Расследователь. Предложение крымского премьера

– А где, - спросил Обнорский, - могут находиться люди, которые нас слушают?

– Рядом. Дальность у него невелика - метров двадцать. Человек или магнитофон находятся либо в машине, припаркованной рядом, либо в самом здании. Существует, правда, еще один вариант: где-то рядом установлен ретранслятор. Он принимает сигнал от вашего "жука" и передает его дальше. Но в любом случае недалеко.

– Понятно, - сказал Обнорский.
– Скажите: за ним придут?

– Откуда я знаю?
– пожал плечами спец.
– Я бы пришел обязательно. Бросать такую технику - непозволительная роскошь... Да и улика. ?

– Понятно... Машину проверить сможем?

– Почему нет? Проверим вашу машинку...

Машина оказалась "чистой". Микрофонов в ней спец не нашел. Но в заднем бампере нашел "бипер" - радиомаячок, позволяющий отслеживать перемещения объекта.

– Серьезные ребятишки, - сказал спец.
– Я такие штуки видел только в каталогах... Модель совсем свежая, а у них уже есть.

– Понятно, - произнес Обнорский мрачно.
– Я очень вам признателен...

– Не за что.

– Чем я обязан?
– Обнорский вытащил бумажник.

– Это лишнее, - ответил спец.
– Но если эти штучки станут вам поперек горла - отдайте мне. Приму с удовольствием.

– Они уже поперек горла. Но пока пусть постоят.

Спец пожал плечами и удалился. Костенко закурил, оперся на борт машины и сказал:

– Интересно живете, господин Серегин.

– Да уж... Интересней некуда. Как букашка под микроскопом.

– Не хотите поделиться результатами расследования?

– Рад бы, Олег Маркович. Да нечем... Нет результатов.

Костенко усмехнулся:

– Странно... К вам проявляют живейший интерес. В вас даже стреляют в фуникулере. А вы говорите: нет результатов.

– И тем не менее... Впрочем, кое-что есть. Мы выяснили, что Горделадзе анонимно размещал материалы компроматного характера через Интернет. Для этого пользовался услугами Интернет-кафе "Пространство".

– Спасибо, - сказал Костенко.
– Займемся... Что-нибудь еще?

– Больше ничего.

– Ладно, будем считать, что так оно и есть. А телевизор, по совету нашего специалиста, включите. Пусть "жучок" подразрядится.

– Хотите задержать человека, который придет менять батарею?

– Хотим... Не будете возражать, если в квартире посидит наш человек?

– Как вам сказать?.. Мы ведь, в принципе, и сами могли бы...

– А вот этого не надо, - сказал Костенко.
– Мы знаем, что вы - люди серьезные. Но самодеятельности не надо. Каждый должен своей работой заниматься.

"Спасибо, что объяснил",- подумал Андрей. А вслух сказал:

– Что ж, присылайте своего человека... Пусть посидит.

* * *

Вечером Андрей "катался в метро" с полковником Перемежко. Полковник рассказал, что отпечатки пальцев с пачки "Мальборо" принадлежат некоему Гвоздарскому Станиславу Яновичу, семьдесят пятого года рождения. В девяносто седьмом проходил по делу об убийстве. Сначала как свидетель. Позже его роль в деле переквалифицировали на соучастие. Гвоздарский скрылся, находится в розыске. Есть оперативная информация, что он погиб в Чечне... Воевал наемником на стороне чеченцев.

– Где вы взяли эту пачку?
– спросил Перемежко.

– В Киеве, разумеется.

– А точнее?

– Недалеко от киевского фуникулера, Василий Василич.

– И, разумеется, в тот же день, когда фуникулер обстреляли?

– Разумеется.

– Ox, Обнорский, Обнорский... Нужны вам эти головные боли?

– Выходит, нужны... Меня еще один человек интересует.

– Кто?

– Фамилия у него интересная - Заец.

– Не Константин ли Григорьевич?
– спросил Перемежко с интересом.

– Точно, - удивленно сказал Обнорский.
– Из ваших?

– Нет. Константин Григорьевич Заец - подполковник КГБ в отставке. Нынче возглавляет какую-то охранную контору.

– А что за контору - можно выяснить?

– Можно... Заец, кстати, непорядочный человек, мягко говоря. ("Да уж",подумал Обнорский.) Мне в старые времена доводилось с ним пересекаться. Да и в отставку он ушел не совсем по своей воле...

– Я вас очень попрошу навести о нем справочки.

– Сделаю... Что еще?

– Пока все.

– Слава Богу. За Гвоздарского спасибо, - сказал полковник, пожал Андрею руку, встал и пошел к дверям.

* * *

Каширин позвонил Зайцу. Мобильник Зайца был выключен. Тогда Родион позвонил на домашний телефон. Подошла женщина. Услышав вопрос:

– Нельзя ли поговорить с Константином Григорьевичем?
– долго молчала, потом произнесла:

– Нельзя... Нельзя с ним поговорить.

– Простите, а когда я смогу его застать?

В ответ женщина всхлипнула. Раз, другой, третий... Худо дело, решил Родион, сейчас заплачет. Но женщина не заплакала. Она справилась с собой, сказала:

– Кости нет больше... Его убили.

– Как?
– спросил Родион.
– Когда?

Она не ответила, положила трубку. Каширин выключил свою трубу, почесал переносицу и пробормотал:

"Нормальный ход... Это кто же грохнул Зайчишку-то?"

Зайца "грохнули" его же подчиненные. Задушили брючным ремнем, вывернули карманы, сняли дорогие часы и бросили тело в джипе, в нескольких километрах от Таращи, на трассе. Разбой!

Обнорский, узнав про смерть Зайца, выругался. Сказал:

– Свои завалили. Завалили с одной-единственной целью: обрубить цепочку. Ну это мы еще посмотрим.

* * *

Обнорский провел совещание в гостиной. Питерская бригада собралась вокруг стола с микрофоном и "совещание", предварительно отрепетированное в кухне, началось.

– В общем, так, мужики, - сказал Обнорский, - надо эту тему закрывать... слишком стало горячо.

– Ты чего, Андрюха?
– удивился Повзло.

– А ничего! Надоело мне голову подставлять. Раз повезло, два повезло. А третий раз неизвестно, чем обернется... Могут и грохнуть.

– Это точно, - сказал Родя.
– Ты-то, Коля, здесь сидел. Тебя хлороформом не травили, в наручниках не держали... Я с Шефом согласен: надо сваливать от греха.