Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

“Это правительство настроено до такой степени враждебно к евреям и их детям, что всячески старается своими новыми распоряжениями затруднить нашу работу”, – сообщала Аста Нильсон, отвечавшая за работу Красного Креста с детьми, в Центральное управление этой организации в Стокгольме в начале декабря. Многие еврейские дети, после того как их родители были убиты или депортированы, жили в детских домах, находившихся под защитой Красного Креста. Нилашисты теперь хотели переселить в Большое гетто и их. А это, по мнению Нильсон, было бы все равно что отдать детей нилашистам. Однако, несмотря на протесты и на попытки затягивать сроки, ни Красный Крест, ни юденрат, ни нейтральные страны не смогли помешать переселению 6 тыс. детей в гетто к концу декабря.

К этому моменту Большое гетто насчитывало уже почти 70 тыс. обитателей. Увеличение их числа объясняется, во-первых, тем, что нилашисты силой загоняли туда евреев, укрывавшихся по всему городу, а во-вторых, тем, что многие переселялись добровольно из-за все более ухудшавшейся ситуации со снабжением. Условия в гетто были отвратительные, но все же его обитатели были обеспечены минимумом продовольствия. А при подходе Красной армии оказаться в гетто, вероятно, было безопаснее, чем за его пределами, поскольку другим частям города наверняка предстояло стать объектами бомбардировок [51] .

51

Рассказ о геттоизации базируетса на Braham 1981, т. 2, с. 850 и далее, и Ungv'ary 2005, стр. 237–238, 246–247.

Как это ни парадоксально, жить в Международном гетто оказалось куда опаснее, чем в Большом. Во-первых, неогороженный район Сент-Иштван был для всех доступнее. Во-вторых, евреи в этом гетто были более состоятельны и поэтому представляли собой более желанную добычу для нилашистов. Местный штаб партии к тому же находился по улице Сент-Иштван, 2, по соседству с первым из охраняемых домов на улице, где начиналась территория Международного гетто. Два других партийных штаба были расположены прямо посреди гетто. Когда нилашисты со временем обнаружили, что переселенных в Большое гетто на несколько тысяч меньше, чем ожидалось, они поняли, что многие вместо Большого проникли в Международное гетто, поселившись главным образом в швейцарских домах. Поэтому в отношении обитателей этих домов началась зачистка – как путем официальных “переписей населения”, так и через незаконные вторжения. Тех, кто не мог предъявить действительных документов, уводили. Часто евреев хватали прямо на улице в те короткие промежутки времени, когда эти люди имели право выходить из дома.

“Нилашисты тащат к себе людей, избивают и пытают их, чтобы после этого увезти в места перевалочных лагерей для депортации”, – сообщал Валленберг в МИД. За период с 29 ноября по 12 декабря из шведских домов исчезло 212 человек, удалось найти лишь одного. Тех, кого не депортировали, тащили к набережной Дуная. Там, на берегу, их расстреливали, трупы падали прямо в реку. Сорок сотрудников шведской миссии также были увезены и избиты, но затем им позволили вернуться домой. То, что судьба шведских подзащитных складывалась лучше, объясняется взятками – деньгами, алкоголем и охранными паспортами, которые Валленберг раздавал нилашистам, приходившим для проведения “переписи населения”.

“Порядок во всем”

После октябрьского переворота подразделение по работе с охранными паспортами осталось на улице Минервы, в то время как оперативная деятельность Валленберга переместилась в Пешт, где миссия арендовала контору Венгерско-Голландского страхового общества по улице Уллёй, 2–4. Швеция представляла интересы Голландии в Венгрии, и во время войны, когда уровень деловой активности был невысок, компанией управлял Лолле Смит, отец той самой Бербер Смит, с которой встречался Валленберг. Смит стоял также во главе венгерского филиала “Филипса” и втайне работал на разведслужбы союзнических держав. Помещение было просторным, 700–800 кв. м, здесь было около 30 комнат, несколько ванн и туалетов и две большие кухни. Миссия перенесла свою контору на сторону Пешта еще и потому, что Красная армия, приближавшаяся с востока, должна была освободить эту часть Будапешта первой.

Контора на улице Уллёй была готова для переезда 4 ноября. Вначале здесь жило и работало около 100 сотрудников с семьями, всего около 200 человек. Впоследствии это число выросло до 340 сотрудников плюс их семьи, итого около 700 человек. У дома было два входа, и каждый вход охраняли по два жандарма от Министерства внутренних дел. Сотрудники и члены их семей имели пропуска, а других пускали только по письменному разрешению. В дневное время помещения использовались как кабинеты, а ночью в них спали – на матрасах и в спальных мешках, на полу или на письменных столах. Кабинет самого Валленберга находился на первом этаже, и он тоже иногда ночевал там.

