Рассказы и повести

"Животный страх" происходит вовсе не от слова "животное", как многие думают, а от слова "живот". Страх селится в животе и оттуда правит человеком.

Летчик испытывал это чувство всякий раз, когда отрывался от земли и земля уходила из-под ног.

Но сегодня все было по-другому. Летчик прислушался к себе: в животе под ребрами было совершенно спокойно, умиротворенно и даже беспечно. Он предположил, что весь страх, отпущенный природой одному человеку, он израсходовал час назад, когда падал вниз, потеряв управление. Но это было час назад. А сейчас он не чувствовал ничего.

Летчик приоткрыл один глаз и посмотрел вниз. Земля была зеленая и веселая. Он не поверил себе и открыл второй глаз. Было снова совсем не страшно и очень красиво.

Летчик потянул на себя ручку управления, набирая высоту. С этой высоты уже можно было догадаться, что Земля круглая.

– Не боюсь, - снова удивился он.
– Не боюсь!
– крикнул он птицам.

Поднял лицо к близкому солнцу и крикнул в самое солнце:

– Не боюсь!

Солнце подрагивало лучами, будто радовалось вместе с летчиком. Вертолет витиевато шел в голубом небе, как гигантская радостная стрекоза.

Бабка Маланья сидела в своем дворе под вишней и пела на мотив "страданий":

А у тебя, ну правда, Вань,

Твои друзья такая пьянь,

Такая пьянь, такая рвань,

Ну правда, Вань...

Председатель колхоза Мещеряков и "золотоискатель" по фамилии Чиж стояли посреди двора и слушали Маланьино народное творчество.

Во двор вошел Мишка, присоединился к слушателям.

– Бабушка, - деликатно перебил Чиж, - а теперь что-нибудь старинное спойте, пожалуйста. То, что ваша мама пела или бабушка, например.

– Так это и есть старинное, - возразила Маланья.
– Это мой дед еще пел...

– Нет, бабушка. Это современное. Это слова Высоцкого.

– Так, может, мой дед его и знал.

– Вспомни что-нибудь еще, баба Маланья, - попросил Мещеряков.
– Подумай и вспомни.

– Щас вспомню, - пообещала Маланья и задумалась.

– Владимир Николаевич, - тихо спросил Мишка, - вот если у вертолета выхлопную трубу законопатили и вертолет упал. Что будет?

– Кому? Вертолету?

– Да нет. Тому, кто законопатил.

– Что будет? Посадят.

– На сколько?

– Лет на десять.

– За что?

– Как - за что? Покушение на убийство и порча государственного имущества.

– Вспомнила!
– сказала Маланья и заголосила на тот же мотив: - "Свистят, как пули у виска! Мгновения, мгновения!.."

– Это из Штирлица, - узнал Мещеряков.

Николай Канарейкин вошел во двор, открыв ногой калитку.

Посреди двора стирала Вероника.

– Где твоя сестра?
– грозно спросил Николай.

– В сарае.

Николай подошел к сараю. Там было заперто.

– Таня!
– позвала Вероника.
– Тебя папа зовет!

Николай хорошо дернул дверь. Дверь распахнулась.

На сене с распущенными по плечам волосами, как сестрица Аленушка, сидела скорбная Танька.

– А ну встань!

Танька поднялась.

– Раздевайся!

– приказал Николай.

– Зачем?
– спросила Танька и стала расстегивать кофточку.

– Наголо?
– поинтересовалась Вероника.

– И ты тоже! Раздевайся!
– заорал Николай на Веронику.

Вероника живо стащила через голову свои ситцевые одежонки. Скинула с ног сандалии.

Николай собрал платья и туфли и зашагал в избу.

Войдя в избу, Николай открыл шкаф и снял с плечиков весь девчоночий гардероб. Затолкал в большой сундук. Повесил сверху замок. Запер. Спрятал ключ в карман.

– Чего это ты делаешь?
– В комнату вбежала жена Лялька.

– А ты помалкивай! А то и твои запру! Вырастила вертихвостку. За парнями бегает! Милиция удержать не может!

Николай выскочил во двор. Лялька за ним.

Девочки стояли жалкие, в одних трусиках и лифчиках. Жались к стене сарая.

Лялька всхлипнула.

На шум появился дед.

– Чего случилось-то?
– спросил дед Егор.

– Из дома ни на шаг! В сарай!
– Николай выкинул руку полководческим жестом.

– Чего это я в сарай пойду?
– огрызнулась Танька.
– Что я, корова?

– Ты как с отцом разговариваешь?!

Николай подошел к дочери и влепил Таньке затрещину Вероника завизжала, будто ее режут.

Против дома стали останавливаться любопытные.

– Ты чего это разорался?
– спокойно спросил дел Егор.

– А ты не лезь!
– приказал Николай.
– Развел демократию! Вот тебе результат!

Дед подумал и врезал Николаю по шее, да так, что тот пробежал вперед несколько шагов.

И самое ужасное заключалось в том, что все это видели.

Николай сильно заморгал, чтобы не заплакать. Потом крикнул деду Егору:

– У меня, между прочим, четыре медали и орден за трудовые заслуги!.. А! Делайте, что хотите...

Махнул рукой. Залез в сарай и заперся.

– Ну, вот, - на глазах у Ляльки выступили слезы.
– Ушел... Довели человека!
– Она зарыдала в голос.

– А ну помолчи, - сказал ей дед Егор.

Лялька послушно затихла.

Во дворе наступило тягостное молчание.

И именно в эту самую неподходящую минуту к дому подошли Мещеряков, Чиж и Мишка.

– День добрый!
– бодро приветствовал семью Мещеряков.

– Ой!
– ахнули Танька и Вероника и юркнули в дом.

– Егор Иваныч, знакомься!
– предложил Мещеряков деду Егору.
– Товарищ из телевизора.

– Чиж!
– представился Чиж и пожал руку деду Егору, потом Ляльке.

– Давай, Егор, зови Татьяну, - распорядился Мещеряков.
– Товарищ народными талантами интересуется.

– Прямо щас, что ли?
– спросил Егор.

– А когда же? Человек вон за тыщу километров приехал, а у меня правление через двадцать минут.

– Ну ладно, - согласился сознательный дед Егор.
– Танька, давай выходи...