Растопить ледяное сердце

Прикусываю кончик языка, осознавая, что говорю вроде как о себе в третьем лице. Не следует допускать таких оплошностей, герцог явно заметил странность моей фразы, потому что в подозрении сощурил глаза.

— Между мной и Альвиной было заключено соглашение о фиктивном браке, от которого оба получали неплохую выгоду, — точно так же, в третьем лице, отвечает герцог, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Альвина получала доступ к моему капиталу, статус моей супруги, необходимый ей для приобщения к высшему свету королевства.

— А ты?

— А мне необходимо быть женатым, чтобы получить должность главы тайной полиции, входящей в состав личной службы безопасности королевской семьи. Наш король — приверженец семейных ценностей, предпочитает окружать себя людьми, разделяющими его взгляды на жизнь. Он лично отбирает достойных, по его мнению, кандидатов и утверждает на должность.

— Но ты же спал с ней! — вскакиваю на ноги и поправляю саму себя: — То есть, со мной. О каком фиктивном браке может идти речь?

— Предпочитаю не упускать возможности, плывущие в руки. Тем более, что я должен был понять, насколько ты способна удовлетворить мои запросы. Как-никак, мы собираемся связать наши судьбы нерушимыми узами брака. Измены не приемлемы в королевстве, да и я считаю, что не стоит вносить грязь в семью, — брезгливо передергивает плечами герцог. — Еще раз повторяю: в моем случае речь идет лишь о физических потребностях. Мне необходим секс, он помогает мне… Впрочем, не важно. Чувств здесь в любом случае нет. Это понятно?

— Да, но… В ледяных чертогах, во время разговора с графом Бенкендорфом, — вспоминаю я.

— С герцогом, — морщится Райнхольд, поправляя меня.

— Ну да, с герцогом Бенкендорфом, — быстро соглашаюсь и заканчиваю свою мысль: — В какой-то момент мне стало неуютно и холодно, ты сильнее прижал меня к себе, словно стараясь согреть и оградить. Ты же как-то понял мои чувства? Хоть и утверждаешь, что это невозможно?

Сама не понимаю, зачем я ищу эту слабую надежду на то, что герцог ошибается, считая, что не умеет чувствовать. Но мне очень хочется найти какую-то зацепку. Крючок, за который я смогу вытянуть наружу эмоции этого мужчины, убедив его, что они существуют.

— Не помню этого. Я не придал значения этой ситуации. Скорей всего, я понял, что тебе некомфортно по физическим реакциям твоего организма, которые были заметны внешне. Именно таким способом я пользуюсь в своей работе, распознавая ложь, страх или другие эмоции преступника или свидетеля, способные помочь мне. Я был близок к тебе, поэтому считал реакции твоего тела и предпринял необходимые действия.

Устало падаю на диван, потому что ноги перестают меня держать. Он все объясняет логикой, в его словах нет никаких противоречий. Но почему мне кажется, что герцог лукавит или утаивает от меня что-то? С чего я вообще решила, что он врет самому себе?

— Почему же сегодня ты не отследил по моим реакциям, как мне плохо?

— Очевидно, потому что находился на достаточном расстоянии от тебя и был занят разговором с сестрой. Когда я проанализировал происходящее, твой неожиданный побег, уход из столовой Клауса, то отправился за тобой, чтобы разобраться, чем вызваны твои действия.

— Не могу поверить…

— Придется, — жестко отвечает Райнхольд. — Не только поверить, но принять и смириться. Тебе придется выйти за меня замуж, придется сопровождать меня на приемах, балах и других мероприятиях. Придется спать со мной в одной постели и заниматься сексом. Ты поклялась, что моя репутация не пострадает из-за твоих неблаговидных поступков. Будь добра сдержать клятву.

— А если я передумала? — спрашиваю. — Если не смогу всю жизнь находится рядом с ледяной глыбой, которой плевать на чувства окружающих?