Целью Валленберга было переселить как можно больше сотрудников миссии и членов их семей из домов со звездой в дома под охраной Швеции. Дом на улице Уллёй был лишь одним из нескольких зданий, арендуемых для персонала миссии. Некоторых поселили на улице Клотильд, 3а, в большой квартире, покинутой председателем Национального собрания Андрашем Тошнади-Надь, бежавшим из страны, других на улицах Реваи, Семельнёк и Рожа.

Хотя работа гуманитарного отдела Валленберга порой, особенно после 15 октября, проходила в хаотичных условиях, поразительно, насколько скрупулезно и тщательно все документировалось и регистрировалось. Это относится как к работе с паспортами, так и к инвентаризации продовольственных запасов, спискам сотрудников и штатных работников и т. д. Иначе Валленберг не мог бы работать столь эффективно – аккуратность была необходима, поскольку власти набрасывались на любой недостаток или ошибку. “На самом деле я могу работать, только когда во всем порядок”, – говорил он своей секретарше госпоже Фальк, давшей такое определении его качествам: “Быстрые решения, молниеносные действия, острый как бритва ум и восхитительная беспрерывная работоспособность”.

Здание на улице Уллёй. Современный дом из стекла заменил собой ту часть здания, где находилась контора Валленберга, разрушенная бомбой на заключительном этапе войны.

Структура организации Валленберга (из отчета в МИД от 8 декабря 1944 года).

Организация спасательной операции стала лишним свидетельством его администативного таланта. Валленберг был вершиной целой пирамиды. Руководство администрации располагалось на улице Уллёй и состояла из Гуго Воля, Вильмоша Форгача и Пала Хегедюша. В подчинении руководства находились три филиала в Пеште. Один был расположен внутри Международного гетто, два – в других районах города. Из соображений безопасности Валленберг стремился децентрализовать свою деятельность.

Один филиал за пределами гетто находился на улице Арани Янош, 16. Там отоваривались продовольственные карточки, решались жилищные вопросы персонала. В более крупном филиале на улице Йокаи, 1 находилась “приемная для посетителей”, юридический отдел, отдел продовольственного снабжения, экспедиция, технический отдел (ремонт квартир и прочее), отдел по вопросам отопления, бухгалтерия и центральная касса и т. д.

Последним был открыт филиал по улице Татра, 6, посреди Международного гетто. Таким образом Валленберг хотел обеспечить тесную и организованную связь со своими подзащитными. В руководство вошли Элемер Милко, Режё Мюллер и Эдён Гергей. Филиал выполнял административные функции и состоял из четырех “бюро по распределению”. Одно следило за продовольственными поставками для собственной кухни и кухонь охраняемых домов. Финансовое бюро отвечало за управление складами, сбор продовольственных карточек, контроль за продовольственными поставками, а также работу кассы, персонала и экспедиции. В ведении социального бюро находились госпиталь, детские дома, дома для престарелых, мастерские, материальная помощь и прочее. Наконец, еще одно бюро занималось жилищными вопросами. Ему подчинялись, в частности, коменданты и домовые контролеры, а также специальный подотдел, называвшийся “протоколирование подзащитных”.

Этот подотдел был образован в конце октября и тесно сотрудничал с комендантами по дому и контролерами. Его деятельность не ограничивалась рамками гетто. Она охватывала все вопросы, связанные с шведскими подзащитными. В задачу подотдела протоколирования входила регистрация случаев нападения на евреев с охранными паспортами и других нарушений соглашений между шведскими и венгерскими властями, а также информирование о таких случаях. Опираясь на эти отчеты, Валленберг мог обратиться в соответствующий официальный орган. Швейцарцы тоже образовали похожую группу.

Визитная карточка Валленберга с надписью “Hineinlassen!” – “Пропустить!”, сделанной его собственной рукой. Карточка использовалась кем-то из его подручных для получения доступа в опорные пункты немцев или нилашистов.

“Члены этого подотдела должны быть на службе круглые сутки, – значилось в инструкции для сотрудников отдела протоколирования. – Выходных не предусмотрено. Если у кого-то дело идет плохо, ему не следует надеяться на особую помощь. Если он работает хорошо, не нужно рассчитывать на какую-то большую благодарность”. Подотдел протоколирования и в самом деле работал 24 часа в сутки.