любви

На мгновение теплота в его голосе поразила девушку — даже невзирая на то что она сочла его слишком себялюбивым, чтобы восхищаться другими.

Он не принадлежал к тому типу мужчин, которых она считала привлекательными. И в то же время она знала, что должна быть благодарна ему за спасение из очень трудной, если не сказать опасной, ситуации.

Они довольно долго добирались до того района, где жила Ямина. Но она прекрасно понимала, что лорд Кастльфорд поступил мудро, избегая улиц, на которых их могли бы подстерегать неприятности.

Сейчас они спускались между темными кипарисами и кустами с белыми и желтыми цветами.

— В следующий раз вы должны быть более осторожны, — сказал лорд Кастльфорд таким тоном, словно обращался к ребенку. — Очень опрометчиво отправляться за покупками, взяв с собой лишь одного пожилого слугу.

— Я не часто хожу на базар, — ответила Ямина. — Просто мой отец сейчас очень болен, и мне были нужны кое-какие травы. Я хотела посоветоваться с травником.

— Не лучше ли было бы вызвать врача? — спросил лорд Кастльфорд.

— В этих краях есть лекарства из трав почти от каждой болезни, — сказала девушка. — Многие рецепты передавались веками от отца к сыну. Они нигде не записаны, их нет в книгах, и все же они очень действенны.

— Но разве не рискованно принимать их, не посоветовавшись с врачом? — настаивал лорд Кастльфорд.

— Не более рискованно, чем слепо принимать назначенные врачом лекарства, — возразила Ямина.

Она умолкла, а затем, словно не смогла удержаться от насмешки, добавила:

— Судя по тому, что мы слышали о больницах в Скутари, тамошние врачи почти ничем не могут помочь раненым.

— В этом вы правы, — согласился ее собеседник. — Но, уверяю вас, несправедливо винить в этом лорда Стрэтфорда, как это делает британская пресса.

— Значит, британцы возмущены! — воскликнула Ямина. — Очень рада это слышать!

— Вполне готов признать, что административная волокита просто ужасна, — резко произнес лорд Кастльфорд. — В то же время нашего посла держали в неведении исключительно из зависти.

На мгновение он умолк, а потом уже более спокойным тоном добавил:

— Но супруга посла, леди Стрэтфорд, несомненно, пыталась исправить ситуацию, и теперь делается все возможное, чтобы помочь мисс Флоренс Найтингейл.

Ямина ничего не ответила, и через мгновение он удивленно спросил:

— Вы не слышали о мисс Найтингейл?

— Думаю, о ней все слышали, — ответила девушка. — В турецких газетах печатается много историй о ее героизме, хотя вообще-то здешнее население считает, что женщина должна носить паранджу. Их ужасает одна только мысль о женщинах — сестрах милосердия!

— А вас? — поинтересовался лорд Кастльфорд. — Вы не желаете присоединиться к мисс Найтингейл, чтобы не только облегчать страдания наших раненых солдат, но также раз и навсегда заявить, что женщинам есть место даже на войне.

В его голосе слышались язвительные нотки, словно он хотел ответить колкостью на колкость.

— Если уж на то пошло, на данный момент я тоже являюсь кем-то вроде сестры милосердия, — через мгновение ответила Ямина. — Мой отец тяжело болен.

— Мне очень жаль, — сказал лорд Кастльфорд.

— И поскольку я знаю, как я ему необходима, — продолжала Ямина, — я считаю, что женщины должны быть сестрами милосердия независимо от того, находится страна в состоянии войны или в состоянии мира,

— Здесь я должен с вами не согласиться, — возразил лорд Кастльфорд. — В прошлом нам всегда удавалось вести войны, не втягивая в это женщин. И, честно говоря, я абсолютно уверен, что на войне они скорее мешают, чем помогают.

Ямина улыбнулась, и эта улыбка, казалось, озарила ее милое личико.

— Именно это я и ожидала услышать от вас, милорд, — произнесла она, и в ее голосе слышалось удовлетворение.

— Вы хотите сказать, что я старомоден и полон предрассудков? — поинтересовался лорд Кастльфорд.

— Что ж, вы сами это сказали, — вежливо произнесла девушка, и у лорда Кастльфорда возникло чувство, словно они объявили друг другу войну.

Это не могло не позабавить его.

Девушка была такой изящной и милой, и он подумал, что есть в ней что-то загадочное и что-то, несомненно, восточное.

Может быть, загадкой были ее темные глаза. А может, тончайший аромат, состав которого было сложно определить — возможно, жасмин или тубероза, или же их смесь.

Он знал лишь одно — это был неведомый ему доселе аромат, обладавший странной притягательностью, которую он не мог объяснить даже самому себе. Также он ощущал, что ее тело очень гибкое, а не такое, как у большинства женщин, которые ходят, словно линейку проглотив.

— Не остановится ли ваша светлость здесь? — внезапно спросила Ямина.

Лорд Кастльфорд остановил своего коня и увидел впереди проём в городской стене. Он подумал, что дальше, должно быть, длинная лестница, построенная давным-давно, может быть, даже римлянами.

Мрамор потрескался и местами раскрошился, но все же здесь еще можно было ходить.

— Если я пойду здесь, — объяснила Ямина, заметив направление его взгляда, — то доберусь до своего дома намного быстрее, чем по дороге.

С этими словами она соскользнула с седла и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я вам очень благодарна, — тихо произнесла она.

Лорд Кастльфорд тоже спешился и теперь, держа лошадь под уздцы, протянул Ямине руку со словами:

— Я рад, что смог оказать вам помощь. Может, я зайду к вам завтра, чтобы удостовериться, что с вами все в порядке?

Ямина покачала головой:

— Боюсь, что мой отец слишком болен для приема гостей.

— Тогда, может быть, мне оставить визитную карточку и осведомиться о его здоровье? — настаивал лорд Кастльфорд.