Ракетчики
Шрифт:
У нашего подводного флота был один недостаток: некоторая привязанность к базам. Теоретически, «Дельфин» мог прикрепиться к любому судну, например балкеру, плыть, как прилипала, пока по пути, затем, в нужной точке, отстыковаться и выполнить задание. Либо «Касатка» могла выдвинуться в район. Но океан слишком велик, а флот рос быстро, но недостаточно быстро. Хронопуло на совещаниях твердил, что мы не успеваем. Куда? Он не докладывал. Для удалённых разовых и внезапно возникших акций стали применять нашу спецгруппу. Экраноплан нас высаживал в полной экипировке прямо в воду. Поскольку он летит низко над водой, следить за ним трудно. Вертолёты не догоняют, радары не видят, большим самолётам трудно держать такую низкую скорость, маленьким самолётам не хватает дальности. А чуть позже, их самолёты вообще стали падать «по техническим причинам». Пока терпение у амеров окончательно не лопнуло, мы за полтора года успели
После этой акции, кстати, наша деятельность и закончилась. Что мы украли — не скажу, потому как: тайна. Но при следующем вылете нас просто сбили в воздухе «неизвестные террористы». Экипаж погиб, а мы, «Дельфины», были в броне, поэтому выжили. Операцию мы не выполнили. Кое-как добрались до Японской базы. Она расположена в недрах маленького островка: Йокоатэ-Шима. Поскольку экранопланы нашли свою нишу, Корибут дал команду, и, уже в конце 2002-го на подфлот передали три усовершенствованных «птички». С лучшей защитой, штатным шлюзом, через который не только можно нас выпускать, но и к «Касатке» пристыковаться.
Но в особый отряд я уже не вернулся. По итогам моего командирства мне дали контр-адмирала, и повышение.
С 1999-го, за шесть лет, в нашей семье родилось ещё четыре ребёнка: два мальчика от Светы и две девочки от Алёны. Мы над этим смеёмся: мол, у нас узкая специализация. Меня назначили командиром индийской зоны. Весь Индийский океан — мой. Освоили проход Суэцкого канала без «касаток»; приспособились к радиационному фону возле Израиля, топим пустые танкеры. Снизили поступление нефти с Персидского залива в три раза. Блокировали поступление ресурсов с Австралии. Наша зона распространялась частично на Тихий океан. Решили Австралию не делить, чтобы не было семи нянек.
После того, как погиб сухогруз «Лаптев», на нас легла задача утащить со дна Ормузского пролива остатки 9-го флота США. В первую очередь мы утаскивали ядерное оружие, но постепенно очередь доходила до всего остального, имеющего ценность. На тот момент мы уже развернули в районе пролива кабельную систему. Это позволило широко использовать роботов-сборщиков. Старались хотя бы реденько, но покрыть Оманский залив. Мы развернули в моей зоне четыре базы. Первая находится километров на 300 юго-восточнее острова Сокотры на глубине около трёх километров. Является перевалочным пунктом для трофеев, кроме всех обычных функций базы. Вторая: на двести километров юго-западнее Мадагаскара. Обычная база поддержки. Третья: в Лаккадивском море, западнее Шри-Ланки. Четвертая: на юге Андаманского моря. Мощная многофункциональная база. Пятая: в котловине Натуралиста. Маленькая база поддержки на две стаи. Шестая, сестра-близнец пятой, на западе Тасманова моря. Наши ребята иногда пользовались базами тихоокеанской группы, расположенными в Океании, но сами базы к нам не относились.
Почти все базы разворачивал я. Сильно помогал опыт развёртывания двух баз возле Гибралтара. Добился от николаевского завода модернизации «Дельфинов» для борьбы с танкерами. Они в зоне моей ответственности аж кишели. Заставил освоить два типа подводных танкеров: больших и малых. Это позволило таскать нефть домой в малых танкерах по Суэцкому каналу. По Средиземному и Эгейскому морям нефть шла в больших, а через Мраморное и турецкие проливы (их почему-то никто не удосужился переименовать) положили трубопровод. Это стало огромным прорывом. Потихоньку тянули дальше трубы. Каждые полгода вводили в строй новые участки. Как на меня: глупость. Проще было в портах Ирана сливаться. Но так не делали. Ракетчики блюли конспирацию. Неужели, для ЦРУ и прочих вражеских контор, ещё есть непонятки? Но, моё дело маленькое: выполнять приказы.
Возле баз разворачивали кабельные системы. Их постоянно наращивали, совершенствовали. Постоянно работали по целям. Не позволяли быть спокойным в море никому. Только подтверждённые суда под дружественными флагами могли избежать атаки. Проводили боевую учёбу новичков.
