Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

Потребности были огромны, и госпиталь открылся 2 декабря, после всего лишь пяти дней подготовки. Позднее открылся еще и инфекционный госпиталь в нескольких кварталах от гетто, на улице Варман, 29.

В госпитале на улице Татра было 11 палат и 50 коек, уже через несколько дней заполнившихся сотней пациентов. Это были вернувшиеся из Хедьешхалома – с израненными ступнями, с опухшими ногами, были беременные, больные туберкулезом и дизентерией, диабетики. Потребности были таковы, что и крупной больнице было бы трудно их удовлетворить даже при нормальных условиях. При этом операционную оборудовали настолько хорошо, что она обеспечивала возможности даже для хирургии мозга. Для примера можно привести такие цифры: в течение всего лишь одного дня было выполнено четыре ампутации, одна операция на спине и 19–12 других операций по удалению осколков гранат, а также четыре операции на груди для извлечения пуль, также была оказана помощь в трех случаях перелома кости и в одном при травме черепа.

То, что госпиталь так хорошо работал, объясняется самоотверженностью ее персонала и способностью Валленберга внушить сотрудникам веру в себя. “Он умел так их вдохновить, что им удавалось за ничтожное время, как по мановению волшебной палочки, добыть откуда-то оборудование, лекарства и продукты, казалось бы, абсолютно недоступные в имеющихся условиях”, – свидетельствовали в отчете некоторые из его ближайших сподвижников. Они, в свою очередь, и сами “пытались приспособиться к неслыханной скорости и работоспособности Валленберга и по его настоянию делали то, что ранее казалось невозможным”. В отчете приводится много примеров исключительной способности Валленберга разрешать кажущиеся неразрешимыми проблемы и доставать в принципе недоступные лекарства и оборудование. Он располагал большими финансовыми ресурсами и закупил одних лекарств на 100 тыс. долларов. Когда к концу года прекратилась подача электроэнергии, он достал для хирургов шахтерские фонарики и 100 кг парафинового масла, которое использовали для изготовления свечей.

Больница шведской миссии и Красного Креста.

Палата для тяжелобольных пациентов.

“Коменданты по дому получили разрешение использовать работоспособных подзащитных для разгрузки продовольствия при его подвозе и для распределения внутри домов” (комментарий к фотографии из отчета в МИД).

Снабжение продовольствием

В ноябре – декабре положение с продовольствием в Будапеште ухудшалось с каждым днем. Естественно, это касалось не только евреев, но и всех жителей города. Но для евреев, которым из-за запрета выходить на улицу было трудно доставать продукты, ситуация стала критической. Около 1500 самых бедных обитателей гетто ежедневно бесплатно получали завтрак, обед и ужин на общей кухне. “Нехватка продовольствия в Будапеште огромная, – сообщал Рауль матери. – Но мы заблаговременно обеспечили себя солидным запасом”. Валленберг и Ингве Экмарк стали закупать продовольствие еще в октябре. У них было три склада в Пеште и три в Буде, меньшие объемы были спрятаны в монастырях, больницах и других помещениях. Основная часть продуктов хранилась на шоколадной фабрике Штюмера по улице Сенткирали, 8. Валленберг знал владельцев давно, еще по Центральноевропейской компании, и они предоставили свои обширные морозильники в распоряжение миссии.

“Часть складского помещения общей кухни” (комментарий к фотографии из отчета в МИД).

“Поскольку разрешения оборудовать общие кухни в каждом из домов не дали, снабжение происходит с одной коллективной кухни” (комментарий к фотографии из отчета в МИД).

“Когда они стали устраивать гетто… Валленберг проявил себя как офицер и снабженец, – вспоминал один из мальчиков-посыльных Валленберга, Джонни (Янош) Мозер. – С самого начала он начал свозить в гетто продовольствие. […] Административные помещения миссии были заполнены всякими консервированными бобами, сушеными грибами, рыбой и беконом. Он закупал все, что ему удавалось достать”. Валленберг также следил, чтобы продовольствие равномерно распределялось между домами и чтобы снабжение подзащитных ничем не отличалось от снабжения сотрудников миссии.

