Ратибор. Окталогия

– Ты знаешь про зреющее… недовольство?.. – деликатно выдохнул поражённый глава чистильщиков, сграбастав перед этим со стола мешочек с песком и запрятав в укромный кармашек в грязных, замызганных портках.

– Восстание, ты хотел сказать? – улыбнулась уголками губ Фейза.

– Тихо ты… – ошеломлённо пробормотал черноволосый невольник. – И давно в курсе?..

– Да прилично уже! – едко фыркнула прорицательница.

– А чего не сдашь нас? Ты ведь чистокровная аскерка!..

– Да того, что сама рабыней была, и если представится возможность свергнуть существующий строй и освободить из неволи моих братьев по рабскому ошейнику, я буду только рада!..

Фейза вдруг осеклась, стремглав закатила слепые глаза и тут же затряслась, как в лихорадке. Впрочем, быстро придя в себя, чем-то не на шутку перепуганная предсказательница нервно огляделась незрячим взором. Затем вещательница с оторопью уставилась невидящими очами на Лазара, как будто впервые его сейчас пред собой учуяла, и ошеломлённо, с горечью, проскрипела:

– Ну надо же!.. Постоянно предсказывала кому угодно из людей, кроме себя нелюбимой, ибо скрыто тёмной пеленой моё будущее всегда оказывалось… А тут на тебе, смерть свою скорую увидела!.. Похоже, вифириец, ты последний мой посетитель… Немедленно уходи, если хочешь жить! Убирайся! Вон! – неожиданно голосисто взвизгнула прорицательница, при этом споро вскакивая со стула. И в тот же миг сверху что-то громоподобно ухнуло, как будто нечто тяжеленное могучим прыжком опустилось на крышу, пробивая своим немалым весом каркас из балочных перекрытий. Знатно затрещал осыпающийся щепками и трухой потолок. И вот, спустя мгновение проломив старенькую тростниковую кровлю, аккурат напротив слепой «девочки», разваливая при этом стол на мелкие лучины, рухнула здоровенная серая, слегка сутулая обезьяна ростом за два метра. Озлобленное, истекающее дурно пахнущей слюной, отвратное рыло громадной гориллы-людоеда (а незваный гость оказался не кем иным, как печально знаменитым бугузом) с массивной, сильно выдающейся вперёд нижней челюстью, с двумя торчащими из неё, как у иберийского тигра, большущими саблевидными клыками, явно не предвещало ничего хорошего хозяйке дома. Шустро сграбастав правой лапой за талию инстинктивно было в ужасе отшатнувшуюся незрячую прорицательницу, черноглазая обезьяна резко притянула к себе беспомощную Фейзу. Затем кровожадное чудовище острым, словно бритва, когтем на левой длани деловито-привычно, как серпом, ловко срезало скальп с волосами своей несчастной жертвы, после в нетерпении швырнув его на пол. Очевидно, человеческие волосы в меню кошмарной зверюги не входили.

Тем часом многострадальная вещательница едва-едва успела истошно заверещать от дикой боли и страха, как широко раскрывшаяся бездонная пасть пожаловавшей столь нежданно-негаданно лютой твари с противным чавканьем сомкнулась на маленькой головушке седовласой «крохотули». Чрезмерно выпирающие бугристые желваки на оскаленной морде людоеда ритмично задвигались, сопровождаемые жутким хрустом играючи дробящегося людского черепа, и крик бедной слепой «девочки» тут же прервался, как, впрочем, и её долгая, насыщенная печальными событиями жизнь.

Между тем в гостиную, начавшую потихоньку заниматься пламенем от упавших со стола свечей, с дубинами наперевес влетели Зулук с Озгюслом, потрясённо вытаращившись на ужасное создание, успевшее сожрать уже полголовы их обожаемой покровительницы. Бугуз же, продолжая сжимать тело горемычной предсказательницы, обернулся к ворвавшимся охранникам, с едким прищуром на секунду на них воззрился, после чего довольно откусил от туловища несчастливицы Фейзы вторую, нижнюю часть её черепа, по новой с аппетитом гадко зачавкав.

