Ратибор. Окталогия

– Решено, – Святослав согласно кивнул. – Бойцов набирайте по-шустрому, и в путь!.. Жду с добрыми вестями!

– А можно мне с…

– Нельзя, Емельян! – хором ответили Ратибор с Мирославом, спешно покидая трапезную.

– С нами – нельзя! Не в этот раз, по крайней мере… Не на гулянку едем! Жильку свою навести лучше, утоли печаль-тоску… – бросил Ратибор напоследок, снова сильно хлопнув дверью, так, что аж окна задребезжали в обеденном зале и пара гобеленов на стене покосилась.

– И всё-таки этот рыжий ураган мне так точно когда-нибудь терем развалит… – пробурчал, тяжело вздохнув, Святослав и налил себе ещё вина. – Сложится мой замок как карточный домик, и ведь скажет опосля этот могучий потапыч, что всего лишь мимо проходил, и даже не сознается, что просто шептуна по ветру пустил ненароком…

Глава 9 Деревня Дубкино

Через три дня после совещания у князя

– Ну, чего там? – нетерпеливо буркнул Ратибор только что вынырнувшему из лесной чащобы Мирославу, быстро направляющемуся к своему приятелю богатырю.

– Две торговые ладьи Варграда у причала, вместимостью каждая в среднем около сорока рыл. Охрана состоит, как и говорил Свят, из варягов, общей численностью коих и правда около тридцатки, то есть где-то по пятнадцать рях на судно. Но странное что-то творится в Дубкино: купеческие слуги спешно грузят на корабли еду и воду с пивом, а северяне-охранники собрались все в местном кабаке «Дубрава», да только вот ведут себя как-то необычно…

– В смысле? – Ратибор удивлённо поднял левую бровь.

– Не пьют, не гуляют и не дебоширят, а просто сидят и тихо-мирно трапезничают, о чём-то шёпотом между собой переговариваясь. Как будто просто пожрать зашли на часик, и всё! Такое ощущение, что не собираются торгаши серошкурые ночевать-то в Дубкино, а? – Мирослав озадаченно посмотрел на Ратибора. – Скоро уж темнеть начнёт. Ну не странно ли? Похоже, сейчас загрузятся волчары да отчаливают! Либо спешат сильно, либо…

– Предупреждены о гостях незваных, то бишь о нас, – Ратибор хмуро переглянулся с другом. – Ладно, об этом после… А сейчас надо не позволить нашим толстосумам покинуть здешние гостеприимные края! А ну, идите сюда, братики мои! – с этими словами могучий русич, с лёгким сожалением мельком взглянув на притороченную к седлу красавца вороного двуручную секиру, достал два боевых одноручных топора-чекана, коих называл просто «братиками», здраво рассудив, что в тесном зале таверны, когда за спиной маячат его же ратники, толку от небольших колунов будет больше, чем от здоровенной старушки. – Ты, Мирка, возьмёшь десятку наших и навестишь купцов. Проследи, чтобы не успели драпануть! Я же загляну с пятнашкой бойцов в местный трактир, пропущу кружечку-другую с северными вояками. О жизни потолкуем, о хмурых тучах на небесах, о том, как пагубно бывает для здоровья залетать в такую даль от родного курятника, – недобро прищурившись, Ратибор ловко крутанул в руках свои одноручные топорики. – Двоих витязей с лошадьми оставим. Пущай присмотрят…

– Специально, поди, меня к торговцам отправил, чтобы тебе побольше веселья досталось? – хмыкнул едко Мирослав.

– И как это ты догадался, следопытик ты наш…

– Да на твоей довольной роже всё намалёвано, как на картине какой! Ты же аки тот счастливый котяра сейчас, который в предвкушении диком к лукошку с рыбой мчится на всех четырёх, что аж пятки сверкают! Соскучился по доброй заварушке?

– Угу, есть такое! Надеюсь, они посопротивляются, хоть для вида… Может, мне и не брать никого с собой, а одному пойти, а? Интереснее будет…

– Хватит уже чушь нести, увалень рыжекудрый! А то ты так в одну моську против всей рати волчьей скоро выйдешь! Ты не один в дружине, и вообще: не лишай нас работы! А то Свят всех витязей скоро в цирюльников, сапожников и дворецких разжалует, а войско распустит! А у нас семьи, Ратик! Кушать все хотят, представляешь?!

– Только не вздумай всплакнуть сейчас, а то я не удержусь и тоже зареву…

– Много бы отдал, чтобы увидеть сие душераздирающее зрелище! Навзрыд рыдающий мишутка косолапый, это, уверен, нечто!..

– Может, Мир, тебе медяков насыпать? Ну, коли на жратву наскрести проблема? Подставляй ладошки! На овощную похлёбку хватить должно! Могу ещё орехов отгрузить, правда, прошлогодних…

– За пазуху себе насыпь и меди, и орешков!.. Или лучше за шиворот!

– Ну, не хныкай потом, что я тебя с голоду помирать оставил, Миропупчик…

– Я ему слово, а он мне десять! Общение с Емелей сказывается… Да иди-ка в баню, душегубка ты наш расщедрившийся!..

