Распутин. Тайна его власти

Следствие осуждали за то, что оно проведено слишком формально и поверхностно. Например, упоминание о комнате „Сиона“ у „хлыстов“ всегда связано с какой-то невидимой снаружи комнатой, расположенной под землей. Но эту параллель члены комиссии не проследили.

Кроме того, более подробное описание символических картин в доме Распутина могло бы разъяснить многие загадки. Определенные мотивы, например, „всевидящее око“ и круговое расположение трех ангелов, вне сомнения были распространены именно у „хлыстов“. Сюжеты других икон тоже можно сравнить с сюжетами, которым отдавали предпочтение „хлысты“.

Отчет критикуют и за то, что в нем ни разу не были зафиксированы молитвенники, используемые Распутиным при домашних богослужениях. „Хлысты“ отдавали предпочтение определенным писаниям, уделяя особое внимание опять же определенным пассажам, например, Евангелие от Матфея II, 4, от Иоанна XI, 23 и т. д.

Поддерживание контактов с высокопоставленными представителями официальной православной церкви тоже типично для приверженцев секты, поскольку это можно использовать как алиби или для отвлечения внимания от собственной деятельности.

Отрицание таинства брака и замена его внебрачными отношениями, называющимися „религиозным браком“, „Союз/любовь во Христе“ — тоже типичные принципы хлыстовства.

Результат расследования был такой: подозрение в причастности Распутина к секте „хлыстов“ очевидно, но не доказуемо из-за недостаточности улик. Рекомендовано провести более детальное расследование, которое бы возглавил более компетентный в вопросах хлыстовства священнослужитель, нежели тот, что занимался этим вопросом на первом этапе. Положения Духовной консистории № 7, 23, 162, дополнение к 136.

В конце приведена утвержденная смета расходов, связанных с проведением следствия — 46 рублей 60 копеек».

Сторонний наблюдатель, не находящийся на позициях православия, хотя и вправе в отношении Распутина провести параллели с хлыстовской сектой, но может и возразить против его обязательной принадлежности к ней. Распутин, как и приверженцы этой секты, не отвергает православной церкви, а, напротив, признает большую часть ее догм и обрядов. Его отношение к религии неформальное, а представление о Боге панхристианское. Влияние секты, безусловно, имеет место, но разве что в вопросах соединения секса и религии или в признании роли лидера, которую Распутин сам себе выбрал. Но в строгом понимании этого слова Распутин не является «хлыстом», как полагают инспектор Тобольской духовной семинарии Березкин и епископ Антоний. В конце концов, и не в характере Распутина подчиняться строго установленному порядку и следовать его правилам. Скорее всего, Распутин выстроил собственное здание веры, основанное и на традиционных православных догмах и на догмах секты.

Глава петербургской полиции Белецкий, наоборот, убежден, что Григорий Распутин действовал в соответствии с законами секты, хотя и не нашел бесспорного подтверждения этому в доставленном ему из Тобольска отчете: «Не удалось это доказать, потому что Распутин был предельно осторожен и не привлекал к своим собраниям никого из жителей деревни. Я вынужден был без ведома комиссии по расследованию поселить своего агента в доме, расположенном напротив, и постепенно вводить его в круг Распутина. Из отчетов агента для меня стала очевидна склонность Распутина к хлыстовству, правда, в собственной форме восприятия их принципов, в соответствии с его личными симпатиями.

Когда же я позже познакомился с Распутиным, это впечатление подтвердилось. Распутин не признавал никаких авторитетов церкви, к которой чувствовал себя причастным, по крайней мере, по внешним признакам. Не вступал в дискуссии о ее реформации и с уважением относился к высшим духовным лицам. (…) В своем толковании грехов он придерживался мнения, что человек через осознание грехов преодолевает те слабости, с которыми он борется, и благодаря этому претерпевает изменения души, одновременно отмывая ее от греховности…»

Министр внутренних дел Хвостов убежден в причастности Распутина к секте, хотя бы исходя из факта, что тот называет себя «Человеком Божьим» или «Божьим человеком» и требует, чтобы его так называли окружающие. Затем он рассматривает склонность Распутина к танцу, которая считается светской утехой у православных священников и монахов, каким притворяется Распутин. Распутин может танцевать один или с другими, и чаще всего после церковных песнопений.

