Расколотое сердце кондитера

— Танжело, милый, ты забыл все, чему я тебя учила? — спросила она у цитронийца, сощурив карие глаза. — Если так будет продолжаться, это место придет в упадок.

Женщина сделала несколько шагов вперед. Несмотря на внушительный рост, шла она плавно, слегка покачивая обтянутыми штанинами бедрами. Не будь она макадамийкой — а в том, что она макадамийка Лида не сомневалась — то вполне бы сошла за человека. Ее экстравагантный, нетипичный для Птифура наряд привлек к себе внимание не только Лиды и Марины, но и Лайм, прикрывшую ладонями рот.

— Вы же!.. — пискнула она, коря себя за несдержанность. — Прошу прощения, мы сейчас же уйдем.

— Лайм!.. — окликнул ее Танжело.

— Боюсь, я не могу вас отпустить, — протянула женщина, оглядев цитронийку с ног до головы. — Как можно мне, подданной королевства Макадамия, не поприветствовать должным образом королеву Марципана?

Лида вздрогнула, взглянув на женщину исподлобья.

Все же ее узнали. Во всяком случае кто-то. Потому что выражение лица Танжело медленно сменялось с ничего непонимающего на удивленное, а после и на пунцово-смущенное. Его уши вспыхнули помидорным цветом, руки забила мелкая дрожь. Отступив назад, он чуть не запнулся, запутавшись в собственных ногах, но сумев совладать с эмоциями, отвесил Лиде низкий, самый уважительный поклон, на какой только мог быть способен и, не смея поднять на девушку взгляд, воскликнул:

— Прошу простить меня, Ваше Величество! Моей дерзости нет прощения! Как я мог не узнать Вас, королева Лидия!..

В отличие от цитронийца, женщина разглядывала Лиду с неким любопытством, но поприветствовала ее улыбкой и сдержанным кивком.

«Знает, кто я такая и не робеет передо мной?» — подметила Лида с удивлением, наблюдая разницу в поведении этих двоих.

— К-королева Лидия, — начала Лайм дрожащим голосом, — позвольте представить Вам владелицу этого ателье, госпожу Арахис, подданную королевства Макадамия, а так же личного портного Ее Величества Киндаль.

«Придворный портной», — поняв должность женщины при дворе, подумала Лида.

Арахис протянула Лиде раскрытую ладонь и, когда Лида вложила в нее свою, поцеловала пальцы девушки.

— Я рада нашей встрече, Ваше Величество. К сожалению, до сих пор удача была не на моей стороне, и мне никак не удавалось встретиться с Вами лично. Но сегодня… Сегодняшний день будет одним из лучших дней в моей жизни, ведь я наконец-то имею честь беседовать с Вами с глазу на глаз.

Лида мельком взглянула на Лайм. Цитронийка улыбалась, но улыбка ее выглядела через силу натянутой. Арахис определенно была сложной особой. И Лайм всем своим видом показывала — нужно правильно себя поставить, чтобы через минуту потребовать от нее помощи.

— Звучит… торжественно, — сказала Лида, расправив плечи и чуть вздернув подбородок. Так, как учила ее Пастила — любимейшая фрейлина королевы Ваниль. — Я так же наслышана о Вас и о Вашем деле.

Девушка обвела взглядом помещение.

— Насколько я знаю, нет в Птифуре портного более талантливого, чем Вы, госпожа Арахис.

Арахис улыбнулась.

— Сладкая лесть из уст королевы звучит усладой для моего заштопанного сердца. Пусть отчасти она и пропитана притворством.

Уголок губ Лиды дернулся.

— Но я вижу искреннее восхищение в Ваших глазах, королева Лидия и в глазах… — Арахис взглянула на Марину, — позвольте узнать и Ваше имя?

Маня не знала, лгать или сказать правду? Пусть волосы ее и были выкрашены в розовый цвет, от человеческого имени было непросто избавиться. И если Лиде было сложно скрыть свою натуру, то у нее для этого еще была возможность.

