Раствор Мэнникона
Шрифт:
– ЦРУ?
– У Мэнникона душа ушла в пятки.
– Зачем вы это сделали? Теперь нас всех посадят за решетку.
– Отнюдь, - возразил Крокетт, - совсем наоборот. Держу пари на пару "Алекзандеров", что он явится сюда с весьма недурным предложением...
– Каким предложением?
– спросил Мэнникон. Он решил, что от хлопот с фирмами и постоянного недосыпа Крокетт повредился в рассудке.
– Зачем им нужен раствор Мэнникона?
– Помнишь первый день, когда ты явился ко мне, Флокс?
– Наконец-то Крокетт поднялся на ноги, в одних носках прошел к бару и налил очередную порцию "Джека Дэниелса".
– Я же сказал:
– Более или менее, - сказал Мэнникон.
– А помнишь, что это был за вопрос?
– елейным голосом протянул Крокетт, отпивая виски.
– Я помогу немногочисленным клеткам твоей долговременной памяти восстановить распавшиеся связи. Вопрос гласил: "Что есть такого желтого, что кишмя кишит, как кролики в Австралии?" Припоминаешь?
– Да. Но при чем тут ЦРУ?
– Именно ЦРУ, дружище, знает наверняка, что есть такого желтого, что кишмя кишит.
– Крокетт замолчал, бросил в бокал кусочек льда и поболтал в нем пальцем.
– Китайцы, дружище.
Зазвенел дверной звонок.
– Должно быть, Бансвангер, - сказал Крокетт.
– Пойду открою.
– Чтоб я еще раз связался с кем-нибудь вроде тебя, Мэнникон... ледяным тоном сказал Тагека.
– Ты психически неустойчивый субъект.
Крокетт вернулся в комнату с человеком, который мог бы неплохо зарабатывать, исполняя женские роли в старинных водевилях. Он был тонкий и гибкий, как тростинка, румяный, с красивыми белокурыми волосами и губками бантиком.
– Сай, - произнес Крокетт, - познакомься с моими компаньонами.
Он представил Тагеку, который кивнул головой, и Мэнникона, который во время рукопожатия побоялся даже взглянуть Бансвангеру в глаза. Рукопожатие Бансвангера оказалось более крепким, чем у актера на женских ролях.
– Мне "Джек Дэниелс", Крок, - сказал Бансвангер. Должно быть, у них в школе это был традиционный напиток. Голос Бансвангера вызвал у Мэнникона ассоциацию с кремнем.
С бокалом в руке Бансвангер уселся на один из некрашеных сосновых столов и кокетливо закинул ногу на ногу.
– Мои мальчики считают, что вы, приятели, сделали потрясающее открытие, - начал Бансвангер.
– Мы провели некоторые испытания, и они подтвердили ваши данные на сто процентов. Квелч вам звонил?
– Сегодня утром, - сказал Тагека.
– Результаты положительные.
Бансвангер кивнул.
– Мои мальчики сообщили, что этого следовало ожидать. Что ж, нечего ходить вокруг да около. Мы берем его. Раствор, я имею в виду. Мы уже предварительно наметили зоны поражения. Истоки Янцзы, три-четыре озера на севере, пара притоков Желтой реки и так далее. У вас тут нет случайно под рукой карты Китая?
– К сожалению, нет, - сказал Тагека.
– Жаль, - вздохнул Бансвангер.
– Это бы вам прояснило картину.
– Он огляделся.
– Здорово вы тут живете. Вы и не поверите, сколько сейчас дерут за приличное логово в Вашингтоне... Никакого шума - вот в чем прелесть вашего средства. Мы уже давно ищем что-нибудь подобное. Но до сих пор ничего подходящего не получалось. Вы провели окончательные испытания? Я ничего не нашел об этом в бумагах. Должно быть, проглядел в спешке?
– Что за окончательные испытания?
– спросил Мэнникон.
– Флокс, - устало протянул Крокетт.
– Мэнникон, - с угрозой сказал Тагека.
– Я имею в виду установление минимальной действенной
концентрации раствора в аш два о, - сказал Бансвангер.– Это мы еще не установили, Сай, - сказал Крокетт.
– Мы же работали только по ночам.
– Поразительная эффективность у этого раствора, - заметил Бансвангер, отхлебнув виски.
– Мы провели кое-какие испытания. Одна часть раствора на два биллиона частей пресной воды. Одна часть на три биллиона частей морской воды.
– Он засмеялся девичьим смехом, вспомнив что-то.
– Забавный побочный эффект: раствор излечивает желтуху. Вы могли бы основать фармацевтическую фирму и только на этом недурно заработать. Разумеется, отпуск препарата строго по рецептам. Но чтобы никто не вздумал прописывать его азиатам, не то пришлось бы платить большую неустойку. Впрочем, это так, к слову. Теперь, - он расплел ноги, - о деловой стороне. Мы готовы выложить два миллиона чистыми. Из нерегистрируемых фондов. Так что вам не придется платить налогов. Никаких расписок. С ЦРУ выгодно работать. Мы не мелочимся.
У Мэнникона снова перехватило дыхание.
– Вы плохо себя чувствуете, сэр?
– спросил Бансвангер.
– Нет, прекрасно, - сказал Мэнникон, хватая ртом воздух.
– Разумеется, - сказал Бансвангер, с сочувствием посматривая на Мэнникона, - если мы используем ваше средство, вам будут отчисляться проценты. Но мы не можем гарантировать использование. Хотя сейчас обстановка такая, что...
– Бансвангер недоговорил.
У Мэнникона перед глазами поплыли один "феррари" за другим и дюжины девиц в розовато-лиловых брюках.
– Еще одна деталь, и все, - сказал Бансвангер.
– Завтра мне надо быть в Венесуэле. Так вот, - в его голосе зазвучала недвусмысленная угроза, - я рассчитываю на двадцать процентов. Пятую часть. За оказанные услуги.
– Он обвел взглядом присутствующих.
Крокетт кивнул. Тагека кивнул. Мэнникон тоже кивнул.
– Ну, пора в Каракас, - бодро сказал Бансвангер. Он допил бокал, все обменялись рукопожатиями.
– Утром к вам прибудет человек, - добавил Бансвангер, - с деньгами. Наличными, разумеется. Какое время вас устраивает?
– Шесть утра, - сказал Тагека.
– Заметано.
– Бансвангер сделал пометку в крокодиловом блокноте.
– Ты правильно зашел тогда, Крок. Не надо меня провожать.
– Он вышел.
Оставались сущие пустяки. Поскольку они получат наличными, следовало вычислить, какая компенсация причитается Тагеке за права на Карибский регион и десятилетнюю североевропейскую долю Мэнникона. Это потребовало не много времени. Тагека был так же силен в математике, как и в патологии.
Крокетт и Мэнникон вышли вместе. У Крокетта было назначено свидание с теперешней, третьей по счету, женой мистера Паульсона, и он торопился.
– Пока, Флокс, - сказал он, залезая в "ланчу".
– Мы сегодня недурно потрудились.
Мурлыча что-то себе под нос, он рванул с места.
Мэнникон забрался в свой "плимут". Посидел минуту-другую, обдумывая, что предпринять в первую очередь. Когда же наконец придумал, то помчался со скоростью шестьдесят миль в час сообщить миссис Мэнникон о своем решении подать на развод.
Тагека сидел на кушетке в своей квартире и вырисовывал в блокноте изящные идеограммы. Затем нажал кнопку звонка. Вошел негр-дворецкий в желтом полосатом жилете и белоснежной рубашке с массивными золотыми запонками.