Распутин наш
Шрифт:
«Волк» русского моряка Ивана Мессера, потомка и наследника легендарной славянской цивилизации, занимал позицию напротив древнего языческого святилища и был похож на один из многочисленных скалистых клыков, устрашающе выглядывающих из под чёрной воды в обрамлении пенных барашков.
«А теперь нам вышел срок, Едем прямо на восток, Мимо острова Буяна, В царство славного Салтана…»Пушкинские строки засели в голове командира, наблюдающего в морской бинокль эволюции германской эскадры, прекрасно различимой в эту безоблачную лунную
Мессер боялся вздохнуть, чтобы не спугнуть капризную фортуну.
– Уходим на перископ? – голос Бахтина тревожен и вкрадчив, – до врага – меньше двух миль.
– Отставить! – отрезал командир, и уже мягче, полушёпотом, – спокойно, Саша, успеем…
Время, стремительно утекавшее сквозь пальцы, замедлило свой бег, потом и вовсе застыло, затаило дыхание, удивляясь безумству малышки, бросающей вызов похожим на горы исполинам. «Тук-тук» – что это? Будто кто-то молотком по обшивке… Нет, это кровь от волнения стучит в висках…
– Носовые, бортовые… товсь! По местам стоять! Приготовиться к погружению.
Матросы, напряженно замершие в ожидании, пришли в движение. Топот, короткие команды под русский матерок, скрип ворота. «Эх, надо будет смазать!». Лодка неслышно скользит по набегающей волне, а кажется, что стоит на месте. Морская вода спешит ей навстречу, торопится обнять, погладить по шершавой стальной шкурке, шлёпнуть влажной ладошкой по обледеневшему боку…
– Проверено соответствие фактического количества воды в цистернах вспомогательного балласта расчетному…
– Работоспособность дифферентовочной системы и возможность откачки и приема воды в уравнительные цистерны проверены!
– Носовые аппараты к стрельбе готовы!
– Бортовые аппараты к стрельбе не готовы!
– Что за чёрт? – Мессер оторвался от перископа и зыркнул глазами на минного офицера. Из десяти торпед, предназначенных для стрельбы по курсу, восемь находится в аппаратах Джевецкого, установленных на верхней палубе.
– Предполагаю обледенение штока пневматического привода и примерзание самой торпеды к кожаной муфте. Разрешите проверить визуально и привести в боеготовое положение вручную?
– Отставить! Поздно метаться, раньше надо было думать! Отбой бортовым!
– Есть “отбой бортовым”.
– Носовые, пли! Погружение! Принять главный балласт.
Избавившись от тяжёлого, смертоносного груза, лодка вздрогнула и вздохнула с облегчением. Её острый, продолговатый нос, похожий на лисий, показался из под волн, словно принюхиваясь, но через секунду забортная вода вспенилась, хлынула в балластные цистерны, и он снова скрылся в смолистой зыби, прорезая пучину, как ножом, укрывая под водной гладью тщедушного “Давида”, бросившего вызов “Голиафу”.
– Лодка погружается. Глубина перископная.
– Выровнять дифферент. Держать перископную глубину.
– Дифферент ноль!
– Так держать! Малый вперед!
“Волк” бесшумно резал ночное море. Стрелка секундомера в руке старшего офицера неторопливо прогуливалась по циферблату.
– Ну же! Ну!..
– Всё. Время вышло… Промазали, – бесцветно произнёс Бахтин, выключая секундомер.
Взрыв, прогремевший впереди, отдался в подводной лодке так, будто снаружи по корпусу ударила крупная волна.
– Ура-а-а! – ликующе метнулось по отсекам.
– А где второй
взрыв? И почему первый с таким опозданием? Что случилось? – Мессер непонимающе посмотрел на помощника, словно тот что-то знал, но утаил.Бахтин пожал плечами.
– Нет, так дело не пойдёт, – фыркнул Мессер. – Поднять перископ!
Командир припал к окулярам и молчал дольше обычного. Ворочал прибор, сопел, шевелил губами. Наконец, оторвался от приспособления и обвел взглядом центральный пост.
– По линкору мы промазали, господа. Колонна увеличила ход…
– А что тогда взорвалось?
– Мористее шёл эсминец, он поймал один из наших “гостинцев”. Сейчас всё внимание противника туда. Нас не обнаружили.
– Что будем делать?
– Воевать! – огрызнулся Мессер и сразу же перешёл к делу.
– Опустить перископ. Электромоторы – полный вперед! Штурман – следить за лагом. Боцман! Через пять кабельтовых – погружаемся на полсотни футов.
– Есть полный вперёд.
– Иван, ты что задумал?
– Нырнем под брюхом, всплывём под перископ с другой стороны и врежем из кормовых. Хотя бы концевой достанем…
– Глубины не хватит! Разобьемся о дно!
– Бог не выдаст, свинья не съест! Пойми, Саша, нет у нас времени на перезарядку. Развернуться негде. В темноте лезть на берег, на скалы… Пока циркуляцию описываем – тевтоны уйдут. Ищи потом ветра в поле.
– Лодка погружается. Дифферент на нос два градуса! – отчитался вахтенный.
– По местам стоять! Держаться!
Экипаж застыл, схватившись за скобы и трубы.
– 20 футов, 25 футов, 30 футов, – монотонно бубнил боцман.
Холодное дно Балтийского моря стремительно приближалось, и лодка в любую минуту могла его клюнуть, зарыться своим острым носом в спрессованный песок или чиркнуть нежным брюшком по подводному камню.
– Дифферент на нос – один градус!
– 35 футов, 40…
– Выравнивай!
– Есть!.. Дифферент ноль!
– Так держать!
– Есть “так держать”!
Наверху бурлили, перемалывая воду, гигантские винты линкоров, а прямо под ними, впритирку между днищами исполинских кораблей и морским дном протискивался везучий “Волк”, выходя на позицию для торпедной атаки.
– Рули на параллельное всплытие! Выравниваем под перископ!
– Рано! – опять нахмурился Бахтин, – тут и пяти кабельтовых нет!
– Еще чуть-чуть, и будет поздно! Уйдут. Поднять перископ! Кормовые торпедные аппараты, то-о-всь! Электромоторы – средний вперед… Малый вперед… Так держать!
Труба перископа опять покорно поползла вверх, и Мессер приник к нагретому окуляру.
– Ну вот, Саша, а ты говоришь – рано! В самый раз! Рулевой, полборта вправо!
– Кормовые к стрельбе готовы!
– Кормовые, пли! Боцман, ныряем на полсотни! Полный вперед!
Протиснувшись под линкорами, “Волк” атаковал шедший замыкающим “Кайзер” с пистолетной дистанции всего в шесть кабельтовых. Увернуться от пятиметровой пятидесятипудовой “рыбки”, приближающейся со скоростью 80 километров в час на такой дистанции невозможно. Но перископ лодки показался на поверхности аккурат в лучах прожекторов, и немецкий капитан немедленно начал манёвр уклонения, пытаясь развернуть корабль кормой к подводному зверю, в надежде отбросить торпеды тугой водной струёй из под винтов. Первый “гостинец” по касательной проскочил вдоль бронированного корпуса, чиркнул его мокрым боком и ушёл в сторону берега, не причинив никакого вреда. Лимит везения германского линкора на этом закончился. Второй “подарок” нашёл лазейку в потоке между тремя винтами, рванув так, что многотонную корму линкора приподняло, а нос по клюзы погрузило в Балтийское море. Когда корабль выровнялся, он уже был полностью неподвижен и неуправляем, а через двухметровую пробоину в кормовые отсеки стремительным потоком лилась студеная морская вода.