Верные своей хозяйке, как собаки, телохранители, горестно взвыв от ужаса и ярости, отчаянно бросились на здоровенного людоеда, огибая с двух сторон огорошенно пятившегося к выходу Лазара, наконец, пришедшего в себя и пытающегося копчиком нащупать входную дверь неказистой избушки. Но прежде чем выскочить вон, глава чистильщиков успел в ненужных человеческому глазу подробностях рассмотреть, как громадная злобная горилла, отшвырнув в сторону безжизненное туловище своей первой жертвы, грозно взревела и ринулась навстречу чернокожим бойцам, потерявшим от охватившего их горя всякую осторожность. Удивительно ловко для своих внушительных габаритов двигаясь в небольшом помещении, бугуз с ходу, одним взмахом могучей правой лапы проломил лицевую кость кинувшемуся на него первым Зулуку, смачно вгоняя длинные, изогнутые, словно кинжалы, когти глубоко в глазницы успевшего лишь предсмертно охнуть обережника. Затем, быстро стряхнув со своей окровавленной длани безжизненное, обмякшее тело, людоед сноровисто увернулся от просвистевшей под его челюстью шипастой дубины, тут же молниеносным ответным ударом вонзив когтистую лапищу в живот выпучившему очи, страшно захрипевшему Озгюслу. После чего бугуз, откровенно наслаждаясь чинимой им кровавой бойней, не спеша потянул длань на себя, вытаскивая наружу горячие внутренности ещё не отошедшего в мир иной противника, силящегося что есть мочи закричать от сковавшей его нестерпимой боли. Но вместо этого Озгюсл лишь неконтролируемо выплёвывал багровые сгустки в харю невероятно свирепой твари, явно вознамерившейся выпотрошить верного телохранителя Фейзы ещё при его жизни.

Вдоволь насладившись предсмертными муками очередной жертвы, могучая обезьяна впилась мощными клыками в левое плечо младшего обережника, вырвала ему руку из туловища и принялась не спеша её обгладывать, при этом скользнув немигающим взором по останкам прорицательницы.

«Давно хотел тебя навестить своим вторым естеством, ибо слишком много ты не по делу лялякала, сея ненужную смуту, кривотолки да сомнения средь двуногих тараканов, коим незачем забивать свои пустые черепки всяким ненужным, опасным, вольнодумным дерьмом! Слишком мягка Урсула с тобой была, сквозь пальцы зыркая на твои шалости, да я – не она!.. – бугуз перевёл пронзительный мглистый взгляд на захлопнувшуюся пару мгновений назад входную дверь. – А твоего посетителя я попозже найду по запаху; след он оставил после себя чёткий и ясный; и через месяц-другой не выветрится из моей памяти! Там и потолкуем по душам, ибо, сдаётся мне, бунтовать удумали бесхребетные насекомые!.. Что ж, это ли не повод заготовить себе мяса впрок?» – кровожадные мыслишки знатно грели пропащую душу молодого ученика колдуньи Урсулы, вразвалочку направившегося на кухню; служанка Айза от пережитого только что шока, вызванного жестоким убийством милостивой госпожи, бывшей всегда к ней доброй, на своё несчастье, умудрилась миг назад по глупейшей неосторожности выронить кувшин с водицей, который от такого досадного падения на пол звонко разлетелся вдребезги.

«Вот же дура криворукая! – в отчаянии успела подумать про себя бедняжка, сжавшись в комочек в углу стряпошной и в тоскливой безнадёге обречённо наблюдая за не спеша приближающейся к ней здоровенной гориллой-людоедом. – Порадовала это страшилище лохматое так порадовала!..»

