Раскрыть ладони

В аккуратных стопках книг, разложенных на полу, на столе и везде, где нашлось свободное местечко.

— Вы ведь не откажетесь их принять? Я подумал, что на Середину лета это будет уместным и достойным даром. Не надо ничего говорить!

А мне и сказать-то нечего. Звуки есть, а слов нет.

Значит, тем таинственным богатеем, выкупившим книги моего отца, был Брэвин.

Щедро.

Трогательно.

Но будь я проклят, слишком поздно!

* * *

— Ум-м-м-м-г-р-р-р-х!

Кулак, сооруженный со слезами и проклятиями, врезается в стену. Расплавленная сталь ладони от удара заходится волнами, только добавляя жара к ощущениям, но лучше боль будет приходить снаружи, чем изнутри.

Если бы можно было поменять ощущения местами, я согласился бы разбить руки в кровь или вообще отрезать, только бы все прекратилось. Только бы наступило забвение.

За что, боги? За что?! Хоть укажите причину, и мне будет не столь обидно служить вам развлечением…

Тишина. За окном чердака простираются крыши города, захваченного буйным весельем праздника, но счастливые голоса не долетают до меня, словно охранное заклинание отбрасывает их назад. Оно неспособно на такое, знаю. Это я не слышу ничего. Даже своей боли.

Она подозрительно молчалива, моя настойчивая госпожа. Она смотрит. Она выжимает тихие стоны из моего горла, но сама не произносит ни слова, только задумчиво прогуливается по аллеям разложенных на полу книг.

Книги. Много? Мало? Несколько десятков томов, толстых и тоненьких, неподъемных и легких, как пушинки. На их страницах живут настоящие чудеса, но я разучился читать, а тупо и непонимающе смотреть на картинки… Да пошло оно все за Порог!

Ногам проще, пусть они тоже мало что чувствуют, но хотя бы и не горят в невидимом огне. Р-раз! Два! Стройные стопки разлетаются во все стороны, а вместе с ними и крепость моей души рушится под безжалостными ударами. Прочь, все прочь! Зачем мне теперь все это? Именно тогда, когда пропал последний смысл, умерла последняя цель… Как ты жесток, мир! Я ненавижу тебя! так сильно, что…

Готов уничтожить.

Нет, конечно, не весь: та же Тайана ни в чем передо мной не провинилась, но есть десятки, а то и сотни других. Тех, кто всегда смеялся надо мной. Тех, кто презирал. Тех, кто не признавал за мной даже права на попытку. А все почему?

Потому что сами они от рождения наделены этим клятым Даром сполна!

Я же ничем не мешал вам, верно? НИЧЕМ! Мне нужно было так мало… Просто жить. И уйти, только оставив после себя память — в своем наследнике. Уйти так, чтобы ему не было стыдно за своего отца. Я готов был валяться у вас в ногах, лишь бы мне позволили тихо и мирно доползти до цели. Моей цели. Убогой и глупой, но моей. Вам именно это и не давало покоя?

Не хотели бросить мне с господского стола немного крошек независимости? Неужели, боялись? Нет. Вы просто не считали меня человеком. Ни минуты.

Жалкий червяк, дохнущий в нагретой солнцем дорожной пыли. Не более.

Я ненавижу вас. И если бы у меня достало сил…

Сложенные вдвое листки, вывалившиеся из какой-то книги. Потрепанные, слегка пожелтевшие. Вереницы букв, написанных знакомым почерком.

Тьфу! Разлетаются, едва только удается поднять с пола, а я не сразу ухитряюсь их поймать, и они снова падают, кружась, как листья слив на заднем дворе Судейской службы. Хотите убежать от меня? Не выйдет!

Расправить на столе и прижать предплечьем, чтобы не унес сквозняк. Прочитать? А что я теряю?

