Распятие души украинца. Книга первая. Дети войны.

Сейчас УПА зарывается в подпольные бункеры, и готовиться к партизанской борьбе с большевиками. Затеряться среди них будет не сложно.

Через систему безопасности этой, мало чем похожей на войсковое соединение, армии, при необходимости, группе будет оказываться содействие. Но лучше с ними не связываться. Уж вам-то хорошо известно, какой бедлам там у них твориться. Подробности доложит и покажет майор Шульц. Если вопросов нет, то за работу, «Хайль Гитлер!», — вскинул руку гестаповец.

— Хрен редьки не слаще, — подумал Сидор, то есть новообращённый Туз Борис Петрович. — Всё же это не передовая где русские «Т-34» всадят в тебя порцию шрапнели и вспоминай, как звали раба божьего: то ли Сидор, толи Борис. А теперь ещё повоюем, Только вот за что — стало не понятно ни немцам, ни мне.

Далёкие раскаты взрывов, сливаясь в сплошной гул канонады, долетали до местечка Берёзовки всё громче и отчётливей. Редактор местной газеты Лебедь с женой собрали пожитки и были готовы к отступлению вместе со своими фашистскими благодетелями.

С немецким госпиталем эвакуировалась и медсестра Рита — сестра Анатолия. Вместе с ней исчезла вся их семья. Артур тоскливо осмотрел замок на двери дома: в окнах пусто, нет никого, в том числе и его товарища.

— Артур! Артур! — услышал он громкие призывы сестры Виты. — Ты куда исчез? Мама сбилась с ног, ищет тебя.

— Тут я! — барахтаясь в снегу на нечищеной тропинке, отозвался её брат.

— Никуда из хаты не уходить! — строго наказала мать с приходом детей. — Вы что не видите, какая суматоха вокруг твориться!?

«Вокруг» — это было движение по шоссе. Вся жизнь местечка была сосредоточена на нём. Наконец-то фашисты отступали! Туда — сюда, оглашая трескотню пулемётной дроби работающих двигателей, проносились немецкие мотоциклы с колясками. Пытаясь их заглушить, рычали мощные дизеля автомашин с кузовами крытыми брезентом. Между них шныряли шустрые легковушки. По обочинам пытались проскочить конные упряжки с телегами, гружённые всяческим добром. А вот и тягачи тянут тяжёлые орудия. Несмотря на нервозность, на дороге соблюдался относительный порядок. Выставленный у школы на перекрёстке регулировщик этот поток распределял по нужным направлениям. Руководство, этой ползущей махиной отступающих войск, осуществлялось из здания местной почты, удобно расположенной на углу перекрёстка. Именно отсюда из обширного почтового сада выскакивали мотоциклы, развозившие пакеты с указаниями войскам, двигающимся по шоссе сплошным потоком.

Наступление года по Грегорианскому летоисчислению жители местечка практически никак не отмечали. Другое дело Рождество Христово и старый Новый год. Особенно для детворы это святки и праздник, которым они радовались даже в оккупации. В эти дни обязательно готовилась сладкая кутя! Ближайшие соседи и родственники на колядки, щедровки и поздравления детей одаривали их пирогами, коржиками, конфетами — кто, чем мог. Но благодатный приход рождественских праздников омрачался тревогой и предчувствием беды в ходе предстоящего боя за освобождение города.

Хотя непосредственно они не воевали, но бомбы, снаряды и пули в выборе своих жертв были абсолютно неразборчивы. Ради спасения детей семья Бузины и Ясеней решили переждать смутное время в селе Феликсиевке. Само село размещалось на отшибе в стороне от дороги в шести километрах. Воевать там было затруднительно, да и не из-за чего. Когда этот бой нагрянет, никто не знал, поэтому уходить из дома в такой почитаемый праздник не спешили. Все чего-то выжидали и дождались: по шоссе, через которое обязательно нужно было им переходить, сплошным потоком двигались отступающие немецкие войска. Неожиданно в устоявшийся шум и ритм на дороге, нарастая, вклинился вибрирующий гул с неба.