— Слишком поздно, Альвина. У тебя была возможность передумать до того момента, как я прилюдно объявил тебя своей невестой, но ты не сделала это. Теперь обязана пройти этот путь до конца, — припечатывает меня словами герцог. — Если ты хочешь, чтобы я принимал в расчет твои желания и чувства, говори о них прямо и спокойно. Я могу лишь пообещать, что постараюсь вникнуть и не причинять тебе боль, о которой ты говорила.

— Я поняла тебя, — обреченно соглашаюсь я.

— Прекрасно. Теперь я хочу обсудить с тобой дальнейшие шаги, ты готова меня выслушать?

— Готова, — киваю я и обхватываю себя руками за плечи, стараясь согреться. В кабинете Райнхольда царит просто арктический холод. — Могу я попросить принести мне какой-нибудь горячий напиток?

— Ты замерзла?

— Да.

— Хорошо, — герцог встает, выглядывает за дверь и что-то тихо говорит своему секретарю.

Неожиданностью для меня становится то, что Райнхольд, закрыв дверь, возвращается не в кресло, а садится рядом со мной на диван и притягивает меня к себе за плечи. Я даже опешиваю на несколько секунд, а потом решаю не сопротивляться. Тем более, что в объятиях герцога мне и правда становится гораздо теплее.

— Начнем с менталиста, с которым ты успела близко познакомиться.

— Я… — пытаюсь возразить.

— Не перебивай, — сурово говорит Райнхольд, а я смиряюсь и кладу голову ему на плечо, уже сама придвигаясь еще ближе к мужскому телу, от которого идет ровное тепло. Герцог, если и удивляется моей покорности, то не подает вида. — Граф Мякеля погостит у нас некоторое время. Он первый раз столкнулся с ментальным блоком, который не смог сломать, и хочет попробовать несколько способов воздействия, чтобы извлечь твои воспоминания. Все общение с Клаусом должно происходить только под моим контролем, это понятно?

Киваю, сбрасываю туфли и поджимаю ноги, устраиваясь поудобнее на диване.

— Прекрасно, — рука герцога сползает с моих плеч на талию. — Что касается отсутствия у тебя элементарных знаний о мире… Я могу предложить два варианта: нанимаю тебе учителя или даю неограниченный доступ в мою библиотеку, и ты сама изучаешь все, что кажется тебе интересным.

— Мне больше нравится второй вариант, — отвечаю я, ощущая, как мужские пальцы поглаживают мою талию. Любопытно, это он тоже делает, основываясь на физических реакциях моего тела? — Только, если мне будет что-то непонятно, или у меня возникнут вопросы… Поможешь ли ты мне разобраться?

Спрашиваю и закусываю губу, отчего-то волнуясь. Очень страшно получить отказ, кажется, что он хлыстом ударит, разбив вдребезги ту хрупкую и пока непонятную для меня симпатию к Райнхольду, которая начала зарождаться где-то глубоко внутри.

— Если ты придешь ко мне за помощью, то я постараюсь сделать все, что в моих силах, — говорит герцог и кладет подбородок на мою макушку.

Внутри меня растекается тепло и облегчение. Он согласился. Значит, есть шанс, что мы сможем наладить отношения, основанные, если не на чувствах, то хотя бы на взаимных уважении и помощи. Мне бы не хотелось вести вражду с тем, за кого я обязана выйти замуж.

— Теперь, что касается предстоящего бала и в целом твоих нарядов, — спустя несколько секунд блаженной тишины вновь заговаривает герцог, но его прерывает стук в дверь.

Дергаюсь, будто боясь быть застигнутой на чем-то неприличном, но рука на моей талии не дает пошевелиться.

— Войди, — коротко бросает Райнхольд, насмешливо взглянув на меня.

За дверью оказывается молодая девушка, держащая в руках серебряный поднос. Вместе с ее приходом комната наполняется таким до боли родным и знакомым ароматом какао, что у меня на секунду перехватывает дыхание. Хоть что-то из моего родного мира, из прошлой жизни, которая, кажется, осталась где-то далеко позади.