Молельный экстаз Распутина, наступающий в моменты, когда он поддавался своим болезненным эротическим потребностям, тоже говорит о его схожести с вышеназванной сектой. И еще: привычка Распутина изгонять у других «бесов», оставшаяся у него еще с молодых лет. По мнению «хлыстов», тело — «плоть», место для грехов, и «если кому-то удается изгнать этот злой дух, то он трепещет и дрожит всем телом». Распутин разделяет мнение «хлыстов» и в отношении пророчества, которое якобы более доступно простому необразованному человеку, потому что тот скорее, чем высшие духовные лица, может быть освящен Святым Духом…

И не имеет значения, заимствовал ли Распутин эти аргументы у секты и присвоил их себе, как собственные убеждения, или просто умел убедительно преподать их идеи, когда они были ему нужны в качестве аргументов для обольщения, — в любом случае, не удивительно, что его причисляли к сектантам.

Документ, содержащий заключение, сделанное епископом Антонием из Тобольска, дошел до Петербурга. Но что нужно было сделать с этим усердно потрудившимся священником, который таким разоблачением компрометировал одного из самых блестящих придворных фаворитов? То же самое, что и до сих пор случается с неудачливыми политическими карьеристами — сначала приостанавливают повторное расследование, требующееся на основании первичных результатов, а потом дело предают забвению.

Епископ Антоний оказался перед выбором — уйти на покой или отправиться епископом в Тверь. Священник уже ничего не понимал, но все-таки решился на второе предложение.

Миф и власть

И все-таки, это была всего лишь прелюдия к последующим в период с 1909 по 1914 год событиям, когда Распутина все больше критиковали, а он, устраняя своих противников, становился все сильнее.

Постоянно находящийся при Дворе под бдительным наблюдением мужик мог себе позволить пожаловаться царю на председателя Совета министров Столыпина. На что государь его успокоил: «Он немного поохотится за тобой, но потом снова оставит в покое…» и затем добавил: «…но что может с тобой случиться, если мы на твоей стороне?» На самом ли деле Николай высказал то, о чем уже давно ходили слухи. Этот разговор повлиял на решение государя или нет, неизвестно, но немного позже, в 1909 году, заместителем министра внутренних дел и начальником полиции, против воли Столыпина, назначается его заклятый враг генерал-майор П. Г. Курлов.

Так Столыпин, желая уберечь царя от дискредитации вследствие сомнительной репутации Распутина, потерпел первое поражение в борьбе с могущественным сибиряком.

Если Распутин всю жизнь, а особенно после приезда в Петербург, искал и поддерживал контакты с высокопоставленными представителями церкви, то теперь именно этот крут представляет для него наибольшую опасность. Прежде всего, это те высокопоставленные православные священники, которые вначале протежировали Распутина, давали ему рекомендации, ввели в высшее общество и способствовали его продвижению в столице, а теперь разочарованно от него отвернулись.

Но пока Распутин, желая заручиться поддержкой друзей из духовенства, заступается за них, когда им это нужно. Илиодор — один из первых, с кем Распутин подружился в Петербурге, когда тот был еще студентом Петербургской духовной академии.

Илиодор, в миру Сергей Михайлович Труфанов, происходил из донских казаков и был на 11 лет моложе Распутина. После окончания семинарии стал монахом, пройдя обходными путями через Ярославль и Почаев, стал епископом Царицына — торгового и промышленного центра зажиточной Саратовской губернии, расположенной на юге России. Здесь ему быстро удалось добиться признания и славы. Благодаря дару красноречия, которым он обладал и умело пользовался в своих проповедях, пленяя прихожан, он собрал так много денег, что мог подарить городу монастырь.