Расколовшаяся Луна

Вчетвером мы отнесли его в лифт, спустились вниз и отбуксировали наш опасный груз в багажник универсала. Моя комната ужасов из животных была миловидным кукольным домиком по сравнению с тем, что я буду везти теперь.

– Кто поведёт?
– спросил Пауль. Его голос звучал грустно и шокировано, хотя он со всей силы старался вернуть себе самообладание, потому что, по-видимому, всё ещё размышлял о том, как ему убить моего парня.

– Тильман, - решила я.
– Нам нужно ехать быстрее, чем разрешено, чтобы успеть до завтрашнего утра.

Пять часов - показала навигационная система. При скорости сто тридцать километров в час. И днём. Сейчас была четверть первого. Я удивлялась, что схватка не заняла больше времени. Всё-таки времени едва хватит. Нам нужно будет спешить. По-другому нельзя.

– У Тильмана нет прав, и поэтому нечего терять.
– Я забралась к Колину в багажник. Его вид наводил ужас и на меня, но я всё ещё могла угадать в нём то, что любила. Тильман сел без комментариев за руль; Джианна и Пауль залезли на заднее сиденье.

– Тебя это устроит?
– спросил Пауль.

– Ты можешь остаться здесь. Тебе не обязательно ехать с нами. Джианне тоже нет.

– Нет, - пробормотал он.
– Я должен. Я ведь не оставлю тебя с ним одну. Блин, Эли!

– Тогда и мне тоже нужно поехать, - дополнила Джианна, покривившись судьбе.

Взгляд Пауля был прикован ко мне, а не к ней. Паулю всегда было сложно за что-то извиняться, даже если он явно напортачил и знал об этом. Чаще всего он от этого увиливал. Просто не мог этого сделать, и точно также было и сейчас. Но его глаза сказали всё. Мне этого хватило. Кроме того, его раскаяние было омрачено тысячью упрёками, и я могла представить себе, какими они были. Мой разум соглашался с ними, моё же сердце их не слушало. Было правильно то, что я здесь делала, и было правильно доверять Колину. Пока ещё я чувствовала себя сильной, свободной и не израненной. Поэтому могла действовать - и мы должны были это сделать.

Тильман завёл машину. Хриплый стон вырвался из груди Колина, когда тот двинулся с места, и мы затаили дыхание. Испуганно, Джианна и Пауль смотрели на меня. Я потянулась за телом Колина и положила его голову себе на колени. Сразу же мои руки покрылись мурашками, а пуловер стал влажным.

– Держись, ещё только несколько часов. Всё будет хорошо, - прошептала я.

– Мне это кажется таким чертовски знакомым, - проворчал Тильман.
– Дежавю.
– Я поняла, что он имел в виду. Наша общая поездка в клинику моего отца. И в ту ночь я тоже обнимала Колина, и он выглядел не особо аппетитно. Но тогда у него был только голод, и он чувствовал отвращение к себе и Тессе. Теперь же он был болен и к тому же чрезмерно опасен. Может быть, он умрёт, но возможно высосет нас, потому что иначе не может. Я не знала, выдержат ли верёвки, и что ещё больше нервировало: я не знала, что с ним вообще случилось. Что Францёз сделал ему, после того, как я поплыла назад к дому?

– Нет, - возразила я Тильману с горечью.
– Не дежавю. Всё намного хуже.
– Снова тело Колина вздыбилось, и раздался жуткий стон, но я держала его.

– Почему ты это делаешь?
– спросила Джианна, в то время как Тильман проехал второй раз на красный свет и прогнал, просигналив, несколько ругающихся гуляк.
– Почему ты его держишь? Он ...
– Она коснулась своих висков.
– Я даже не знаю, как мне это назвать. А я всегда могу описать всё.

– Потому что не могу по-другому, - прошептала я и, дрожа, ждала, пока Тильман без происшествий доехал до автобана и на полную нажал на газ. Только тогда я осмелилась глубоко вздохнуть и надеяться, что действительно всё будет хорошо, хотя точно чувствовала, что яд постепенно разрушал Колина, пока не останется только чудовище, а человек в нём растворится.

Глава 57.

Жилище волков

Через полчаса я оставила Колина одного. У меня было такое чувство, что я своим непосредственным присутствием только осложняла, а не облегчала его положение. Совсем по-другому, чем тогда, после схватки с Тессой, когда я могла облегчить его отвращение. Кроме того, я продрогла до самых костей, и это никого не сделает счастливым, если я через пару дней зачахну от воспаления лёгких.