«С днем рождения, сын! Поздравляю! Сегодня тебе исполнилось ровно двадцать два года, и ты стал совсем самостоятельным. Не люблю слово «совершеннолетие», уж извини, поэтому просто буду называть тебя взрослым. И еще. Теперь ты — маг. Самый настоящий. И никому даже в голову не придет сомневаться в твоих силах! Знаю, ты снова надуешь губы и будешь вздыхать, но это все глупости. Правда. Твоих сил хватит на многое, поверь. Это я, нерадивый родитель, ленюсь и никак не могу закончить описания заклинаний, и это меня надо нещадно сечь, а ты — умница. И мне завидуют все мои приятели, потому что их сыновья и вполовину не так старательны. И конечно, не так одарены! Ты все сможешь, Маллет. Все-все-все. Я тебе еще столько должен рассказать… Ну ничего! Успею. А пока… Я придумал, какой подарок доставит тебе удовольствие! Тот, который ты от начала и до конца сделаешь сам. Я хорошо помню твои детские мечты про феечку. Конечно, нехорошо владеть другим живым существом, но чего не сделаешь ради любимого сына? Поступлюсь принципами ненадолго. Я нарисовал, как должно сплетаться заклинание, а тебе осталось только приноровиться и соорудить его. Ты справишься, я уверен! Это заклинание подходит для вызова разных духов, а если сделать контур тройным, можно поймать на крючок и демона. Но конечно же, ты не станешь совершать такую глупость? Демоны слишком опасны и своевольны. Их можно подчинить, но плата за кратковременное могущество всегда оказывается слишком высока…»

Высока, говоришь? Ничего. Я заплачу.

Это письмо должно было попасть ко мне в день совершеннолетия. Немногим больше, чем через полгода после гибели отца. И попало бы, если бы мать не распродала имущество и не сбежала бы, оставив меня в Доме призрения. Все могло сложиться иначе. Более счастливо? Наверное. Уж точно, с меньшими потерями!

Сколько еще таких заметок сделано на полях каждого тома? А сколько сведены в отдельные альбомы? Я мог бы научиться заклинать так, как мне того хотелось. Мог бы стать магом, не бояться никого и не унижаться ни перед кем. Не хватило лишь сущей малости…

Времени.

Всего нескольких месяцев. Почему отцу понадобилось погибнуть так рано? Не мог потерпеть до дня моего рождения? Так хоть бы позволил тогда и мне погибнуть вместе с собой! Было бы не настолько больно и обидно. Он поступил почти, как Тень: спас мою жизнь, а на самом деле, обрек на медленное и мучительное умирание.

Но теперь все уже неважно. Демоны дорого берут за свои услуги? Пусть. У меня есть, чем заплатить. Если, конечно, мою жизнь хоть кто-то сочтет ценной.

Рисунок выглядит на удивление просто. Наверное, поэтому дома магов и наводнены феечками, раз духов так легко вызвать и воплотить. А демону нужен именно тройной контур? Но ведь не все так очевидно? Не все.

Все три начертания должны быть сведены в единый узор, иначе просто не сработают. Значит, какие-то из узлов являются еще и соединяющими. Осталось только угадать, какие… Ладно, начну, а там, глядишь, и мысли появятся.

Раскатившиеся по полу восковые шарики. Я тогда убил полночи на запечатывание обрывков заклинаний, но похоже, не зря тратил силы. А все почему? Потому что «шкатулки» — слишком ненадежные хранилища, норовящие открыться или остаться незакрытыми в самый неподходящий момент. Конечно, восковой плен для чар подходит лучше! И что же у меня имеется? Какой длины нить я могу свить из этих обрывков?

Слева направо, именно так я закатывал воск, смешанный с чарами. Обратное движение должно быть справа налево. Кончиками пальцев, еле удерживающими шарик. Раз ничего не чувствую, буду смотреть. Во все глаза!

Но для начала освобожу место. Демон же не феечка, на пятачке не поместится. Правда, откуда я знаю, какой получится? Может быть, все зависит от размеров контура? Да, точно, так и должно быть. А сколько у меня есть восковых шариков? Сотня? Больше? О, вполне достаточно! Маленький демон мне ведь не нужен? Нет, мне нужен большой, злой и беспощадный! Умеющий только одно: разрушать.

Книги в сторону, пусть останется только чистый пол. Не очень уж чистый, правда… Столько хватит? Должно. Даже лошадь поместится, не то, что демон. Теперь остается только одна трудность. Самая главная. Зажечь лампу, потому что тепла рук не хватит, чтобы размягчить воск.

Какая злая насмешка! Пальцы жжет изнутри невыносимым жаром, а снаружи они не горячее, чем обычно. Проверял. Подносил ладонь к щеке. Дотрагивался. И выл от отчаяния.

Огниво, конечно, падает. С десяток раз прежде, чем его удается надежно зажать и заставить искру появиться. Ну, хоть масло вспыхивает сразу, и на том спасибо! Да так ярко вспыхивает, что голову посещает шальная мысль сложить книги в один большой костер и… Нет, не могу. Жечь дом дяди — дурная затея. Никчемная и постыдная. Мне нужно совсем другое.