Растопить ледяное сердце

— Фроди, герцогиня.

— Просто Фроди? — переспрашиваю я, привыкшая обращаться к пожилым людям по имени-отчеству.

— Верно, леди.

— В таком случае, Фроди, я бы хотела попросить вас о помощи.

— Все, что угодно, герцогиня, — заверяет меня дворецкий.

— Особняк такой большой, — начинаю издалека. — Райнхольд позволил мне осмотреть дом и прилегающую территорию, но я боюсь заблудиться. Может быть, у вас есть карта? Или какой-то план?

Судя по выражению лица мужчины, мой вопрос оказался для него полной неожиданностью.

— Нет, леди, — качает головой дворецкий, а в поблекших от возраста голубых глазах вижу искреннее сожаление. — Но я могу показать вам особняк, а потом составить для вас подробный план. На это потребуется какое-то время.

— Как здорово, — хлопаю я в ладоши, подпрыгивая на месте.

Даже не думала, что для меня найдется экскурсовод. Предполагала, что придется самой исследовать пространство, лишь догадываясь о назначении той или иной комнаты. Надеюсь, что дворецкий любит поболтать, и мне удастся узнать какие-нибудь подробности жизни замороженного герцога.

— Вы желаете осмотреть особняк сейчас? — уточняет Фроди.

— Если вы не сильно заняты, то да. Я бы хотела сделать это до обеда.

— Тогда прошу следовать за мной, герцогиня. Я расскажу вам историю поместья Линден.

Глава 9

К обеду спускаюсь, еле перебирая гудящими от усталости ногами, в голове у меня рой мыслей, вызванных обилием новой информации.

Фроди сдержал свое обещание: мы заглянули во все многочисленные комнаты особняка, исследовали все три этажа, посетили зимний сад. Я чувствовала себя, словно очутилась на экскурсии в Эрмитаже, когда с приоткрытым ртом рассматривала различные интерьеры, касалась кончиками пальцев изящных старинных статуэток, с любопытством разглядывала картины, висящие на стенах, восторженно проводила руками по мебели с искусной резьбой.

Оказалось, что особняк не имеет какого-то единого стиля, каждое его помещение уникально, кроме, пожалуй, служебных. Вот они все одинаково функциональные и унылые.

Зимний сад поразил меня теплым влажным воздухом, похожим на тропический. Просто невероятное ощущение — оказаться посреди холодной, заснеженной зимы в ярком разнообразии красок и запахов. Наблюдать за большими экзотическими бабочками, которые порхают над многочисленными цветами разных форм и оттенков, нежиться под теплыми лучами искусственного магического солнца, вдыхать ароматы летнего дня. Если бы это было возможно, я бы, наверное, осталась жить в этом зимнем саду, наслаждаясь переплетением тонких цветочных запахов, стрекотом кузнечиков и ленивым жужжанием шмелей.

Но, увы, пришлось оторваться от созерцания удивительного мира и отправиться в свою комнату. Фроди необходимо было вернуться к своим служебным обязанностям, потому что он и так слишком много времени потратил, рассказывая мне различные истории о предках Райнхольда, о строительстве особняка и его быте в разные годы.

Немного удалось приоткрыть для себя тайну жизни герцога. Например, теперь я знаю, что его родители любили путешествовать, поэтому воспитанием Райнхольда и его сестер занимались, в основном, гувернантки. Когда герцог немного подрос, его отправили в военную школу, которая, по описанию, напомнила мне Суворовское училище из моего мира — строгая дисциплина, казарменное положение, уроки боевого искусства, физическая подготовка, военные дисциплины. Правда, в отличие от Суворовского училища, в местной военной школе не предполагалось “увольнений”, поэтому в особняк Райнхольд возвращался пару-тройку раз в год: на непродолжительные каникулы или в государственные праздники.

Девочек же обучали на дому приглашенные преподаватели, готовя к роли светских львиц, а в дальнейшем — примерных жен и матерей.

