Расправа в замке Бельфорсбрук

Мейсона эти заявления забавляли. Он не придавал им значения. Главным было дело, терять время на то, чтобы доказывать обратное, он не собирался. Был выше этого. Когда в его кругах начинали говорить, что надо остановить клеветника, поставить глупца на место, Мейсон отвечал, что свои мозги никак не в силах вставить посредственности, при этом улыбался и заканчивал разговор.

— Какой усопший? О ком вы хотите рассказать мне?

— Ничего я не хочу. Я здесь по долгу службы. А вот что вы здесь делаете? — задирался Паркер.

— Что, собственно, произошло, вы можете чётко сформулировать? — вместо ответа спросил Мейсон. Паркер выводил его из терпения.

— Нет, это вы мне скажите, какие интересы вас привели сюда?

— Хватит пререкаться. Отвечайте, кто умер? — строго потребовал Мейсон.

— Уокер — младший, — приглушённым голосом ответил Паркер.

— Ричард?

— Он.

— Разве он болел?

— Как оказалось, болел. Домашний доктор диагностировал диабетическую кому.

— Вот так сюрприз. В любом случае, мне нужно побеседовать с его отцом.

— Вы что же думаете, он для вас сделает исключение?

— Полагаю, что сделает.

— Он нам отказал.

— Сожалею, Паркер. Я ехал к нему и не уйду, пока не поговорю с ним.

— Какой вы настырный. Где вы воспитывались? Вы имеете представление об этикете?

— Представьте, наслышан. Я ведь сын лорда, как-никак, забыли?! — засмеялся Мейсон. — И воспитывался как положено, уж будьте уверены. Мне импонирует ваше внимание к моей персоне. Открою вам страшную тайну, — шёпотом произнёс Мейсон.

Паркер не уловил подтекста, не заподозрил розыгрыша и поспешил настроить свои локаторы, что выглядело потешно. Он упёрся взглядом в Мейсона, собрав всё внимание, боясь пропустить что-то очень важное.

— Представьте, Паркер, капризы судьбы — детская мечта победила, и я стал сыщиком к большому удивлению моих родных, — рассмеялся Мейсон.

— Да, у вас всё не как у людей, — огрызнулся Паркер.

— Не могу согласиться с вами. Своим положением я вполне доволен. Запомните, есть случаи, когда дело не терпит отлагательств. Наша профессия диктует это. Или вы не знаете? — меняя интонацию, заявил Мейсон.

— Что ж попробуйте. Получите отказ, — убеждал себя инспектор.

— Попробую, чем чёрт не шутит.

— Ну-ну.

Паркер кипел в гневе, ему нечем было парировать. Он пасовал перед Мейсоном.

Сыщик приблизился к пожилому слуге в униформе, с которым беседовал полицейский. Он подождал, когда тот отошёл.

— Будьте добры…

— Слушаю Вас, сэр, — повернулся к нему слуга.

— Пожалуйста, доложите барону Уокеру, что мне необходимо побеседовать с ним с глазу на глаз.

Слуга пристально посмотрел на сыщика и спросил:

— Как о вас доложить?

— Уильям Мейсон.

— По какому вопросу?

— По личному.

— Хорошо, сэр, передам вашу просьбу. Хочу сразу предупредить, мистер Мейсон, что барон плохо себя чувствует и никого не принимает. Утром ему сообщили, что умер его младший сын Ричард.

— Да, мне уже сказали об этом. Искренне сочувствую. Это большое горе.

Слуга продолжил, не слушая его:

— Видите, инспектор полиции стоит, господин Паркер. Два часа добивается аудиенции. Барон отказал ему в категоричной форме.

— Понимаю и не настаиваю. И всё же рассчитываю. Передайте, пожалуйста, барону Уокеру, что я расследую убийство его брата, супруги, также убийство их старшего сына. Мне необходимо безотлагательно с ним поговорить. Всё, что произошло в доме брата, может иметь прямое отношение к его младшему сыну.

— К Ричарду?

— Да.

— Подождите здесь. Я доложу барону и сообщу вам о его решении.

— Благодарю.

Очень важный разговор

Через несколько минут слуга вернулся и сказал:

— Прошу, мистер Мейсон, барон хочет вас видеть.

— Благодарю, — ответил Мейсон и прошёл в дом, не оборачиваясь, но ощущая, как пристально за ним наблюдают. Его затылок горел от завистливых глаз.

— Пожалуйста, поднимитесь на второй этаж, барон сегодня не может спуститься вниз.

— Спасибо. Не беспокойтесь. Куда скажете, поднимусь.

— Пойдёмте, я провожу вас.

Они достигли апартаментов барона. Слуга постучал и приоткрыл дверь:

— Сэр, к вам гость.

— Гарри, пусть войдёт, — слабым голосом ответил барон.

— Здравствуйте, мистер Стюарт, — поприветствовал Мейсон, входя в апартаменты барона.

Перед ним сидел красивый седовласый ухоженный пожилой человек с открытым добрым взглядом. Лицо барона красноречиво говорило о его происхождении. Преклонный возраст не сумел лишить это лицо обаяния. Аристократизм проявлялся в манерах и в том, как он был одет. Никакой вычурности.

Красивая белая сорочка с жабо у стоячего ворота, на манжетах запонки с бриллиантовыми глазочками. Поверх сорочки длинный из плотной ткани строгий сюртук — всё это говорило о том, что барон и в траурный день не терял чувства собственного достоинства и уважения к гостям.

— В первую очередь хотел бы выразить вам своё искренне соболезнование. Если бы не острота ситуации, никогда бы не побеспокоил вас в такой день.

— Знаю. Несколько лет тому назад мне рассказывал о вас мой лучший друг. Он дал вам очень высокую оценку и отменную рекомендацию. Самого высокого мнения о вас.

— Благодарю, польщён. Не ожидал. О ком речь? — Мейсон почувствовал расположение барона.

— Энтони Мартин Смит. Помните, это имя?

— А, мистер Смит. Ну, конечно. Я вёл дело о мошенничестве, которое он мне поручил. Давно это было.

— И победили. Никто не мог распутать, а вам удалось. Уважаю людей, которые умеют работать на результат.

— Благодарю.

— Вы хотели мне что-то сообщить? — спросил барон, вглядываясь в лицо Мейсона.

— Сообщать особо нечего. Поговорить нужно.

— Я весь во внимании. Присаживайтесь, пожалуйста.

— Благодарю. Скажите, мистер Стюарт, вам что-нибудь известно о том, как погибли ваш брат и его супруга?

— К сожалению, то же, что и всем. Следствие не довели до конца, поэтому сообщили сам факт, что кто-то стрелял в брата и его жену. А после и в племянника. И больше ни слова.