Райская лагуна

— Мне нужна твоя поддержка против «Арлекинов», — самодовольно ответил Шон. — Я хочу, чтобы ты помогла мне положить конец этой войне, убедившись, что никого из них не останется, чтобы сражаться в ней. Мне нужна их территория и деньги, которые ты платила им за то, чтобы они помогали тебе ввозить ваш продукт в нашу прекрасную страну. И если быть до конца честным, я бы не отказался от новой блестящей лодки.

Верхняя губа Кармен приподнялась, и она поднялась на ноги плавным движением, которое я бы с трудом воспроизвела на таких чертовски высоких каблуках. Она захлопнула коробку и шагнула к Шону, вздернув подбородок, чтобы свирепо посмотреть на него, прижимая дуло пистолета к его груди.

— Мне не нравятся люди, которые считают себя забавными, мистер Маккензи, — проворчала она. — И мне не нравятся мужчины, которые пытаются испытывать судьбу со мной. Картель Кастильо пометил тебя, потому что ты облажался. Ты потерял наш продукт и стоил нам денег. Так что нет, я не дам тебе гребаную лодку. И я также не собираюсь помогать тебе выиграть твою мелкую войну за территорию. Но если эта информация окажется правдой, то ты можешь быть уверен, что «Арлекины» быстро и кроваво погибнут от наших рук. Никто не переходит нам дорогу и это не сходит им с рук. Так что вся эта информация — это выкуп за твою жизнь. На данный момент. И учитывая, что «Арлекины», скорее всего, достаточно скоро выйдут из строя, тогда мы можем быть и свяжемся с тобой по поводу распространения нашего продукта в надлежащее время. А пока я предлагаю тебе отвалить, пока я не передумала быть такой щедрой и не забрала тебя в свою игровую комнату, чтобы ты один на один пообщался с моим мясным комбайном.

Шон судорожно сглотнул, прежде чем приподнять перед ней воображаемую шляпу и быстро отвернуться. На ходу он схватил меня за руку и протащил несколько шагов, в то время как Трэвис держался сзади, его взгляд был устремлен на Кармен, как будто он ожидал, что она выстрелит, как только мы повернемся спиной. Хотя хрен знает, что, по его мнению, он смог бы с этим поделать, если бы она это сделала.

— Подожди, — выдохнула я, спотыкаясь, когда Шон потащил меня за собой. Я даже не была уверена, что собираюсь сказать, но я не могла просто так уйти. Я должна была что-то предпринять. Она должна была знать, что мои ребята не были ответственны за убийство людей на борту той лодки много лет назад. Это было просто гребаное дурацкое совпадение.

— Давай, сладенькая, мы не хотим злоупотреблять гостеприимством, — прорычал Шон, двигаясь быстрее и продолжая тянуть меня за собой.

— Стоять, — рявкнула Кармен, и Шон замер, как побитая маленькая сучка, но я была слишком обеспокоена за своих мальчиков, чтобы испытывать хоть какую-то радость от того, что его снова поставили на колени. — Я хочу перекинуться парой слов с девушкой.

Пальцы Шона сжали мою руку, и он подозрительно прищурился, прежде чем ответить ей. — Конечно. — Он притянул меня ближе и наклонился, чтобы прошептать мне на ухо, прежде чем отпустить. — Помни, сладенькая, я мог бы сказать ей здесь и сейчас, что ты тоже была замешана в той краже. Мне кажется, ты была бы мертвее мертвого, если бы она это узнала. И давай не забывать — я обещал тебе, что положу конец войне, если ты вернешься ко мне. Никто никогда не говорил, что я не смогу добиться этого, выиграв ее.

Я вырвала свою руку из его хватки и нахмурилась, чувствуя, как моя ненависть к нему возросла до невероятно высокого уровня, и я зашагала обратно к Кармен так быстро, как только могла.

Она щелкнула пальцами двум мужчинам, которые остались с нами, и один из них схватил коробку с уликами против меня и моих мальчиков, прежде чем они вдвоем повели Шона и Трэвиса к двери.

Трэвис оглянулся на нас, когда его повели дальше по балкону, и от его пристального взгляда на Кармен у меня по коже пробежали мурашки, прежде чем он отвлекся и ушел.