— Это моя подруга, — видимо решив, что лгать нельзя, сказала Лида, представляя Марину. — Как Вы можете понять, она тоже человек.

— В моих ателье нет места предрассудкам, — уверила ее Арахис. — И их двери открыты для всех. Особенно для столь юных и красивых особ.

Женщина взглянула на продолжавшего стоять в стороне Танжело. Вид у цитронийца был нездоровый, казалось, что еще немного, и он упадет в обморок.

— Мальчик мой, где твое гостеприимство? Твои манеры? Сегодня своим присутствием нас почтила сама королева Марципана, победительница турнира Великих Правителей. Что ты делаешь? Так и будешь стоять? Немедленно приготовь для нас чай и пирожные. Мы будем в задней комнате.

Танжело вздрогнул и тут же, после того, как поклонился Лиде, быстрым шагом сбежал за ширму.

— Учишь их, учишь, — пробормотала Арахис, покачав головой, — а все приходится делать самой. Прошу, Ваше Величество, продолжим нашу беседу в другом месте.

Арахис указала на ширму, за которой скрывалась белесая дверь. За ней же и была спрятана «задняя комната», на деле оказавшаяся не то гостиной, не то рабочим кабинетом. Вдоль стен ровными рядами стояли безголовые и безрукие манекены, каждый одетый в неповторимый ни по цвету, ни по фасону наряд. Лида признала в костюмах стиль Марципана, Макадамии и Парфе, а так же, как теперь ей стало известно, стиль Цитрона. Платья и костюмы в алых оттенках, как ей думалось, подходили иргийцам, они были простыми и удобными, но не лишенными шика и дороговизны.

— Как видите, в моем доме нет места предрассудкам, — повторила Арахис, усаживая гостей в широкие мягкие кресла, обшитые изумрудным бархатом. — Я стараюсь привить своим клиентам любовь к новизне, к чему-то современному. В этом я, сказать по правде, завидую людям. Вы не скованны рамками статусов и происхождения, вольны одеваться так, как хотите, в любые оттенки. Как Вы считаете, Ваше Величество, есть ли шанс у жителей Птифура приблизиться к человеческой независимости?

Лида почувствовала тяжесть на сердце. Провокационный вопрос. Лайм так же затаила дыхание, напрягая плечи. Что на такое ответить? «Нет, такого шанса нет», — не прозвучит ли оскорбительно? А если ответить «Да, такой шанс есть», — не будет ли это значить, что сейчас птифурцы в чем-то ограничены?

Лида припомнила наставление Зефира.

«Пожалуйста, обдумывай каждый свой шаг, каждое слово. Даже короткий взгляд, который ты бросишь на слугу, может быть воспринят им не так, как надо. И это подвергнет тебя опасности».

Как же прав был ее покровитель.

— В моем мире, — начала Лида, облизнув пересохшие от волнения губы, — говорят: «Всему свое время». Вы понимаете, что это означает?

Арахис положила ногу на ногу и откинулась на спинку кресла.

Этикет подобного не позволял, но Лида понимала: она сейчас на чужой территории. А в чужой монастырь со своим уставом ходить не принято. Она выжидающе вглядывалась в карие глаза Арахис, пока та вглядывалась в ее лицо. Губы женщины были растянуты в легкой, ни на что не намекающей улыбке. Понять, что она думала, было невозможно.

— Так да или нет? — спросила Арахис.

— Всему свое время, — не подавшись, ответила Лида.

Сердце в ее груди было готово разорваться от волнения. Ладони вспотели, и Лида сцепила на коленях пальцы в замок так сильно, что костяшки побелели, а кончики пальцев побагровели от хлынувшей к ним крови.

— Ваше Величество, почему Вы здесь? — задала Арахис еще один вопрос. — Насколько мне известно, после инцидента на недавнем балу, Вы должны были вернуться в Баттенберг.

— А насколько известно мне, информация о моем месторасположении не должна была быть известна посторонним лицам.