Расстрельное время
Шрифт:
По своему опыту ещё той, Первой мировой войны, он знал, что противник часто пытается вводить разведку в заблуждение. Поэтому её данные всегда перепроверяли самыми разными способами. Но сейчас времени на это не было. И всё же…
— Знаешь, — после долгого молчания сказал Кольцов, — я тоже не стал бы до конца доверять разведке.
— Я с этим до тебя и пришел.
— Поначалу рискни небольшой группой. Человек в двадцать, — посоветовал Кольцов. — Устрой так называемую разведку боем. Если врангелевцев там нет, двинешь вслед армию. Если же там засада, будем надеяться, хлопцы с нею справятся.
— А если их там тьма-тьмущая?
— А ты особенно не торопись, — посоветовал Кольцов. — Слева от тебя пойдет Пятьдесят вторая стрелковая дивизия, справа — Пятнадцатая. Иди ноздря в ноздрю. По крайней мере я бы так поступил.
— До чего ж ты разумный хлопец, комиссар! — похвалил Павла Каретников. — И чего ты не с намы, махновцами?
— Да с вами я! С вами! Пока что у нас с тобой, как ты уже успел заметить, никаких разногласий, — сказал Кольцов. — А после войны доспорим, что лучше: социализм и богатство на всем земном шаре или власть стариков в одном хуторе.
— Ну, это ты перегнув, комиссар! Мы, анархисты, тоже за то, шо б на всей земле не было богатых и бедных, шоб у всех был одинаковый достаток и шоб все жили под одним лозунгом — «справедливость».
— Мне нравятся твои слова. Об остальном когда-нибудь доспорим, — Кольцов вынул из кармана гимнастерки часы, положил их перед собой. Сказал Каретникову: — Не теряй времени. Световой день короткий.
Кончилось томительное ожидание.
Ещё накануне отыскались несколько опытных проводников через Сиваш. Они промерили несколько бродов, и Каретников приказал незадолго до начала штурма, обозначить их вешками с намоченными керосином тряпками.
Каретников решил, что первой через Сиваш пойдет, сопровождаемая проводниками, разведрота Левки Голикова. Она попытается зачистить от противника побережье. Подготовленные махновцы по их сигналу зажгут на вешках факелы. И лишь затем, уже без особого риска, от Владимировки до Малого Кугарана через Сиваш двинется вся Повстанческая армия. Пехота будет сопровождать неповоротливую армаду телег с провизией и боеприпасами, а также около четырехсот пулеметных тачанок.
Наученные недавним печальным опытом, махновцы были намерены переправить на ту сторону даже дрова. Каретников понимал: если не разжечь костры и не обсушить и не обогреть бойцов, уже через короткое время армия станет практически не боеспособной.
Кто запасливее и дальновиднее, те разжились у снабженцев промасленной бумагой и запаковали в неё запасные комплекты сухой одежды. Таких, впрочем, было немного.
С наступлением глубоких сумерек махновцы стали подтягиваться к берегу, хоронясь за близко стоящими к воде хатам и сараям. На самом берегу заняли свои исходные позиции только разведчики и те, кому было поручено расставить вдоль бродов факельные вешки.
Пятеро всадников спустились к берегу в то самое время, когда трое махновцев выходили из воды после установки вешек. Мокрые, посиневшие, они выскочили на берег и, стуча зубами, стали переодеваться в сухое. Другая тройка тем временем готовилась уйти в воды Сиваша с новыми вешками. Они несли их на плечах, словно вязанки дров.
Всадники были в комсоставской красноармейской одежде. Один из них подъехал к переодевающимся махновцам.
— Зачем купаетесь? — не слезая с коня, с сильным латышским акцентом, добродушно спросил он.
—
Рыбу ловим.— Какая в этой соленой воде рыба? — поняв издёвку, нахмурился всадник.
— Селёдка! — серьезно ответил махновец, и добавил: — Малосольна.
— Зачем так глупо шутите? — рассердился всадник.
— Як умеем, так и шутим. А вы, дядя, извиняюсь, хто такой будете? — в свою очередь, спросил укутанный в конскую попону махновец.
— Это — командир Латышской дивизии Стуцка, — ответил за своего командира один из всадников.
— И что ему от нас надо? — недружелюбно спросил настырный махновец.
— Где ваш командир? Почему не начинаете форсирование?
— Якие-то вы все непонятлыви. От поймаем рыбку, зварым юшку [27] , повечеряем, а тогда уже можно буде и той… трошки пофорсировать.
Латыши перебросились несколькими фразами на своем языке. Затем один из них вплотную подъехал к отогревающимся повстанцам, зло сказал:
27
Юшка — уха, рыбная похлебка.
— Не имеете права так разговаривать с командиром дивизии. Где ваш командир?
И тут на берегу появился Каретников.
— Шо за люди? — обратился он к своим бойцам, затем оглядел всадников, спросил у них: — Хто такие?
— Командир Латышской дивизии Стуцка. Карл Стуцка.
— А я — командующий Повстанческой армией Семен Каретников.
— Махновцы? — спросил Стуцка.
— Шо, слово не нравится?
— Нет, почему же! Слово хорошее, дисциплина плохая. Почему не форсируете Сиваш? Срываете общее наступление.
Каретников извлек часы, поднял их за цепочку и покачал перед глазами Стуцки.
— Время не вышло. А вы шо, с инспекцией?
— Приданы вам для помощи.
— Пока, извиняюсь, помощи не просыв. Постараемся без чужой помощи.
— Почему «чужой»? Взять Крым — наше общее кровное дело.
— Ваше кровное дело там, на Балтике. А здесь — наше кровное дело.
— Не совсем вас понимаю, — растерянно сказал Стуцка. — Но по приказу комфронта товарища Фрунзе мы вместе с вами обязаны занять плацдарм на Литовском полуострове.
— Спорить не буду, приказу подчиняюсь. Но ваш интерес до Литовского полуострова мне не по душе. Вы там — литовцы, латыши — одна семья. У вас там своя земля, на нашу не претендуйте. Не уступим.
Стуцка улыбнулся простодушной речи махновского командарма:
— Обещаю, на Крым мы претендовать не будем.
…После разговора с Каретниковым, Стуцка отыскал Кольцова, рассказал ему об этом странном разговоре. Спросил у Кольцова, в чем тут дело?
Кольцов, не очень серьезно воспринявший разговор Каретникова о Крыме во время их недавнего «возлияния», сказал Стуцке:
— Не обращайте внимание. Сейчас, когда кончается война, все хотят что-то для себя выторговать. Кто — пару коней, кто — хорошую должность. А иные — клочок земли размером с Крым. Я так понимаю, все эти вопросы будут решаться не сегодня. Как это будет выглядеть с Крымом — не знаю.
Затем Стуцка ещё раз вернулся к Каретникову и раздражённо спросил:
— Почему не начинаете?
— Вода не согрелась, — язвительно ответил Каретников. Ему уже порядком надоел этот комдив, стремящийся перейти на тот берег Сиваша за спинами его бойцов.