С востока на небе со стороны солнца показались краснозвёздные бомбардировщики, знаменитые «Петляковы». Самолёты были редкостью, такие их конструкции жители городка увидели впервые. Посмотреть на это чудо из дома выскочили все, в том числе и Вика с Артуром.

На дороге немцы занервничали. Кто куда они «рассыпались» между хат по огородам. Рядом с мостом затявкала зенитка: «бум, бум, бум!» — понеслись трассы её снарядов в направлении самолётов. «Петляковы» перестроились в круг и, с жутким нарастающим воем, пошли в атаку.

На месте зенитки вырос столб дыма и земли. Раздался оглушительный взрыв, из окон посыпались стёкла. Оглохшие любопытствующие соседи бросились спасаться в единственный каменный подвал в доме старого Лейблы. Бомбардировщики продолжали «утюжить» шоссе. Земля содрогалась от взрывов бомб. С потолка подвала сыпалась глина и песок. Протрезвевший Иван Бузина, втянув поглубже голову в плечи, пересохшими губами шептал: «господи пронеси», то ли «господи не губи». Все дети, прижавшись к родителям, всхлипывая, тихо попискивали. При каждом взрыве их матери хором, дрожащим шепотом, голосили: «господи, помилуй! матерь божья, заступись!».

Никто не помнит, сколько прошло времени, как вдруг наступила тишина. На шоссе догорала немецкая техника. То тут, то там в огне взрывались боеприпасы. На месте зенитки у колодца дымилась большая воронка. Тут же полегла и вся прислуга. Одного из солдат взрывом разорвало пополам. Его внутренности, вывалившись из живота, валялись прямо на земле.

Мост через речку уцелел. Видно его и не стремились разрушить, сберегая для наступающей Красной Армии. А вот здание почты прямым попаданием бомбы было уничтожено полностью — одни кирпичные развалины.

Наступившая ночь прикрыла раны войны и дала возможность уцелевшим немцам уйти по дороге в сторону Винницы. Утром знаменитые танки «Т-34», проскочив мост, вышли на окраину городка. В Берёзовку вошла Красная Армия.

Освобождение городка от гитлеровской оккупации для его жителей было событием радостным. Правда, те из них, кто сотрудничал с немецкими властями, особой радости не излучали. Чувствуя, что за предательство придётся отвечать, они старались удрать вместе со своими работодателями.

Большинство хат и построек в сёлах Украины, где бои не происходили, оставались целыми и невредимыми.

Тем не менее, война коснулась всех людей и свою кровавую дань собирала исправно, не минуя никого из них. Конечно, они радовались, что остались живы, приветствуя, как могли, угощали своих освободителей. Как тут их не угостить — ведь Рождество! По этому случаю из тайников извлекалась припрятанная самогонка и всё, что было из продуктов — для своих солдат ничего не жалко.

Неугомонный Фёдор, успевший после боя обследовать ближайшие окрестности шоссе, делился впечатлениями с Артуром:

— Ты не поверишь, вокруг оружия, брошенного немцами, полно!

— Зачем оно тебе? Всё равно кушать его не будешь, — рассудительно заметил его товарищ.

— Много ты понимаешь! Кое-что в надёжном месте можно припрятать, пригодится.

— Ага, особенно для этого случая годится вон та пушка. В её ствол я пролезаю запросто.

— Да неужели? Откуда ты это всё знаешь, — недоверчиво посмотрел на мальца его старший товарищ.

— Откуда, откуда… — от верблюда! У нас на постой определили отделение разведчиков. Так вот с лейтенантом Сашей — их командиром, к этой самой пушке мы ходили. На руках он поднял меня прямо к дырке ствола: «- Видишь, какая огромная дура по нам стреляла? А вот фрицам не помогла! Драпают они от нас» — сказал он, опуская меня на землю.