Рапсодия в тумане

Перевожу взгляд с одного на другого. Аман выглядит растерянным и расстроенным, брат его — решительным. Можно ли так играть?

И… смогу ли я распутать весь клубок в одиночку?..

Вздохнув, я решаюсь. Я с ума сойду скоро, если не поделюсь этим хоть с кем-нибудь.

— Когда я от тебя ушел, я действительно планировал пойти на работу, а после домой. Но подойдя к кофейне, испугался, — признаюсь я. — От людей так приятно пахло, а ты сказал, что это может выйти из-под контроля. Я и подумал: а что если действительно кому-нибудь наврежу, когда голод усилится? Тогда я решил уйти куда-нибудь, где нет людей, и пересидеть там пару дней, проверить, как себя буду ощущать. Я нашел ту пещеру, там никем не пахло, и действительно там засел, только вот… там не ловит интернет. Буквально через четыре часа я уже готов был от скуки начать выгрызать из камня статуэтки зверушек. Знаешь, продаются такие на блошином рынке, миленькие, всегда было интересно, как их делают. Я б крокодильчика попробовал…

Понимаю, что опять меня куда-то не туда унесло по их вытянутым лицам, и срочно возвращаюсь на нужный путь:

— В общем, как выяснилось, скука сильнее меня. В голову лезло всякое, но все возвращалось к одному — мне было интересно довести расследование до конца. Я же не просто так к тому психу попал, а тут еще такие способности появились! Подумав, полетел я к тому дому. Отвратительное, конечно, место, как вспомню, мурашки по спине. Кстати, вы в курсе, что мурашки появляются от сокращений миниатюрных мышц, что прикреплены к каждому волоску? Если бы волосы на теле были более густыми, они бы могли захватить воздух и создать изолирующий слой, но мы для этого слишком лысые, а мурашки все равно есть.

— Почему ты не пришел ко мне, сыщик-энциклопедист? — прерывает меня Аман. Он что, не понимает?

— Тогда бы это было не только мое расследование. Как бы я потом его отдал в газету от своего имени? Что мне нужно было делать?

— Жить, Ирсан. Расследовал бы и жил нормально.

— Да я как бы и не планировал, что это надолго затянется. Думаю, ну слетаю, ну гляну. Проблема-то? А про мурашки вы зря, если задуматься, вокруг таких вот несуразиц вся жизнь наша и крутится… Прилетел я к тому дому, а там оцепление. ВОБС, народу тьма, чет изучают все, трупы выносят. Облетел пару раз по кругу, потом смотрю, мусорка. А ведь именно там можно найти самую личную информацию! Вы в курсе, сколько всего люди выкидывают, искренне веря, что это ни к кому в руки не попадет? Там и чеки, и выписки из интернет-магазинов, и записки, и подарки…

— Короче, умник, — не дает мне рассказывать брат Амана, и я, стрельнув в него злым взглядом, продолжаю:

— Копаюсь я в мусоре и тут смотрю, за баком-то дыра в заборе! Ну я в нее проскользнул, а там куст сирени, за которым стоят начальник ВОБС и наш управленец. Мне с той стороны забора слышно не было, видать, янтарь подавлял, а в кустиках за милую душу! Если без неинтересных подробностей, то разговор свелся к тому, что управленец просил замять это дело. Я так понимаю, он нехило за это отвесил. Взятка должностному лицу, да прямо передо мной, а у меня даже камеры нет! А какой из этого следует вывод? Правильно! Что во всем этом замешан управленец! — поднимаю я вверх палец, но сникаю, сразу вспоминая:

— Правда, я думал, он просто финансирует, чтобы вакцину получить, а как выяснилось… но на тот момент я ничего не знал и, окрыленный тем, что у меня почти в руках сенсация, разоблачающая делишки самых верхов, решил за ним следить. И не зря, так как встречи у него были очень интересные. Сразу после того дома, он поехал в клинику, что рядом с донорским центром. Там-то я и услышал странный разговор о Ниррае. Тогда я плохо понял, но говорили они о переселении. Управленец сказал, что он может не успеть найти вакцину, и на этот случай, врач должен все подготовить. Врач его убеждал, что переселять уже больного человека бесполезно, что он все равно погибнет, намекал на какой-то предыдущий плачевный опыт, но управленец на него накинулся, за грудки схватил и давай орать про уплывающее сквозь пальцы время, и о том, что если есть хоть один шанс, он должен попробовать спасти сына. А потом вообще странное сказал, я дословно запомнил: «Я сто семьдесят восемь лет не мог ребенка зачать, и теперь, когда это получилось, ты предлагаешь мне его потерять?!» Как бы, если б такое вампир сказал, я бы понял, но не человек, которому пятьдесят лет. Я еще предположил, может, присказка такая? Но вот чувствую, не, не то что-то. Есть у меня чуйка, не всегда работает, но периодически. Помню, как-то пошел я на мусорку, а весь день такой был, пасмурный, противный. Я еще тогда на штраф на работе нарвался, устал, ни сил, ни желания. Но чувствую, надо! Молоко домой занес и пошел. Тут Ивашка, брат мой двоюродный, давай надо мной ржать, отговаривать, а я ни в какую, надо мне и все! Шмыгнул у него между ног и бегом. А на свалку мусор только-только завезли, новенький еще не перебранный, красота! Шарфом перевязал лицо, чтобы вонь меньше чувствовать, и давай перебирать. О, я тогда такую статуэтку нашел классную… но это к делу не относится. Копаюсь я, значит, копаюсь, уже и за полночь давно, но чувствую, еще чуть-чуть! И тут, поднимаю покрышку, а там рука! Настоящая! Мужская! Классная такая, только ошметки кожи на локте неэстетично свисали, но я их маникюрными ножничками…

— Скажи честно, ты больной? Если да, то претензий ноль. Я даже послушаю все твои жизненные истории, но в другой раз. Сейчас продолжай по теме, — опять тормозит меня этот отвратительно неприятный брат Амана. Рыжего мне чем-то напоминает.