Лазар же тем временем стремительно мчался куда глаза глядят, с диким ужасом прокручивая в голове только что случившуюся пред его очами зверскую расправу и прекрасно отдавая себе отчёт, что в чёрных зеницах страшной обезьяны горел холодный, расчётливый, явно человеческий разум. Худощавого невольника, несмотря на стоящую жару, бил сильный озноб. Он хорошо помнил свой разговор с Ратибором годичной давности, потому отлично представлял, кто бы это мог столь неожиданно завалиться в хибарку в обличье жуткой обезьяны. И сие знание пугало раба-вифирийца до острой боли в сердце, тяжким грузом ложась ему на измождённые плечи.

«Неужели колдун Зоривес шёл по моему следу?! Или он прискакал не по мою душу? Не-е-е, не просто так ведь он к нам завалился сейчас, не верю я в такие совпадения! – тягостные мысли буйным вихрем оголтело кружились в черепушке Лазара, спешащего прочь от уже славно заполыхавшей лачуги покойной Фейзы. – Ежели вызнал чего, то нам да нашим семьям костры Ахримана светят очень явственно, как пить дать! Пожалуй, самое время залечь на дно, то бишь затихариться да и не рыпаться неопределённое времечко…»

Глава 23 По раздолбанной стезе

Спустя полторы недели

– Обещал я рассказать тебе, варвар, что происходит, и, так уж и быть, сдержу слово! – тысячник Зелим, гарцующий на своём гнедом коне рядом с повозкой для рабов, неприятно ощерился, недобро при этом покосившись на вновь закованного в кандалы Ратибора, коего опять заперли в массивную клетку из прочнейшей вифирийской стали, занимающую почти всю площадь лихо подпрыгивающей на ухабах невольничьей кибитки.

– Выдернули меня, значит, дворцовым гонцом прям из «Кузницы желаний», одного из многочисленных борделей, раскинутых по всей столице нашей необъятной Ослямбии, и к военачальнику сразу попросили проследовать, то бишь в Кулхидор! А там, разумеешь, помимо Герканта и принца Джушукана, сам император Эдиз на встрече присутствовал! Ну и его новый маг Зоривес! Клянусь чреслами Ахримана, не вру! Я, конечно, труханул поначалу знатно. Думал, натворил чего по пьяной лавочке!.. Ан нет, пронесло. Оказалось, из-за одного рыжего варвара меня взбаламутили! Не догадываешься, о ком речь? – Зелим пакостно осклабился. – В общем, срочно требовалось отвезти тебя в Дулмас, небольшой наш городок, недалеко от границы с Дакийской республикой располагающийся. Из Нурязима три дня пути до него. Противника тебе там сыскали! Страшного, могучего и кровожадного! Как лопочут, не человек ента и не зверь, а тварь лохматая четырёхпалая из наших сказаний древних!.. Мы их куспарами называем. По старым преданиям, жили эти красноглазые обезьяны раньше по всей земле многочисленными племенами, но пришёл человек и начал оттеснять их, в конце концов загнав далеко на север… Ну да ладно, наши легенды уж не буду пересказывать, не обессудь!.. Там толстенные тома доисторических преданий, даже часть из них поведать – и целой жизни не хватит. Тем более я, конечно, эту муть и не читал, лишь краешком уха слыхивал обрывки! Ибо делать мне больше нечего, кроме как за книгами корпеть! Ведь в это время в «Кузнице желаний» меня поджидают покорные, пышные телом невольницы!.. Е-ех, тянет меня периодически на пампушек! Тайная моя страсть!..

Зелим отхлебнул из бурдюка с тёплым элем, недовольно поморщился от вкуса нагревшегося на солнце хмельного напитка и продолжил: – Ладно, отвлеклись… На чём я остановился? А-а-а, на дивном мохнорылом создании! Так вот, удача неслыханная подвалила: забрело одно из таких волосатых существ на территорию вассальной Дакии, в окрестности одной из местных деревушек, и угодило на подступах… в утыканную по дну кольями, скрытую яму-ловушку, представляешь?! Сельчане там какого-то леопарда ушлого ловили, повадившегося домашнюю скотинку у них таскать, так куспар в предназначавшуюся для пятнистого хищника западню по своей неуклюжести и умудрился угодить, ха-ха! Молодой и неопытный попался, как докладывали…