Расследует Максимилиан Хеллер

Мы прошли совсем немного, как в сотне шагов от нас увидели маленького мальчишку, который бежал впереди нас со своими башмаками в руке, не поворачивая головы. Максимилиан не заметил, что мы шли точно по тому же пути, что и маленький проводник впереди нас, сохраняя между нами дистанцию.

Примерно через полчаса быстрой ходьбы, пройдя по очаровательным тенистым тропинкам и лугам, мы достигли небольшой дороги в окружении холмов, по которым были рассыпаны искры солнечного света.

На повороте тропы мы внезапно увидели поляну, а на ней довольно просторный фермерский дом. На его свежевыбеленных стенах играли солнечные зайчики, просвечиваясь сквозь завесу кроны элегантных тополей.

Ребенок скрылся за густым кустом кизила.

– Пойдемте, – сказал я Максимилиану, указывая на ферму, – если хотите, мы можем сделать здесь короткий привал. Солнце сегодня ужасно жаркое, и мы не должны отказывать себе в стакане свежего молока.

– Охотно, – ответил он, – ваша идея выглядит очень привлекательно.

Мы прошли через двор, где переваливаясь с ноги на ногу, прогуливались толстые утки, и кудахтали белые курицы. Затем поднялись по каменным ступеням, которые вели к тяжелой двери дома. Только я собирался постучать, как дверь распахнулась.

Максимилиан удивленно воскликнул и отступил на несколько шагов.

– Жанна! Жанна! – закричал сорванный мужской голос, тяжело дыша. – Давай скорее! Скорее! Он здесь!

На пороге двери стоял крестьянин лет тридцати с красным, как пион, лицом, смеясь и плача одновременно. Он хлопал в ладоши, поворачиваясь то к нам, то в направлении открытой двери и не переставал повторять:

– Жанна! Я же говорил, что он придет! Господи! Благодарю тебя! Жанна!

– Луи Герэн! – пробормотал Максимилиан, слегка побледнев.

Потом он повернулся ко мне, улыбнулся и тяжело вздохнул.

– Ах! Теперь я все понял! – произнес Хеллер.

Тем временем, Луи Герэн, поскольку это действительно был он, спустился по каменным ступеням. С охватившим его чувством благодарности и радости от встречи, фермер бросился на колени перед Максимилианом, схватил его за руку и стал целовать ее, орошая слезами.

– Это вы! – повторял он. – Это вы меня спасли! Вы!

– Вставайте, мой друг, вставайте, умоляю вас, – мягко сказал Максимилиан, опуская глаза на Герэна с тихой улыбкой.

– Перестаньте, успокойтесь, – сказал я, вмешиваясь, – лучше представьте нас вашей жене.

Крестьянин встал, вытер красные глаза, переступил порог дома и скрылся там. Когда мы остались одни, я повернулся к Максимилиану, который прилагал большие усилия, чтобы совладать с собой и не выдать своих эмоций.

– Вы рады? – спросил я.

Он сжал мою руку, затем немного повернул голову, и произнес одно короткое слово:

– Спасибо!

Однако вскоре снова появился Герэн в сопровождении свежей и симпатичной восемнадцатилетней крестьянской девушки, которую он держал за руку.

Она подошла к нам, краснея и глядя вниз. Муж подал ей знак, видимо, чтобы она тоже поблагодарила Хеллера. Но Жанна стояла растерянно, залившись краской еще сильнее, не решаясь заговорить. Затем она внезапно взяла себя в руки, подошла к Максимилиану и с очаровательной грацией и наивностью подставила ему свежую молодую щеку, на которой философ, клянусь, без малейшей робости, запечатлел два сердечных поцелуя.

После первого выражения радости и благодарности Герэн несколько успокоился, поэтому я спросил его, можем ли мы посмотреть его очаровательную ферму.

Он взял жену за руку, чтобы опереться, потому что ноги у него все еще дрожали, и вместе они показали нам все свое богатство: стойло, где торжественно пережевывали сено две великолепные коровы; двор с его шумными обитателями; место для дойки; сарай с прессом, где огромный чан ожидал следующего урожая яблок, и все другие бесценные хозяйственные мелочи, которые он смог иметь благодаря щедрости Максимилиана Хеллера.

Все это время он не переставал самым трогательным образом выражать свою горячую благодарность моему другу. Он часто прерывал себя во время перечисления своих планов на будущее, чтобы воскликнуть:

– И когда я думаю, что это вам, мой добрый месье, я всем обязан... Боже мой! Что бы стало со мной без вас!

Затем он закрыл голову руками, когда мрачные воспоминания об аресте и ночах в тюрьме вернулись к нему, как ужасное наваждение.

Видя скромное богатство и слушая наивное выражение такого радостного и искреннего счастья, я от всего сердца поблагодарил Бога за то, что он вдохновил Максимилиана Хеллера на такую щедрость и самоотверженность.

Не было сомнений, что Максимилиан разделял те же эмоции, что и я, потому что на его улыбающемся лице было выражение счастья, которого я никогда раньше не видел.

Когда мы возвращались в поселок по узкой тропинке, молодой крестьянин и его жена шли впереди нас, держась за руки. Максимилиан внезапно остановился, пожал мне руку и голосом, полным эмоций и даже слез, сказал:

– Ах, мой друг! Я чувствую себя так прекрасно! И хочу тоже поблагодарить вас за то, что вы спасли меня!

notes

Примечания

1

В XIX веке использовались металлические грелки с горячей водой для кровати в холодное время года.

2

Комиссары полиции во Франции XIX века носили на поясе трехцветный шарф (повторяющий цвета государственного флага) – символ власти.

3

Здесь имеется в виду Жозеф Лезюрк (1763-1796) известная жертва судебной ошибки.

4

Жан Калас (1698–1762) торговец из Тулузы, знаменит тем, что стал жертвой предвзятого суда из-за того, что был протестантом.

5

Список признанных святых в хронологическом порядке.

6

Один из самых больших храмов в Париже, сохранился до нашего времени.

7

Регион на северо-западе Франции.

8

Должностное лицо во Франции, которому конституция и закон предоставляют полномочия власти.

9

Во Франции этот театральный персонаж олицетворяет собой глупых, добродушных, наивных людей.