– Можно после визита в харчевню, как с ворогами потолкую?

– Нужно!.. Но вообще, время на болтовню теряем, друже!

– Угу, погнали уже…

Дело происходило недалеко от деревни Дубкино, куда споро и выдвинулись из Мирграда Ратибор с Мирославом во главе отряда воинов, состоящего, не считая приятелей, из двадцати семи бойцов. Прибыв на место, ватага рыжебородого богатыря затаилась в одной из окружавших селение дубовых рощиц, благодаря чему и получила своё говорящее название местная деревушка, главным достоинством которой являлось то, что с восточной стороны примыкала она практически вплотную к реке Сигливе, пересекавшей наискось практически всё Мирградское княжество. Дубкино процветало, численность населения медленно, но уверенно росла, насчитывая уже за восемь сотен голов. Расположение у деревни было на редкость удачное, ибо каждая проходящая мимо ладья останавливалась в ней для пополнения запасов еды и воды, а зачастую и на ночлег, что не могло благотворно не сказываться на благосостоянии местных жителей. Особенно это касалось Ефласия, хозяина трактира «Дубрава», дородного мужа пятидесяти четырёх лет от роду с пышными каштановыми усами и окладистой бородой практически до пояса. Вот уже лет двадцать как стоял тут его кабак, и за это время дела шли только в гору; Ефласий давно планировал уже открывать второе заведение напротив, ибо порой места всем банально в одной таверне не хватало.

Вечерело, и друзья поспешили начать действовать согласно плану: Ратибор с пятнадцатью воинами направился к местной корчме, Мирослав же с десятком своих бойцов – к двум ладьям. Когда, привычно пригибаясь, чтобы не удариться головой о дверной косяк, могучий русич вразвалочку зашёл в харчевню, то только звериный инстинкт вкупе с молниеносной, всю жизнь оттачиваемой реакцией спас рыжебородого богатыря; узкий метательный нож, тут же стремительно полетевший ему в грудь из глубины зала «Дубравы», был не без труда, но всё же отбит обухом одного из братиков, коим успел отвести от себя опаснейший бросок молодой гигант.

– Ого! Да я смотрю, разговор будет коротким! – хмыкнул довольно Ратибор, доставая из-за пояса и второй одноручный топорик. – Это хорошо! Чего попусту воздух сотрясать, когда зарубиться можно добро! – рыжеволосый витязь сделал несколько шагов вперёд и остановился. Позади могучего великана, с оружием наготове, в трактир завалились его пятнадцать ратников. Напротив них, не спеша вставая со своих мест и также берясь за топоры да мечи, выросло около тридцати варягов: крепких, закалённых, умелых воинов, явно побывавших не в одной передряге. Две противоборствующие стороны исподлобья таращились друг на друга, готовые в любой миг броситься в бой. Сеча предстояла жаркая, это понимали все в кабаке. Немногочисленные местные жители, находившиеся в заведении, от греха подальше торопливо поспешили вон из «Дубравы».

– Хоть бы вышли, что ль, на улицу… – тоскливо пискнул трактирщик Ефласий, после чего быстро спрятался за барную стойку.

– Ждали, что ль, нас? – проворчал тем временем Ратибор в толпу стоящих перед ними данов.

– А то! – чуть подавшись вперёд, крякнул в ответ маячивший по центру здоровый норманн с длинной плетёной, светло-коричневого цвета косой на голове, по всей видимости, бывший главным у своих соплеменников. – Купцу нашему срочную весточку передали, что прилетела в Дубкино буквально недавно, чтобы гостей ждал непрошеных! Только, – викинг насмешливо-озадаченно обвёл взглядом вдвое уступающую его шайке по численности ватагу русичей, – спешить, полагаю, никуда не придётся, ибо сейчас мы вас на мясо пустим! Меня зовут…

– Да плевать я хотел, как тебя там зовут!.. Идите сюда, собаки! – с этими словами Ратибор ловко, практически без замаха метнул один из своих одноручных колунов в главаря северян. Топорик с лёгким чавканьем вонзился по обух точно в сердце застывшему с удивлённым выражением на лице варягу, но ещё до того, как его уже бездыханное тело осело на пол, рыжий исполин, стремительно подлетев к мёртвому недругу, выдернул у него из груди чекан да молча врубился в свору опешивших, явно не ожидавших такой дерзости викингов. За своим предводителем, яростно взревев, бросились в сечу и стоявшие позади него русы. Закипела кровавая битва. Дикие вопли, свист ударов и звон стали да, наконец, раздавшиеся первые стоны раненых и предсмертные хрипы умирающих заполонили собой помещение. Обе стороны понимали, что пощады не будет и лишь победитель покинет «Дубраву» на своих двоих, потому, стиснув зубы, рубились все до последнего. Ратибор же находился, как обычно, в пылу сражения, явно склоняя чашу весов в пользу русичей. Да, их было вдвое меньше, чем противника, но рыжебородый богатырь стоил не одного десятка воинов, и это в полной мере ощутили на собственных шкурах слишком поздно осознавшие сей бесспорный факт северные наёмники.