Джианна и Пауль задремали - обессиленный, поверхностный отдых. Когда я через них перебиралась вперёд, на переднее сиденье, Джианна начала молится в полусне. Немного Божьей помощи не помешает, подумала я оппортунистически. Может быть, он послушает итальянку больше, чем меня.

Я по предписанию пристегнулась, потому что Тильман ехал как сам чёрт. Больше ста восьмидесяти километров в час Volvo не ехал, без того, чтобы опасно начинать трястись, но Тильман не собирался замедлить темп даже на один километр в час. К счастью, автобаны были пустынны, и мы хорошо продвигались вперёд. Тем не менее, это была гонка против времени.

Колин не был вампиром, он мог очень даже хорошо выносить солнце. Только оно ему не нравилось, и это делало людей уставшими, когда они встречались с ним при свете дня. В этом была одна проблема. Всё же другая заботила меня намного больше. Волки были активными ночью. Легче всего их будет найти перед восходом солнца. И, конечно, на загороженную территорию мы могли лучше всего пробраться, когда было ещё темно и кроме нас никого на улице. По словам Джианны тренировочная военная территория была не загорожена - именно поэтому волки смогли поселиться на ней. Нам нужно будет только преодолеть шлагбаум, а это было в пределах возможного. Если доберёмся до Саксонии целыми и достаточно рано.

Теперь я действительно чувствовала себя как Ван Хельсинг в «Дракуле» Брэма Стокера, когда он пытался защитить Мину от неизбежного, и скакал наперегонки с солнцем, в то время как монстр в ней прокладывал свой путь. Но Мина тоже любила Дракулу, как и я любила Колина, хотя вновь этого не понимала. Очень медленно в моей голове проявлялось то, о чём другие постоянно говорили: он жестоко пинал меня и бил, душил, заталкивал под воду. Почему? И почему за две ночи перед схваткой он висел надо мной на потолке?

Напал на меня на улице? Чтобы потом всё же вывести Францёза из строя? Пока эти вопросы не затрагивали меня так сильно, чтобы вывести из концепции, но это больше не было так далеко и абстрактно, как раньше. Моё сердце, однако, они ещё не смогли достичь.

Кроме того, осталось ещё несколько вопросов без ответов по отношению к Тильману. Я отхлебнула колы и посмотрела на него со стороны. Его глаза были направлены на дорогу, но я точно знала, что он ожидал обсуждения.

– Нам с тобой нужно ещё кое-что выяснить, - выбрала я по возможности безобидное вступление для описания того факта, что он ранее чуть ли не с радостной решимостью отправил меня на смерть. Потому что он не мог знать того, что Колин оставит меня в живых.

– Иди!
– крикнул Тильман. И к этому ещё внезапно у него в глазах вспыхнул огонёк ... Он что, хотел избавиться от меня? Прежде чем я смогла выразить мои размышления словами, Тильман залез в карман своих брюк и протянул мне сложенное письмо.

– Прочитай это. Оно ответит не на все вопросы, но, по крайней мере, объяснит несколько вещей.
– Поражённо я развернула лист и вздохнула, когда узнала размашистый почерк Колина. Письмо от Колина ... Тильману?

"Привет, Тильман, не думай, что мне будет легко написать эти строчки, но они нужны, если мы хотим вступить в схватку. У каждого будет своя часть. Твоя будет заключаться в том, чтобы быть для Елизаветы хорошим другом – и, может быть, даже больше, чем это."

Я затаила дыхание. Хотела ли я действительно читать дальше? Да, я хотела.

"Она изменится в ближайшие дни и, скорее всего, станет довольно невыносимой. Ты захочешь не раз отправить её на луну. Я знаю, что это за ощущение - это желание мне тоже не чуждо. Эли всегда раздражает больше всего, когда не может выносить саму себя. А это станет одним из её основных настроений.

Самоуничтожение и отчуждение. Оба необходимы - в этом ты должен мне доверять. И она тоже должна доверять. Эли не тот человек, кому это легко даётся. Она любит много размышлять и проверяет то, что только может. Всё и вся. Потому что она, кроме этого, очень умная, для неё будет плёвым делом обнаружить несоответствия. Прежде всего, я имею в виду несоответствия в её собственной душе. Она будет злиться и сердиться, умирать от страха и со страстью брызгать своим ядом. Попытайся это ценить. Это может для всех нас стать подарком.