Рабыня Дома Цветущей Сакуры

– Айко!
– вскрикиваю испуганно, не зная, что мне делать в такой ситуации. Чем мне может помочь дух понятия не имею, но больше вокруг никого нет.

– Чего-то подобного я и ожидала, - сварливо замечает Айко, появляясь на пороге.

– Что мне делать?
– спрашиваю дрожащим голосом.
– Господин упал и…

– Хорошо, что ты смогла привести его домой, - бурчит Айко, неспешно приближаясь к нам.

– Но я не смогу затащить его в дом. Я…

– Успокойся, - прерывает мою спутанную речь дух. Айко укрывает тело Кейтаро своим одеянием. Я нервно отползаю по мху назад, наблюдая за тем как мужчина полностью скрывается под темной тканью, ставшей неожиданно длинной и широкой. Затем Айко разворачивается и летит к дому. Шлейф тянется за ней, и когда он сползает с земли, где мгновение назад лежал господин, на мху уже никого нет. Я ошарашенно замираю, не веря своим глазам.

– Юный господин отдохнет в своей комнате, - говорит Айко. Затем делает приглашающий жест: - Идем, Амелис. Я еще должна показать тебе дом.

Нервно сглотнув, я поднимаюсь на ноги. Опомнившись, скорее схожу с мха на каменную дорожку, чтобы не оскорбить жителей этого дома. Дух на мою оплошность не обращает внимания.

Мое лицо обдувает свежий ветерок, принося вечернюю прохладу. Это помогает немного прийти в себя. Айко уже скрывается в доме, когда я, наконец, бросаюсь ее догонять.

27

Новая одежда, которую выдала мне Айко, приятно обнимает тело. Легкий шелк в сочетании с дорогим хлопком непривычно нежно касается кожи. Я осматриваю себя в желтом свете свечи. Словно в дурмане вожу пальцами по цветочным узорам.

У меня были похожие вещи, когда был жив отец. И тактильные ощущения сейчас вызывают ностальгию по тем далеким временам, когда я была счастлива в беззаботном детстве.

После смерти мужа маме пришлось продать большую часть вещей. Я быстро выросла из своей одежды, а ее последний наряд прослужил ей до смерти, а потом достался мне.

Я часто видела девушек, облаченных в дорогие ткани, и мечтала о том, что когда-нибудь у меня появится возможность купить себе обновки. Но в первую очередь стоило позаботиться о Вилане.

Мысли быстро соскальзывают с одежды на брата. Мои дни вдали от дома наполнены событиями и переживаниями, но я все равно часто думаю о нем. Надеюсь, соседка сдержит слово и присмотрит за Виланом.

Мое внимание привлекает звук открывшейся двери и шаги. Вздрогнув, оборачиваюсь и прислушиваюсь. Но быстро осознаю свою ошибку: это может быть лишь господин. Айко парит над полом бесшумно, а больше никого в доме нет.

Долгую минуту я неподвижно сижу на полу, размышляя стоит ли мне выйти из комнаты, но все же поднимаюсь на ноги. Ширма отъезжает в сторону, и я аккуратно выглядываю в коридор. Кейтаро в белом длинном халате стоит на заднем дворе. Мне видно его через дверь, которую мужчина не закрыл за собой. Господин замер и смотрит вверх на черное небо, усеянное мерцающими точками.

Я стараюсь ступать как можно тише. Ведь поначалу мне кажется, что человек молится.

– Почему не спишь, Амелис?
– от вопроса Кейтаро я вздрагиваю. Испуганно опускаю голову, будто меня застукали за чем-то постыдным.

– Извините, - бормочу, остановившись на пороге.
– Служанке нельзя засыпать, пока господин бодрствует.

Кейтаро не отвечает, будто ему не было интересно, что я скажу. При взгляде на него замечаю, что он продолжает смотреть на небо. Выглядит мужчина намного лучше. Болезненная бледность отступила, под глазами больше не выделяются темные синяки, да и на ногах он стоит намного увереннее.

Интерес мелким термитом вгрызается в мои мысли. Мне вновь хочется спросить, чем болен последний из Дома Цветущей Сакуры. Но вопреки этому порыву, я задаю другой вопрос:

– Помочь вам принять ванну, господин?

– Нет, - легко отказывается Кейтаро. Он поворачивает ко мне голову и заинтересовано осматривает с ног до головы. Сначала я не понимаю, что могло заставить его так пристально смотреть, но потом вспоминаю, что Айко отдала мне одежду, которая принадлежала кому-то из семьи господина. Отчего-то становится стыдно и появляется чувство, будто я украла наряд. Скорее отвожу взгляд и провожу рукой по распущенным волосам.

– Тебе к лицу этот цвет, - говорит Кейтаро.

Моя рука зависает в воздухе, пока я пытаюсь осознать смысл услышанного. Почему господин сказал это?

Вопреки моему желанию, щеки обдает жаром. И я спешу сменить тему на более подходящую:

– Вы проспали время ужина, господин. Хотите есть?

Кейтаро наблюдает за мной с легкой улыбкой. Но все же отвечает сдержанно:

– Да. Подготовь еду, пока я приму ванну.

– Слушаюсь!
– скорее отворачиваюсь и бегу в дом. Но кожей ощущаю на себе ироничный взгляд янтарных глаз.

Айко не показывается. Возможно, решает, что уже все рассказала мне о доме, и теперь я справлюсь сама. Или же бережет мои нервы. Но на кухне я справляюсь самостоятельно. Собираю тарелки и переношу все в комнату. Готовить и подавать еду для меня привычное дело. Потому в какой-то миг я вновь увлекаюсь своими мыслями. Стараюсь думать только о хорошем. Представляю как вернусь домой и обниму Вилана, найду себе новую работу и смогу продолжить собирать брату на учебу, не переживая о долге за дом.

Из-за мыслей я не сразу замечаю свет снаружи. Но, когда он становится слишком ярким, будто ночь внезапно превратилась в яркий день, я замираю, не успев положить палочки для еды на подставку.

Что там происходит?

Не решившись звать Айко или господина, я поднимаюсь на ноги и медленно направляюсь к главному выходу из дома. От яркого света, что льется через приоткрытую дверь, приходится прикрыть глаза рукой. Кажется, что само солнце решило заглянуть прямо в наш коридор.

Выглянув из-за двери, я вижу сад, залитый золотым сиянием. И его источник тоже вскоре нахожу. На дереве сидит феникс. Тот самый, который звал господина предотвратить жертвоприношение. Интересно, что он здесь делает?

Я выхожу на террасу, чтобы поприветствовать духа. Я не знаю как делать это правильно, но что-то подсказывает мне, что с этими существами стоит быть вежливой.

Феникс поворачивает ко мне голову и вдруг расправляет крылья, а затем падает вниз. Вот только на землю приземляется не птица, а юноша.

От неожиданности у меня перехватывает дыхание. Я забываю обо всем, что хотела сказать и сделать. Единственное, что могу: стоять и смотреть на человека, который медленно направляется ко мне, пока темнота вновь заволакивает пространство. Теперь свет исходит только из дома. Но его хватает, чтобы рассмотреть золотисто-рыжие волосы юноши, его бледную кожу, наряд из красного шелка, расшитого золотыми узорами перьев. На бледных губах застыла легкая улыбка, а желтые глаза внимательно осматривают меня. Молодой человек останавливается у ступеней и кивает мне: