Раскол Церкви

– Я ценю вашу честность, отец. И я доверяю ясности вашего духовного видения. Сегодня я не буду пытаться склонить вас к своей точке зрения. Очевидно, что до тех пор, пока ваша собственная вера и ваша собственная совесть не убедят вас в том, что то, чего мы пытаемся достичь здесь, в Чарисе, правильно, никто не может ожидать, что вы будете этому поддаваться. Но я прошу вас подумать о том, что вы сами видели, о том, что написал вам архиепископ Эрейк, о словах и делах Церкви Чариса и о прикосновении Бога к вашему собственному сердцу. Подходите к этому в молитве и трезвом размышлении, отец, а не в состоянии белого каления. Если со временем вы обнаружите, что Бог побуждает вас принять наши усилия, тогда мы будем приветствовать вас как брата и сослужителя Божьего. И если Бог не побудит вас присоединиться к нам, мы также будем уважать и принимать это решение.

– А тем временем, ваше преосвященство?

– А пока, отец, я был бы очень признателен, если бы вы продолжали исполнять обязанности интенданта здесь, в Чарисе. Как вы говорите, ни у кого в этом королевстве никогда не возникало ни малейших сомнений в вашей решимости честно и беспристрастно применять Запреты. Для всех наших людей было бы огромным утешением узнать, что вы продолжаете занимать эту должность в это время потрясений и перемен.

– Если бы я согласился на что-либо подобное, ваше преосвященство, то я бы продолжал исполнять эту должность так, как считаю нужным.

– Это не больше и не меньше, чем я хотел бы от вас, отец.

– Даже если это приведет нас к конфликту, ваше преосвященство?

– Отец, - сказал Стейнейр с мягкой улыбкой, - учитывая то, как вы выполняли свои обязанности в прошлом, я не вижу абсолютно никаких причин полагать, что вы окажетесь в конфликте со мной из-за вопроса о Запретах. Если мы не согласимся, то, очевидно, каждый из нас попытается убедить другого, но я никогда не видел, чтобы вы принимали решение из каприза или, если уж на то пошло, такое, с которым я был не согласен. Не вижу причин ожидать, что вы примете какое-либо подобное решение сейчас.

– Это правда, что у нас могут быть некоторые разногласия по поводу надлежащего использования принудительных полномочий вашего офиса. Как вы говорите, вы верите, что ответственность Церкви заключается в защите от коррупции "любыми необходимыми средствами", в то время как я считаю, что ее обязанность - учить и убеждать. Это внешнее принуждение не может породить внутреннюю силу для сопротивления тьме и злу, когда они обрушиваются на каждого из нас в нашей повседневной жизни. Подозреваю, что сейчас вы можете с более повышенным недоверием относиться к термину "любые необходимые средства", чем до попытки вторжения "храмовой четверки", но не сомневаюсь, что мы все еще можем оказаться по разные стороны баррикад по какому-то вопросу соблюдения доктрины. Если это время придет, я, конечно, попытаюсь убедить вас принять мой взгляд на ситуацию, но у вас всегда будет право подать в отставку со своего поста - и публично изложить свои причины для этого. И я никогда не буду пытаться заставить вас принять или публично поддержать мою позицию по любому вопросу, в котором ваша совесть не может согласиться со мной.

– С вашего разрешения, ваше преосвященство, я не скажу сегодня ни да, ни нет, - сказал Уилсин после долгого раздумья.
– Как вы сами предположили, это не то решение, не тот выбор, с которым следует торопиться. Я бы предпочел медитировать и молиться, чтобы Бог указал мне направление, прежде чем я дам вам ответ.

– Я могу просить не больше, чем у любого священника, отец.
– Стейнейр улыбнулся молодому человеку, затем снова посмотрел на Адимсина.
– И я не могу просить большего, чем у любого епископа-исполнителя, - сказал он с еще одной улыбкой.
– Очевидно, я бы приветствовал вас обоих по политическим причинам, а также по духовным, но ни я, ни король Кэйлеб не будем пытаться диктовать вашей совести. Как мы можем это сделать, когда так много наших разногласий с советом викариев вытекает из его попыток поступить именно так со всеми Божьими детьми? Однако, каким бы ни было ваше окончательное решение, знайте следующее. От своего имени, в полном ожидании, что король Кэйлеб согласится, но даже если он этого не сделает, я предоставляю вам обоим убежище. Независимо от того, найдете ли вы в своих сердцах и душах желание присоединиться к нам в наших усилиях по преобразованию Матери-Церкви обратно в то, чем она должна быть по желанию Бога, вы можете оставаться здесь, в Чарисе, под защитой Церкви Чариса, сколько захотите.

IV

Королевский дворец и монастырь Сент-Жерно,

город Теллесберг,

королевство Чарис

– Минутку, пожалуйста, сейджин Мерлин.
– Мерлин остановился и с некоторым удивлением поднял глаза, когда архиепископ Мейкел легонько положил ему на плечо большую, сильную руку.

– Да, ваше преосвященство? Чем могу вам помочь?

Они стояли прямо за дверью зала, который только что покинули остальные члены королевского совета, и Кэйлеб оглянулся на них, приподняв одну бровь.

– Есть ли что-то, о чем нам все еще нужно поговорить, Мейкел?
– спросил король.

– На самом деле, ваше величество, - сказал Стейнейр более официальным тоном, чем обычно, - если можно, я бы хотел одолжить сейджина на вторую половину дня.

– Удивление Кэйлеба проявилось гораздо яснее, чем у Мерлина, и архиепископ улыбнулся.
– Обещаю, что верну его к ужину, ваше величество. У меня просто есть небольшое дело, которое мне нужно обсудить с ним, и поскольку сегодня днем мне все равно нужно выполнить пастырское поручение в городе, я подумал, что могу попросить его поехать со мной. Просто в качестве меры предосторожности, вы понимаете.

Выражение лица Кэйлеба резко напряглось. Попытка убийства архиепископа Мейкела была слишком свежа в его памяти, чтобы он мог неправильно понять, какую "предосторожность" имел в виду Стейнейр. Особенно в свете того, что произошло с королевским колледжем три дня назад.

– Если вам нужна дополнительная защита, Мейкел...
– начал король, но Стейнейр покачал головой.

– На самом деле я не особенно беспокоюсь об убийцах, ваше величество, - сказал он с полуулыбкой.
– По крайней мере, не в этот раз. Тем не менее, у меня есть визит, который я хочу нанести сегодня днем, и в сложившихся обстоятельствах я бы действительно предпочел не привлекать к нему большого внимания. К сожалению, я был бы немного заметен, если бы взял с собой пару оруженосцев. Учитывая печальные события в соборе, то, что случилось с колледжем, и то, как, похоже, развиваются чувства в целом, я бы не хотел, чтобы частная поездка навестить старого друга, который чувствует себя не особенно хорошо, сосредоточила любую потенциальную враждебность на простом монастыре, а это вполне возможно Я могу заставить некоторых людей думать, что я, должно быть, что-то замышляю, если они просто поймут, что я туда иду. К счастью, я совершенно уверен, - его улыбка стала шире, - что капитан Этроуз с лихвой справится с задачей сохранить нас обоих в целости, если я отправлюсь в путешествие... скажем, инкогнито?

– Действительно ли это настолько важно, чтобы рисковать тем, что вы будете бегать по улицам "инкогнито" в такое время, как сейчас?
– спросил Кэйлеб.

– Он очень старый друг, ваше величество, - спокойно ответил Стейнейр, - и его здоровье уже некоторое время ухудшается. Это не просто дружеский визит.

Кэйлеб секунду или две пристально смотрел на прелата, затем глубоко вздохнул и кивнул. Мерлин не был особенно удивлен капитуляцией короля, хотя мысль о том, что что-то может случиться с Мейкелом Стейнейром в этот конкретный момент в истории Сэйфхолда, была, честно говоря, просто ужасающей. Это, вероятно, было даже более верно для Мерлина, чем для Кэйлеба, если Мерлин собирался быть честным, и после предыдущей попытки никто - даже Стейнейр - не мог притвориться, что сторонники Храма не поняли то же самое. Но и Мерлин, и Кэйлеб знали, что ничто из того, что они могли бы сказать, не смогло бы отговорить Стейнейра от исполнения его священнических обязанностей. Если бы они могли отговорить его, он был бы кем-то другим... и не был бы так важен для их надежд на будущее.

– Очень хорошо, - сказал король. Затем он перевел взгляд на Мерлина.
– Постарайся сохранить его в целости, пожалуйста, Мерлин. Снова.

Стейнейру хватило такта слегка поморщиться при последнем слове короля, но он не позволил этому изменить свое мнение.

– Я сделаю все, что в моих силах, ваше величество, - заверил Мерлин Кэйлеба и взглянул на высокого королевского стражника, который стоял за дверью зала совета.

Сержант Пейтер Фейркэстер был единственным телохранителем из морской пехоты наследного принца Кэйлеба, официально перешедшим в королевскую стражу, когда Кэйлеб вступил на трон. Арналд Фэлхан и остальные прежние телохранители Кэйлеба теперь защищали наследного принца Жана, одиннадцатилетнего младшего брата Кэйлеба. Смена назначения была тяжелой как для Кэйлеба, так и для людей, которые так долго защищали его, но безопасность наследника чарисийского трона была обязанностью королевских морских пехотинцев Чариса с незапамятных времен. Фейркэстер вполне мог бы остаться и со старым отрядом, но Кэйлеб настоял, чтобы по крайней мере один из "его" морских пехотинцев отправился с ним... в немалой степени потому, что они уже знали о "видениях" Мерлина. Наличие кого-то еще, чтобы помочь прикрыть случайные... странности Мерлина, по крайней мере, до тех пор, пока они не решат, кто из новых стражников короля может быть допущен к тому же знанию, показалось молодому королю очень хорошей идеей.

Мерлин согласился. Кроме того, спокойная, компетентная свирепость Фейркэстера была чрезвычайно утешительна для человека - или ПИКА - ответственного за сохранение жизни короля. И наличие рядом кого-то, кто вытаскивал Кэйлеба из передряг с тех пор, как ему исполнилось девять лет, тоже не было поводом для насмешек.

– Пейтер, - теперь сказал Мерлин.

– Да, сэр, - пророкотал огромный стражник.

– Пошлите пажа сообщить лейтенанту Астину, что вам нужен еще один человек. Думаю, сержант Винейр должен быть свободен. Затем, пока не появится Винейр, внимательно следите за его величеством. Не дайте ему попасть ни в какие неприятности.