Рассказ-приквел к Кровавому закону

— И долго ты собралась там сидеть? — совершенно обыденным тоном поинтересовался Ринслер.

За углом отчетливо послышался удивленный возглас. А затем снова повисла тишина. Неужели надеялась, что пронесет? Нет, только не в его смену. Мужчина очень аккуратно повернул голову и заглянул за угол. В темно-зеленом свете вырисовывалась тень явно девичьей фигурки, медленно, но верно продвигающейся к противоположному выходу из тоннеля. Ринслер мысленно усмехнулся. Два месяца назад они с Лексом излазили этот лабиринт вдоль и поперек, и теперь знали все его маленькие лазы и обходные тропы чуть ли не лучше самих Песчаников. Мужчина вздохнул и пошел в обход.

Он очень надеялся, что эта девчонка додумается ползти быстрее. Но стоило Ринслеру выйти из того же самого тоннеля, только теперь уже с другой стороны, как на него налетело испуганное вертлявое тело. В этот момент мужчина абсолютно точно понял: мозгов у этой своевольной дуры — раз, два и обчелся.

Девчонка поняла, что попалась, и уже дернулась было в обратную сторону, но Ринслер схватил ее за руку и с искренним удивлением поинтересовался:

— Уже уходишь?

Девушка быстро смекнула, что из захвата ей не вырваться, и пошла на радикальные меры. Хорошо, что этот звук Ринслер выучил наизусть и узнал бы его из тысячи других. Звук доставаемого кинжала. Не важно откуда — из ножен, из-за пазухи. Этот звук всегда был почти одинаковым, и движения рук никак не различались.

Ринслер не стал уворачиваться. Если бы девчонка захотела пырнуть, все равно бы промахнулась в такой темноте. Но девчонка поступила еще глупее. Ринслер почувствовал на своей шее холодный металл.

По тоннелю разнеслось грозное и какое-то отчаянное шипение:

— Только дернись, и я прирежу тебя прямо здесь!

Мужчина миролюбиво поднял руки и сделал самое серьезное лицо, на какое только был способен его скудный актерский талант.

Маленькая стерва надавила кинжал сильнее, и Ринслер был вынужден сделать шаг назад. Спиной почувствовал холодную каменную стену. Притесняет? Интересно. За Песчаной Завесой явно была не «лапочкой».

— Как ты собиралась выбраться? — спросил мужчина, наблюдая за нерешительной девчонкой. Ну и чего она сомневается? В таких ситуациях нужно резать, не задумываясь. Судьба второго шанса не даст.

— Не твое собачье дело! — огрызнулась девушка и вдавила кинжал еще сильнее. — Какие из этих тоннелей без охраны? — грозно спросила она.

Ринслер загадочно молчал.

— Какие из этих тоннелей без охраны? — самым что ни на есть грозным тоном повторила свой вопрос недогадливая дурочка.

Надо же, он был почти восхищен.

— Отвечай!

— А что мне за это будет? — капризно поинтересовался мужчина, и сам еле удержался, чтобы не усмехнуться.

Ножик в руке девчонки на секунду дрогнул.

— Ты что, совсем идиот? Отвечай на вопрос!

— Нет, подожди, так не пойдет, — запротестовал Ринслер. — Вот я тебе скажу, что тут, да как, а что я получу взамен?

— Жизнь ты получишь, придурок.

— Почему ты меня все время оскорбляешь? Я же не называю тебя пустоголовой дурой.

— Закрой свою пасть или я перережу тебе горло!

— Детка, где твои манеры? — деланно возмутился мужчина.

— Ах ты тварь!

Девчонка просчиталась. Замахнулась второй рукой, чтобы врезать зарвавшемуся хаму, а хватку с кинжалом ослабила. И сама же себя наказала. Ринслеру понадобилась всего секунда, чтобы выбить ножик из рук нерадивой беглянки, присесть, уходя от удара второй руки, и прижать женское тело к стене. Он не стал приставлять железо к ее горлу. Она и так теперь никуда не денется.

— И ты хотела убить меня этим?! — даже как-то оскорбился мужчина, разглядев, что за ножик был у девчонки в руках. — Я разочарован. Ты казалась мне намного умнее.

— Да пошел ты в задницу! — рявкнула девушка, дергаясь всем телом.

Ринслер терпеливо ждал, когда до маленькой дурочки, наконец, дойдет: отсюда не сбежать. Никогда. Девушка дергалась в его руках настолько яростно, что на секунду даже показалось, что она не сдастся. Но чем больше проходило времени, тем отчетливее затихали ее движения. В конце концов, девчонка расслабилась и прекратила эти жалкие попытки спастись.

— Ладно, ты победил, — сокрушенно сказала она. — Дальше что?

— Ответишь на пару вопросов, и пойдем обратно к твоим подружкам.

— Эти куклы мне не подружки, — едва сдерживая собственную ярость, выдавила девушка.

— Ага, они с такими идиотками не дружат.

— Ах ты… — Девчонка вновь дернулась, но вовремя опомнилась и сдержанно вернулась к прежней позе «охотник-жертва».

— Так как ты собиралась сбежать? — изогнул бровь Ринслер. В его голос вернулись привычные стальные нотки, как будто он вел допрос. Хотя, в какой-то степени так и было.

— А что, повторить решил? — огрызнулась девушка, за что тут же получила очень слабую, но оттого не менее унизительную пощечину. Ринслер ударил ее даже не по щеке, а по скуле, совсем немного, но голова девушки все равно довольно сильно дернулась.

— Отвечай. Как ты собиралась сбежать?

Она с ненавистью дернулась, издав мученический стон, но все-таки сокрушенно ответила:

— Хотела переждать тут. А потом сбежать с теми, кто выйдет наружу.

Банально. Предсказуемо. Ожидаемо. Ринслер был разочарован.

— Что ты сделала с Песчаником?

— С каким еще Песчаником? — раздраженно переспросила девушка.

— С тем, что стоял на кухне.

— Ничего я с ним не делала.

Ринслер сильнее сжал свою руку на горле девушки.

— Что. Ты. С ним. Сделала.

— Да просто… сказала… — задыхаясь, пролепетала беглянка, — что его вызывает Хозяин…

— И все?

— Да.

Ринслер вернул руку в прежний захват, предоставив девушке возможность сделать несколько судорожных вздохов.

— Прекрасно. А теперь расслабься и отправляйся обратно к «лапочкам».

Мужчина сделал шаг назад и скрестил руки на груди. Девчонка недоверчиво на него уставилась, а в глазах вновь загорелся недобрый огонек, который даже в этой полутьме распознать было нетрудно.

— А я пойду следом, — добавил Ринслер. — И если ты попытаешь сбежать еще раз, я огрею тебя плетью.

— И где же ты ее возьмешь? — насмешливо уточнила девушка, явно намекая на пустые руки ее мучителя.

— Я закину тебя в темницу, запущу туда несколько воинов, и когда от тебя не останется ни одного живого места, десяти ударов будет вполне достаточно, чтобы ты навсегда забыла, как тебя зовут. Так понятнее?