Равномерное и рутинное течение событий было нарушено после событий с «Лаптевым» и, чуть позже, с началом операции «Подарочный набор». Все напряжённо следили за событиями на поверхности. Максимально помогали, там, где могли: потрошили утонувших, добивали барахтающихся, топили недобитых, ловили подводные лодки. Мы очень переживали за ребят. Первый раз наш надводный флот вышел попробовать силы против амеров. Суэцкий конфликт не считается: там всё было нетипично и нечестно. Нас распирало от гордости и восторга, когда «Подарки» утопили 8-й флот США. С удовольствием
«убрали мусор» со дна. После работы, перед сном, после сна, перед выходом смотрели новости, как заядлые болельщики. На следующий день наши громили нефтяные вышки Саудовской Аравии и Кувейта. Радовались: теперь будет меньше работы по танкерам. Врагу нанесён серьёзный урон.Сопровождали грузовики до «Подарков». Это везли пополнение боекомплекта. На следующий день «подарки» нас опять порадовали: уничтожили нефтедобывающую структуру Омана и Катара. Забегая вперёд, скажу, что чуть позже американцы лишились возможности получать нефть из Венесуэлы, Ирана. Какая-то ранее неизвестная исламская террористическая организация взяла на себя ответственность за взрывы на стратегических нефтехранилищах США. Наши коллеги по всему мировому океану уничтожали вышки на шельфе. У амеров возникли большие проблемы с топливом. Но это случилось позже. А пока: опять сопровождаем грузовики с БК для «подарков». Судя по всему, «подаркам» предстоит бой сразу с двумя флотами США: 6-м и 5-м.
Радость сменилась печалью: на поверхности бушевал шторм и наши крейсера проиграли бой. Пришлось нам спасать команды. Такую схему спасения мы отрабатывали в учебке, крейсера данной серии оснащались специальными подводными спасательными капсулами. Но всё равно мы волновались: первый раз применяем эту схему в бою. «Касатки» подключили спасательные капсулы к своим энергосистемам и снабжали кислородом целые сутки, пока не подошли подводные лодки и, через торпедные аппараты, не забрали постепенно всех морячков. Запомнился трепетный почерк морзянки изнутри капсулы в ответ на наши постукивания. Мы понимали их радость: болтаются под водой, над водой — враг, воздух кончается… Мрак! А тут приходит помощь, спасение. Сами мы их эвакуировать не могли: на кораблях были обычные люди, без клапанов и модификаций. На оводнённые подводные аппараты им хода нет.
Чтобы амеры не расслаблялись — мы их атаковали своими силами. Высшее командование предупредило о возможном обострении обстановки возле Персидского и Оманского заливов, поэтому я потихоньку на Оманской базе сосредоточил полуторный комплект «Дельфинов», стянул их по чуть-чуть из других мест своей зоны. Теперь нас было больше, но для решения задачи по уничтожению целых двух флотов — недостаточно. Однако помощь пришла с неожиданной для нас стороны: в войну вступил Иран. Я колебался: отправлять «Дельфинов» в броне или без? Решил так: «подарки» должны были сильно повредить американцев, попробуем в броне. Это решение оказалось верным: почти все бомбометы не работали, поэтому наша заметность мало что дала американцам. Двигатели у многих их кораблей были повреждены, поэтому проблем с прикреплением не было. А вот боевых пловцов они взяли с запасом: уже ученые. «Котики» и составили нам компанию в этом подводном танце смерти. Наши потери: около десятка раненых. Для боя такого масштаба это мизер. Броня! Иранские ракеты добавили жару американцам, отвлекали силы и внимание. В итоге, через четыре часа напряжённого боя, почти весь флот американцев оказался на дне. Один корабль, это мы узнали потом — даже пытался сдаться Ирану, но нам это было не видно. Поэтому они не сдались — мы их утопили. Педантично достреливали всех спасающихся на плавсредствах. Никакого псевдоблагородства, никакой жалости — враг должен умереть. Мстить вполне себе хотелось: из последнего «подарка» не спасся никто. Мы потом узнали: они корректировали действия ракет до последнего. Это позволило нанести американским кораблям больше повреждений.
Вахта закончилась, вернулся на сушу. Тут меня ждало неожиданное повышение в чине и должности. Наш командир, Волков Георгий Степанович, погиб где-то в островах Океании. Он там находился, временно заменяя командира Тихоокеанской группы. Ребята пытались облегчить участь «подарков»: атаковали 5-й флот США в Малакском проливе, пытались, если не уничтожить, то хотя бы задержать, не дать соединиться 5-му и 6-му флотам. Беда была в том, что глубины там были маленькие, «Касатки» высадили «Дельфинов» далеко от места встречи, соответственно: без брони. Результат боя: десяток двухсотых и столько же трехсотых с нашей стороны. Наверно, были потери и у «котиков», но нашим пришлось срочно отступать — потери врага считать не пришлось. Один из двухсотых: Волков. Одна радость — наказывать некого — виновник «торжества» погиб.
Что любопытно, никто не пытался выгородить командира, бой разбирали скрупулёзно и объективно. Я попытался деликатничать — меня одёрнул Червоный: «Нужно быть предельно объективным, чтоб в следующий раз такого не повторилось. У нас не работает принцип: «О мёртвых или хорошо или ничего», понял?» Это необычно, но я не возражал.
По итогам руководства Индийским сектором, мне дали орден Суворова 2-й степени, вице-адмирала, повысили несколько рейтингов.
— Виталий Иванович, а почему назначили меня, а не вас?