— Так я по теме и говорю! Это важно. Я много лет не мог найти труп, а тут целая рука. Но, скажите на милость, почему на свалку за столько лет ни одного трупа не попало? Попало, конечно! Просто их ищут специально! Но это я, наверное, слишком вперед убежал, вот вы и не поняли. После врача, управленец на улицу вышел и позвонил некой «Ягуарунди», сказал, дело срочное, та обещала приехать через два дня, и он домой отправился. Я же пошел за врачом следить, я бы его запах ни с чем не перепутал. От него формалином за километр несет. Там, между клиникой и донорским центром, стена, я думал она цельная, а тут смотрю — докторишка шкаф открывает и в него заходит! Естественно, я за ним. А как увидел, аж вскрикнул ошеломленно — вот они куда трупы-то прятали! Сотни холодильников, таких, знаешь… У меня дядька как-то увлекся космонавтикой и обменял шлем космонавта на микроволновку. Во мать тогда его отфигачила, две недели ходил с фингалом под глазом. Зато счастливый: шлем-то у него никто не забрал! Вот у этого шлема стекло было один в один как крышки этих холодильников, разве что меньше.

— А у твоих родственников или их друзей есть старое оружие, которое давно не выпускают? — уточняет задумчивый Аман, и я киваю:

— Есть, конечно. Ты же видел, где я живу, как там без оружия? Не отвлекай глупостями, я так до сути за неделю не доберусь. Стоят эти холодильники с прозрачными стеклами, рядами, а в них люди или, точнее, трупы. Но все без следов насилия или чего-то такого, и все, как на подбор, одного возраста. Помнишь, ты меня в морг водил, там два трупа было? И оба коцаные, один даже без ноги. А эти идеальные! Я ближе подошел, смотрю, там имена и даты смерти. Разные. Я все переписал, самому старому сто пятьдесят лет! Потом уже я с телефона все пробил. Многих нашел в новостных сводках. Все эти люди погибли в возрасте двадцати пяти лет от ДС.

— То есть людей, умерших от ДС, не хоронят, а зачем-то замораживают? — задумчиво спрашивает один из братьев, чье имя я забыл, а Аман ему отвечает:

— Если взять фразу отца Ниррая и эти тела, то можно предположить, что такое это «переселение». Только как?

— Переселение душ? За гранью фантастики. Не верю. Возможно, компьютерное считывание личности и… Ну знаешь, как сфоткать и файл перенести на другой носитель. То есть, по факту, душа все равно умирает, а за нее живет система, считающая себя живой.

— Думаешь, если мы до этого не дошли, никто не смог?

— Я реально оцениваю факты. Ты душу чью-нибудь видел? Ощущал? Это же процесс организма, совокупность работы органов.

— Да подождите вы, болтушки! — не выдерживаю я. — Вы прям страна потерянного времени. Я же еще самое интересное не рассказал. Я дождался, пока врач свалит, и давай там все перебирать. Нашел бумаги, чековые листы и доверенности. Оказывается, эти трупы продавали людям. Большинство были кем-то забронированы, но я и старые записи нашел. Прикиньте, они хранят бумаги о продажах за последние пятьдесят лет, вот я и нашел запись, что двадцать два года назад управленец уже покупал труп некой двадцатипятилетней Эриксон Хагги, что погибла около ста лет назад. И знаете что? Я смог найти ее фото на нашем кладбище! Там, где Стена Праха, там еще система клевая — на экране просто данные вбиваешь, и он показывает где нужная ячейка, еще и инфу о покойном дает. Эриксон была медсестрой, жила в городе, там даже про ее собачку было! Милая такая, пушистая, породу только не помню… Ну и фотки ее, крупным планом, и в рост, и селфи. А я ж новости-то старые люблю, часто изучаю, смотрю — лицо знакомое. Вбил фото по поиску — и правда! Знаю я ее, про нее раньше много писали. Это жена нашего управленца, мать Ниррая.

Глава 28. Я хочу выяснить

Аш

— Бессмыслица какая-то. Мама Ниррая умерла от ДС.

Я точно помню, что он мне говорил об этом. Амнезией я не страдаю, значит, мои воспоминания верны.

— Именно. Вы меня вообще чем слушаете?! Отец Ниррая чуть не прибил врача, когда тот сказал, что переселять больных нельзя, мол, был уже плачевный опыт. Ну, включите вы мозг-то!

— То есть ее переселили, а она все равно умерла? Но судя по исследованиям поражаются-то ткани, в смысле, плоть, а не какая-то душа, которую никто никогда не видел. А другие тела? Ими, получается, могут пользоваться долгое время?

— Не знаю, там записи только за пятьдесят лет. Собственно, я этим и занимался, когда вы сорвали мои фотографии — пытался определить где чье тело. Там очень много популярных личностей… но никто из них не старше пятидесяти пяти.

Я смотрю на брата, весь его вид так и кричит о том, что он в любую минуту готов сорваться обратно и плевать ему на собственную безопасность и на людей, которые могут пострадать.

— Дай мне свой телефон, я позвоню Нирраю и узнаю, что знает он, а ты будешь тут ждать меня. Без плана действовать нельзя. А чтобы начать над ним думать, надо узнать больше.