Рабыни рампы

– Думаешь, он рассказал Карен?

– Ты что, получила от нее выговор?

– Да, только по поводу зол, которыми грозят крепкие напитки и наркотики.

– В таком случае он, значит, ничего ей не сказал.

– Я думала о том, как будет нам приятно провести вместе всю ночь.

Он присел к ней.

– Да, это будет чудесно.

– Все уже кажется мне таким далеким. Не могу даже поверить, что это иногда случается между нами.

– Все еще не раз случится, - пообещал он.
– Мы обязательно женимся.
– Мысль о брачной церемонии заставила его подумать об их семьях.
– Лейк, почему ты никогда не рассказываешь мне о своей семье?

– О чем рассказывать? Кажется, волосы уже высохли. В любом случае такое складывается впечатление.

– Дорогая, я тебя не понимаю, - он гладил ее по спине.
– Ведь ты любишь меня, но не доверяешь.

– Это оттого, что мне не хочется рассказывать о своем скучном детстве, - фыркнула она.
– Мать у меня легкомысленная женщина, а отец весь занят бизнесом. Ну вот, ты доволен?

Он сердито схватил ключи со стола.

– Иногда ты просто сводишь меня с ума. Тебе об этом известно? Ты ведь обо всем рассказываешь Карен. Могу побиться об заклад.

– Я никому ничего не рассказываю.

Он следил, как она роется в кошельке. Она отправила в рот таблетку, проглотила ее сухой, без воды.

– Это помогает избежать дурных снов, - подмигнула она ему.

– Поосторожней с этим дерьмом, - предупредил он ее.

– Все в порядке. Я знаю свои границы.

Он сильно в этом сомневался, но Гарри был не из тех, кто любит читать нотации. Ему время от времени самому нравилось "совершить поездку" с помощью химии, но он опасался прежнего увлечения, на преодоление которого у него ушло несколько лет. Лейк, по его мнению, такая опасность не угрожала.

Он высадил ее возле дома, чувствуя лишь слабые угрызения совести, когда наблюдал, как она побежала по дорожке и исчезла за закрывшейся дверью.

"Она была отличная девушка", - размышлял он по пути домой. И он тоже неплохой парень, и в определенной степени они старались не выходить за рамки, старались обойтись без всяких восклицаний типа: "Дорогая, позволь мне проникнуть в глубину твоей души". Да, с годами чувствуешь, что часть привычных иллюзий уже осталась где-то позади. Он знал, что любит Лейк и был готов принимать жизнь такой, какая она есть, а не такой, которую он создал для себя в своем воображении.

В окнах дома горел свет. "Уж не вернулась ли Крис после своей поездки с целью приобретения товара по континенту?
– подумал Гарри. Как в таком случае он объяснит ей свое столь позднее появление? Если она уже в кровати, можно считать, что ему крупно повезло.

Как только он вошел, скрипнув дверью, то сразу же почувствовал запах ладана.

– Джекки, - простонал он.

Его сестра сидела в своем "кабинете", как Крис в шутку называла выделенный в ее распоряжение угол в гостиной, где она занималась гаданием по руке. Она читала по руке в основном по просьбе безработных актеров, но теперь ее клиентура расширилась, охватывая парикмахерш, многообещающих владельцев ресторанов и кучу студентов, жаждущих узнать, что сулит им учеба. Джекки теперь открыла для себя Лауру Эшли и выглядела словно беженка из ее романа "Маленький дом в прериях". Ее домотканое платье с массой оборочек ужасно раздражало Гарри. Перед ней сидела какая-то молодая женщина. Обе они казались ужасно озабоченными.

– Я ничего не знаю об этом агенте, - сказала явно расстроенная Джекки.

– Нет, нет, - простонала молодая женщина. Но скажите, сколько мне понадобится времени, чтобы установить с ним контакт?

– Ну, - печально покачала головой Джекки, - я, право, не знаю. Он по-настоящему в вас не верит. Вам нужен такой человек, который бы доверял вам на все сто процентов.

Женщина понимающе закивала, подтверждая поставленный диагноз.

– Вы мне не сообщили ничего нового. Черт с ним, с агентом. Что мне теперь делать?

– Кое-что хорошее вас ожидает в будущем, - пообещала Джекки.
– Я это ясно вижу. Вся трудность заключается в том, чтобы постараться чувствовать себя хорошо, быть здоровой душой и телом до этой поры. Вот что вам нужно делать. В будущем вас ожидает успех - такова ваша судьба. Нужно набраться терпения. Хорошо? С вас сорок долларов, - забрав деньги, она проводила гостью до двери.
– Дело не терпело отлагательств, - сказала Джекки, бросив на брата вызывающий взгляд.

– Прежде всего, - сказал Гарри, - убери эту эссенцию из борделя.

– Крис нравится запах ладана.

– Крис готова простить тебе даже убийство, так как она тебя слишком плохо знает. Не то, что я. Это мой дом, и я рассматриваю необходимость нюхать это дерьмо как приглашение в дом вонючего араба. К чертовой матери этот проклятый ладан, Джекки.

Она повиновалась.

– Что с тобой, братец? Ведь мы с тобой неплохо ладили. Что случилось?

"Ты становишься просто невыносимой, Джекки. Ты превратила мой дом в карнавальное шоу", - подумал Гарри. Он резким жестом указал на ее "кабинет".

– Для чего тебе нужно захламлять мой дом всем этим говном? Ты похожа на гадалку, сидящую у вход в магазин, у которой в этом доме права сквоттера (сквоттеры - бездомные, занимающие явочным путем квартиры или дома.
– Прим. пер.).

– Все это очень для меня важно, - с достоинством возразила Джекки.
– Это приносит счастье в твой дом.

Он рассмеялся.

– Каким образом, разрешите спросить? Все это просто корни, камни, куски выброшенного на помойку металла.

Она спрятала плошку.

– Не смей насмехаться надо мной, Гарри. Ты прежде этого не позволял себе.

– Ну, знаешь, в тебе за последнее время появились какие-то странности. Прежде ты никогда не пользовалась всем этим дерьмом. Я всегда отличался дикостью. Ты же была всегда паинькой. Ты вышла замуж, ты завела свой дом, у тебя появилось двое прекрасных детишек…

– Я ненавидела свою жизнь, - взвизгнула она.
– Каждый новый день в ней был похож как две капли воды на предыдущий. Боже, как я ненавидела его и очень долго ненавидела своих мальчишек, - она подняла колоду гадальных карт.
– Я могу это делать. Это мой дар. Я говорю людям то, что они хотят услышать, и они уходят со счастливым блеском в глазах. И они мне платят за это, Гарри. И платят хорошо. Почему в таком случае ты указываешь, как мне жить? По крайней мере я никогда не изменяла мужу, когда состояла с ним в браке.

– Мне кажется, - медленно сказал Гарри, - тебе придется поискать другое место для жилья. Мы уже далеко не дети. Мы не обязаны…

– Как было бы хорошо, если бы мы были детьми, - расплакалась она.
– Какими мы были хорошими. Мы были друзьями, а теперь между нами нет никакой дружбы. Как могут так радикально меняться люди? Остановись, Гарри, подумай, что ты делаешь.

– Я хочу, чтобы ты убралась из моего дома, - резко повернувшись, он вышел из гостиной и пошел к себе наверх.