Райская лагуна

Голос Шона эхом отдавался у меня в голове, и мне пришлось на секунду остановиться, потому что я чувствовал его повсюду. Он был прав насчет этого. Теперь он был во мне, и мне никогда не вытащить его. Чем сильнее я боролся, тем сильнее становилась паника. Но я должен был держать себя в руках. Я был так близок к достижению того, ради чего приехал сюда.

Я глубоко вздохнул и до краев наполнил свою голову Роуг. Это было единственное, что когда-либо помогало, и когда я вспоминал ее смех и свет, который сверкал в ее глазах, как солнце на волнах, мне становилось легче дышать.

Я снова зашагал, мои мышцы были напряжены, а шрамы, казалось, горели. Это были старые охотничьи угодья Шона Маккензи, именно по этой причине я был здесь, и я не беспокоился о том, что его головорезы узнают меня. Он был далеко на юге, а я был просто давно забытой жертвой пыток, за которой он не потрудился бы присматривать через своих людей. Я был призраком, принесенным ветром из Сансет-Коув, и если я правильно разыграю свои карты, то скоро вернусь туда, чтобы преследовать чертову задницу Шона и зарыть ее в землю.

Но сначала мне нужны были наличные. И, похоже, я наконец нашел способ их достать.

***

Я остановился за группой придурков на их дурацких тачках, увешанных кричащими обвесами, которые ехали так низко над землей, что им достаточно было одного лежачего полицейского, чтобы оторвать выхлопные трубы. Я выбрал старый, побитый серебристый «Jaguar», который выглядел как кусок дерьма, но имел двигатель, который мог дать мне необходимый импульс, чтобы оставить этих придурков в пыли. Он напоминал мне самого себя — весь побитый, с одной лишь целью.

Подростки повернулись, чтобы посмотреть на новоприбывшего, сморщили носы при виде моей машины и разразились громким смехом. Один паренек подошел к моему окну, его штаны низко висели на заднице. Черт возьми, неужели я так придурковато выглядел в его возрасте?

Он постучал костяшками пальцев по моему стеклу, наклонившись, когда я опустил его, с ухмылкой на губах, как будто собирался поставить меня на место. Но я откинул капюшон, позволяя ему увидеть мое лицо, повязку на глазу, несколько шрамов на предплечьях там, где рукава были закатаны. Это был прием серийного убийцы? Да. Но если я не мог разыграть карту страшного засранца, тогда что у меня вообще осталось?

Он чуть не споткнулся о собственные ноги, когда отступил назад к группе девушек позади него, и все они повернулись, чтобы посмотреть на меня. Одна девушка прикусила губу, очевидно, глава их группы, ее джинсовая куртка была распахнута и под ней не было ничего, кроме кружевного бюстгальтера. — Срань господня, кто пригласил горячего пирата?

— Я участвую в гонках, — сказал я парню, игнорируя девушку, а она сняла куртку и показала мне свое полуобнаженное тело. У нее должно быть было желание умереть.

Ее подруги, очевидно, решили последовать ее примеру и притвориться, что я горячая штучка, поскольку захлопали ресницами и начали придумывать для меня мрачные предыстории. Мне стало не по себе от внимания, которое я получал, и мои мышцы напряглись, когда я снова переключил свое внимание на паренька.

— Тебе нужно внести вступительный платеж, братан, — сказал парень, поворачивая кепку на голове так, чтобы она сидела задом наперед. — Пятьдесят баксов.

Дерьмо.

— Вычти их из моего выигрыша, — сказал я, пожимая плечами.

— Ничего не поделаешь, капитан, — сказал он, скользнув взглядом по моей повязке.

— Оооо, мне нравится это прозвище, — сказала пчелиная матка рядом с ним. — Пусть соревнуется, Алекс. — Она подтолкнула его. — Не будь занудой.

— Я не могу, Мелисса. Правила есть правила, — сказал он, положив руку ей на плечо.

Она нахмурилась, отталкивая его. — Ладно. Думаю, сегодня вечером ты можешь пососать сиськи еще у кого-нибудь. Может быть, у своей мамы. — Она тряхнула волосами, поворачиваясь к нему спиной, и он вытаращил на нее глаза.

Я наклонил голову, приподняв бровь, и он фыркнул.

— Отлично, — прорычал он, пропуская меня вперед, чтобы я встал на линию старта.

Я ухмыльнулся, нажимая кнопку, чтобы закрыть окно, и раздался смех, когда я подкатил свою машину к какому-то придурковатому автомобилю. Я снова натянул капюшон, отступая в тень, пока люди направляли свои телефоны на гонщиков.

Мелисса появилась с флагом, сделанным из пары красных трусиков, встала перед нами и стала размахивать им над головой.

Я поставил ногу на газ и решительно сжал челюсть в ожидании начала гонки. По обе стороны улицы собралась приличная толпа, в основном подростки и несколько местных гангстеров, которые пришли посмотреть на шоу.

Я крепче сжал руль, когда кто-то свистнул, девушка взмахнула флажком-трусиками, прежде чем резко опустить его, и я ударил ногой по газам, проносясь мимо нее к крутому повороту в конце дороги.

Все остальные были так озабочены тем, чтобы не поцарапать свои машины, что все, что мне нужно было сделать, это вильнуть в их сторону, чтобы вырваться вперед. И через несколько секунд я был уже впереди, сворачивая за угол с воплем, вырывающимся из моих легких, когда я вспомнил, как сильно я, черт возьми, любил водить. Я выжал столько газа, сколько было нужно машине, чтобы разогнаться по дороге, и прилично оторвался от придурков у меня на хвосте, следуя синим флажкам, которые были нарисованы на картоне и развешаны на каждом повороте.

Мое сердце бешено колотилось в груди, и я чувствовал себя более живым, чем когда-либо за слишком чертовски долгое время. Я почти мог слышать смех Роуг, звенящий вокруг, как в те времена, когда мы были детьми. Тогда я брал грузовик Фокса, чтобы гоняться с богатыми детьми из верхнего квартала. Мы впятером втискивались в кабину, выигрывали у них всех и забирали их деньги, чтобы накупить столько еды на вынос, сколько могли съесть.

Чем быстрее я гнал сейчас, тем ближе чувствовал их. Я слышал их крики, их вопли, подгоняющие меня вперед, и на моем лице расплылась ухмылка, пока я мчался по еще одной узкой улице, а фары машин позади постепенно исчезали вдали. Я был королем за рулем. Не раз я увозил своих ребят от неприятностей, увозил от копов в лабиринтах улиц Сансет-Коув.

Двигатель взревел, и запах бензина и гребаной свободы заполнил мои чувства, пока я на высокой скорости проезжал поворот за поворотом. Я не боялся ехать так быстро. Не было ничего, кроме чистого адреналина, бегущего по моим венам и напоминающего мне, что я, черт возьми, еще не умер.

Показалась финишная черта, и я почти не спеша подплыл к ней, перекатился через линию и опустил окно, протягивая руку за выигрышем.

Алекс раздраженно бросил пачку наличных мне в ладонь, а толпа заулюлюкала и захлопала. Я отсалютовал ему двумя пальцами, затем пробрался сквозь толпу и свернул на улицу в направлении любого мотеля, который приютит меня сегодня вечером.