Рассказы и повести

От деревни по дороге на велосипеде ехал Вадим. К багажнику была привязана пластмассовая канистра. Стало быть, его послали за керосином.

Вероника вылезла из кустов и стала так, чтобы Вадим ее заметил. Когда Вероника чего-нибудь очень хотела, она обязательно добивалась. Так вышло и на этот раз: Вадим ее заметил.

– Пришел?
– спросил Вадим, притормаживая около Вероники. Он был в курсе событий, поскольку через него доставали повестку из милиции.

– Пришел. Вон они.

Вадим слез с велосипеда и примкнул к наблюдательному пункту.

– Ничего, - определил Вадим.
– Фирма.

– Он на трубе играет, - похвастала Вероника.

– Пойдем в клуб, - позвал Вадим.
– На семь часов. Там кино привезли. Индийское.

– Не могу, - отказалась Вероника.
– Я тут должна сидеть.

– Зачем?

– Когда летчик полезет целоваться, надо выйти и сказать: "Таня, тебя папа зовет".

– Он еще не скоро полезет, - убежденно сказал Вадим.
– Можно посмотреть и вернуться.

Бабка Маланья несла ведра на коромысле, когда ее догнали на велосипеде Вадим и Вероника.

Вадим выжимал педали, а Вероника сидела на раме.

– Баба Маланья, будь другом, а?
– обратился Вадим.

– Посиди в кустах у Сукина болота.

– Чего?
– удивилась Маланья.

– Там Танька с летчиком. Гуляют, - объяснила Вероника.
– Как летчик к ней полезет целоваться, ты выходишь и говоришь: "Таня, иди домой, тебя папа зовет".

– А что за летчик?
– поинтересовалась Маланья.

– Из Верхних Ямок.

– Не пойду, - отказалась Маланья.
– Вдруг он мне в лоб закатает...

– Не закатает, - сказал Вадим.
– Он культурный.

– Музыкант, - добавила Вероника.

– Ну и что? Федька Федосеев тоже музыкант. На гармошке играет. А как надерется, пять человек не свяжут.

Маланья поправила на плечах коромысло и пошла своей дорогой. Вадим посмотрел ей вслед.

– Да черт с ними, - сказал он, имея в виду Таньку с летчиком.
– Не убьет же он ее, в конце концов. Ну, подумаешь, поцелует один раз. Что с ней сделается...

– Нет, - не согласилась Вероника.
– Это безответственно.

Вадим покрутил головой и вдруг увидел по другую сторону пруда Мишку Синицына. Мишка мыл свой мотоцикл, загнав его в пруд.

– Миш! Будь другом, а?
– громко, напрягая горло, крикнул Вадим.

– А чего надо?
– громко крикнул Мишка.

– Посиди в кустах у Сукина болота.

– А зачем?
– Мишка выпрямился и перестал мыть свою машину.

– Там Танька с летчиком. Гуляют!
– крикнула Вероника.

– А мое какое дело!

– Как летчик к ней полезет целоваться, ты выходишь и говоришь: "Таня, иди домой, тебя папа зовет".

А дальше действие развивалось следующим образом: летчик все прохаживался взад-вперед, ожидая того, кто его вызвал повесткой, Танька смотрела в спину летчика, а когда он оборачивался, тут же отводила глаза и напряженно смотрела перед собой.

Летчику надоело ждать. Он остановился и спросил:

– Девочка, а где тут у вас милиция?

– Там...
– Танька повела рукой.

– Где там?

– Возле колодца.

– Возле какого колодца?

– Возле клуба.

– Девочка, я тебя очень прошу: если сюда придет милиционер, ты ему скажи, что я пошел прямо в милицию. Ладно?

– Ладно.

– Спасибо большое...

Летчик улыбнулся какой-то неопределенной, очень вежливой улыбкой и пошел.

Танька встала. Смотрела, как он уходит.

– Товарищ летчик!
– позвала она с отчаяньем.

Летчик остановился. Обернулся.

– Здрасте...
– сказала Танька. Она действовала по программе Вероники.

– Здравствуй, - удивился летчик.

– Хотите, я вам спою?

– Зачем?
– еще больше удивился летчик.

– Так просто...

– Ну спой, - разрешил летчик, подумав.

Танька в волнении сглотнула, набрала воздуха, выдохнула и сказала сердито:

– Да не буду я! Еще чего!

И в это время из кустов вышел Мишка Синицын.

– Татьяна, тебя папа зовет, - небрежно бросил он Таньке. Глядел он, однако, не на Таньку, а на летчика и медленно к нему направлялся.

Подошел к летчику, встал перед ним с грозным видом.

– А ну мотай отсюда!
– приказал он.

– Ты это кому говоришь?
– не испугался летчик.

– Тебе, - не испугался Мишка.
– Иди, иди, гуляй!
– и легонько толкнул его ладошкой в грудь.

– А в чем, собственно говоря, дело?
– начал обижаться летчик.

– А в том, - объяснил Мишка и толкнул летчика посильнее.

– Да отстань ты, в конце концов, - обозлился летчик и толкнул Мишку так, что тот не устоял на ногах.

– Ах, так?
– бесстрашно завопил Мишка.
– Ну, держись!

Он вскочил на ноги и ринулся на летчика.

Летчик схватил Мишку, завел ему руки за спину, повалил на землю, а сам сел сверху.

– Сдаешься?
– спросил летчик.

– Вот фига тебе!
– не сдавался Мишка и извивался под летчиком.

Летчик еще плотнее притиснул Мишку к земле.

– Товарищ летчик! Пустите его! Ему недавно аппендицит вырезали! Ему нельзя!
– Танька взволнованно бегала вокруг дерущихся.
– Товарищ летчик! Ну, пожалуйста!

Летчик не обращал на нее никакого внимания, сидел на поверженном Мишке. Тогда Танька подняла с земли здоровенный сук, подошла сзади и стукнула летчика по макушке.

Летчик ухватился за голову обеими руками, поднялся с Мишки. Обернулся, глядя на Таньку.

И небо, и Танька, и лес слегка поплыли перед его глазами.

– Ой!
– смутилась Танька.
– Извините, пожалуйста.

– Ненормальная, - сказал летчик.

Повернулся и пошел прочь, не глядя. Споткнулся о корягу и полетел в болото.