— Говори, — приказала Кармен, поджав губы, как будто у нее возникло искушение убить всех кто здесь находился и покончить с нами.

Я оглянулась на Шона, размышляя, действительно ли он продаст меня и рискнет потерять свою любимую игрушку, и тут же поняла, что мне абсолютно наплевать, если он так поступит. Потому что промолчать было гораздо хуже, чем то, что может случиться со мной за признание правды. Так что если это будут последние слова, которые я произнесу, то пусть так и будет. Потому что я произнесу их из любви и в искренней надежде, что их окажется достаточно, чтобы спасти мальчиков, которые были всем моим миром столько, сколько я себя помню.

— Эти люди были уже мертвы, когда мы нашли ту лодку, — выдохнул я, стараясь говорить тихо, чтобы мой голос не донесся дальше, чем до стоявшего передо мной ледяного наемника картеля. — Я клянусь в этом. Мы ничего им не сделали. Мы понятия не имели, что это ваша лодка, мы были просто глупыми детьми, которые случайно устроили пожар и…

— Это вы устроили пожар? — резко спросила она, хотя тоже приберегла свои слова только для меня.

— Мы не хотели. Как только мы поняли, на чьей лодке находимся, мы в панике…

— Хватит, — рявкнула она, делая шаг ближе ко мне и хватая меня за подбородок кончиками своих красных когтистых ногтей. — Я вижу тебя, дитя радуги, прячущуюся под болью и стыдом за то, что ты пережила. Я вижу тебя. И я не думаю, что пришло время твоему пламени погаснуть.

Мои глаза расширились от ее слов, какая-то осязаемая, изломанная часть моей души задрожала от жестокой честности этих слов, когда она, казалось, отбросила всю чушь во мне и заглянула прямо в мою гребаную душу.

— Держись за этот огонь в своем сердце, — прошипела она. — И используй его, чтобы сжечь каждого, кто попытается его потушить. — Ее взгляд метнулся к Шону, который, казалось, был близок к тому, чтобы описаться, наблюдая за нами с дальнего конца балкона, и на мгновение мне показалось, что она действительно увидела всю правду обо мне. Как будто она точно знала, кто я такая и почему нахожусь здесь, и стояла в центре, как самая крутая болельщица в мире, ожидая, когда я закончу то, зачем пришла.

— Как ты… — начала я, но она оборвала меня.

— Мы учимся узнавать своих, не так ли? Забытых, сломленных девочек. Но мы намного больше этого. Прими это. Владей этим. Стань той, кем ты была рождена. Жизнь слишком коротка, чтобы смириться со своим местом в сточной канаве, когда звезды только и ждут, чтобы ты поднялась и заявила о себе. И я клянусь, когда ты поднимешься, на этой земле не будет человека, достаточно сильного, чтобы сместить тебя с трона, который ты для себя построишь.

Мои губы приоткрылись от силы ее слов, и каким-то образом мне показалось, что они проникли прямо в самые темные, самые одинокие уголки внутри меня и укрепили их прутьями чистого железа. Кармен дернула подбородком в сторону Шона и Трэвиса, которые все еще ждали меня, затем повернулась и зашагала прочь, направляясь в дом через другую дверь, не оглядываясь.

Я последовала ее инструкциям и двинулась, чтобы снова присоединиться к Шону, но ее слова застряли во мне, и я знала, что она была права. Я слишком долго, блядь, страдала и желала, чтобы моя жизнь изменилась. Так что я собиралась перестать хандрить и начать работать над тем, чтобы стать женщиной, которой, я знала, я могла быть. И первое, что мне нужно было сделать, чтобы достичь этого, это убить гребаного Шона. Так что я планировала сделать это как можно скорее.

В горле, казалось, перекатывался гравий, когда я курил сигарету на балконе своей спальни, наблюдая за океаном. Утренний воздух был наполнен обещанием обжигающе жаркого дня, и я почти желал, чтобы солнце сегодня палило так жарко, что расплавило бы плоть на моих костях и превратило все остальное в прах.

Ветра не было. Дышать было нечем. Или, может быть, просто так ощущался каждый день без нее. Как будто мои легкие знали, что больше нет ничего, ради чего стоило бы качать воздух.