Если бы Валленберг оказался не столь предусмотрительным, шведские подзащитные в гетто просто умерли бы с голоду, гласил вывод одного из отчетов. “Закупки делались в огромных количествах: более 300 тонн жиров и бекона, три вагона мясных консервов, 15 вагонов томатной пасты, соленые бобы, крекеры, сухое молоко, джем, сахар, соль, ром и другие алкогольные напитки, овощные консервы и сушеные овощи в порошке. Запасались стеариновые свечи, керосин и т. д. Согласно собственным подсчетам, продуктов на складах должно было хватить на питание 600–700 человек в течение трех месяцев. […] Они также запасли большое количество муки и выдавали и ее”. Значительная часть бюджета гуманитарного отдела на самом деле шла на закупки продовольствия.

В этой работе по обеспечению провиантом шведам очень помогал Андор Балог, отец которого был владельцем консервного завода. Поставщик для венгерской армии, Балог был освобожден от соблюдения еврейских законов и мог свободно перемещаться по Будапешту в собственном автомобиле (DKW, который иногда использовал и Валленберг). Балог не только поставлял продовольствие для миссии и Международного гетто, но и имел возможность снабжать Валленберга информацией о происходящем в городе.

В своей деятельности Валленберг сильно зависел от коммуникационных и транспортных средств. Поскольку многие венгры, чтобы избежать конфискации, предоставили автомобили в распоряжение миссии, хороший транспорт был гарантирован. Валленберг пользовался услугами нескольких водителей [50] . “Машина, которую водил Тедди, принадлежала профессору медицины, пытавшемуся таким образом ее спасти, – вспоминала супруга одного из водителей, Тивадара (Тедди) Йоббадя. – Водители каждый день получали командировки во все концы города: привезти кого-нибудь, отвезти, доставить сообщение или посылку. Целый день проходил в разъездах: они имели право свободного передвижения во время воздушной тревоги, дорога для них была всегда открыта”. Безопасности ради у машины было по нескольку знаков и регистрационных номеров, так что можно было представляться так, как требовала обстановка: для нилашистов они были “курьерский автомобиль”, для нацистов – “дипломатический автомобиль” и т. д. Лучше всего было бы иметь номерные знаки, которые меняются автоматически, шутил Валленберг.

50

В том числе Вильмош Лангфелдер, Казмер Каллаи, Тивадар Йоббадь, Дьёрдь Cель, “Релли” Балаш и Шандор Ардаи.

Вильмош Лангфелдер.

Начиная с ноября за рулем главным образом был Вильмош Лангфелдер – сверстник Валленберга, происходивший из состоятельной семьи, которая владела приборостроительным заводом и жила на фешенебельном бульваре Андраши. Сам Вильмош был дипломированным инженером. Вероятно, его взяли в миссию из-за его знания немецкого языка и умения водить машину, на его охранном паспорте стоит одна из самых ранних дат – 20 августа. Со временем между Валленбергом и немногословным Лангфелдером образовались близкие, доверительные отношения.

Большое гетто

Всего через несколько дней после завершения переселения в гетто иностранных евреев в гетто, 29 ноября, министр внутренних дел Вайна издал указ о том, что традиционно еврейские кварталы в VII районе (Эржбетварош) будут преобразованы в гетто для “обычных” евреев, так называемое Большое гетто. Туда в течение шести дней должны перебраться все евреи, у которых нет охранных документов. В границах указанного района и так находилось 162 дома со звездами, но там же проживало около 12 тыс. христиан, которым теперь нужно было выехать. Таким образом, их постигла та же участь, что и евреев, эвакуированных из района Международного гетто, когда туда въезжали иностранные подзащитные. Поэтому евреи, переезжавшие в Большое гетто, должны были немедленно освободить 6 тыс квартир за его пределами – для христиан, вынужденных покинуть свой район.

Ограждение было готово к 10 декабря. В гетто было четыре входа – именно входа. Тот, кто оказывался внутри гетто, выйти из него уже не мог. Все входы охраняли вооруженные нилашисты и обычные полицейские. В 4513 квартир в гетто вначале переселили 55 тыс. человек. Юденрат и в отношении Большого гетто также опирался на помощь и ресурсы Валленберга: он попросил 500 тыс. пенгё в день на закупку продовольствия, поскольку евреи оказались практически лишены средств к существованию. Для этой цели потребовалось 450 тыс. швейцарских франков, и эту сумму Даниэльсон попросил МИД положить на специальный счет Валленберга в Цюрихе. Дело было “в высшей степени неотложное по причине с каждым днем усиливающейся нехватки продовольствия”.