Скукота.

Отец и мать Райнхольда сгинули в одном из своих путешествий, когда герцогу было шестнадцать. Ходило множество слухов об их гибели, знакомые перешептывались, строя разные причины смерти молодой, полной сил и магического потенциала пары — от козней со стороны неприятелей до диких животных, попросту растерзавших людей, забредших на их территорию. Тел так и не нашли, а Райнхольду пришлось взять на себя ответственность за малолетних сестер и целое герцогство, которое перешло к нему по наследству от отца. Род Линден оказался очень знатным и древним, уходящим корнями в глубины веков.

И если некоторыми подробностями, вроде детских проказ Вивьен и Доротеи, дворецкий делился весьма охотно, то о Райнхольде рассказывал очень скупо. Казалось, что Фроди попросту боялся выболтать какие-то тайны герцога, а потому старательно уходил от скользкой темы, загружая в мой мозг все новые даты рождения, жизни и смерти каких-то предков Райнхольда, фамилии родственников и их титулы, названия земель и прочую информацию, от которой моя голова пухла, словно переполненный записями блокнот.

Не думаю, что эти знания могут мне пригодится когда-то, но не хотелось обижать пожилого человека, с энтузиазмом повествующего о семействе Линден. Поэтому я внимательно слушала, правда, не особенно запоминала все эти цифры и имена.

Путь в столовую в этот раз прошел для меня легче. Я всего пару раз свернула не туда, но быстро понимала, что сбилась с пути, оказываясь в тупике.

Войдя в знакомую овальную комнату, первым делом натыкаюсь взглядом на Вивьен, сидящую на том же месте, что и утром, и споро наполняющую свою тарелку различной снедью. Интересно, она вообще уходила отсюда?

— Приятного аппетита, — произношу, оглядывая пустые стулья. — Кроме нас с тобой, никто не голоден?

Хоть мне и было сложно самой себе признаться в этом, но где-то глубоко внутри я надеялась, что увижу герцога за столом. Чувствую странное, необъяснимое притяжение, из-за которого я раз за разом возвращалась мыслями к замороженному блондину и нашей утренней беседе.

— Дори уехала в город, а Райнхольд, скорей всего, поест в кабинете. Он не любит отрываться от работы ради таких пустяков, как обед, — отвечает Вивьен, облизывая ложку.

— Не угадала. Сегодня я предпочел нарушить обычный ход вещей и присоединиться к вам за обедом, — раздается голос герцога, а внутри меня появляется необычная теплота. — Аля, присаживайся. Твое место теперь здесь, — указывает Райнхольд на стул рядом со своим.

Вивьен отрывается от поедания какого-то темно-зеленого супа, переводя удивленный взгляд с меня на брата.

— Рядом с тобой? — уточняет девушка. — Ты позволишь кому-то сесть в непосредственной близости от тебя и даже не будешь скрипеть зубами от раздражения?

— Именно так, — спокойно подтверждает Райнхольд и с нажимом в голосе добавляет: — Аля, садись.

Опускаюсь на указанное место и сглатываю нервный ком в горле. Мы даже на свадьбе сидели дальше друг от друга, а сейчас находимся так близко… Как утром, в кабинете, когда герцог согревал меня в своих объятьях. Непривычно, но так волнующе.

— А Клаус? — вспоминаю о менталисте. — Он не спустится к обеду?

— Не волнуйся о графе. Уверен, он появится через несколько минут, — отвечает Райнхольд и жестом останавливает служанку, которая направилась в нашу сторону. — Я сам. Что положить тебе?

Мужчина-хамелеон вернулся. Но с чего бы это такие перемены? Он прочитал какую-то книгу о том, как правильно ухаживать за женщиной? Даже не позволил бедной горничной выполнить свою работу.

— Мясо и овощи, — тихо произношу я, оглядывая стол. — Я могу сама…