Райская лагуна

Он притянул меня к себе еще ближе, и его руки заставили ткань майки Маверика натянуться вокруг моих бедер, когда его хватка на мне усилилась. Я почти ощущала вкус поцелуя, которого мы оба жаждали, на своих губах, но он хотел, чтобы я была с ним искренней, и я не собиралась отступать от этого, независимо от того, насколько сильно я боялась его реакции на мою правду.

— Я люблю тебя, Фокс, — повторила я, и у него перехватило горло, когда он услышал эти слова. — Но я также люблю и их.

Тишина повисла между нами, как удар топора, и моя хватка на его руках усилилась, когда я почувствовала исходящее от него напряжение.

— Пожалуйста, просто выслушай меня, — умоляла я, впиваясь пальцами в его кожу, поскольку напряженность его позы только росла, а боль в его зеленых глазах обострилась до такой степени, что врезалась прямо в мое сердце. — Подумай об этом, Фокс. Подумай обо всем времени, которое мы провели вместе в детстве. Обо всем, что мы делали вместе, о местах, которые мы посещали, о смехе, которым мы делились, обо всем этом. Это всегда касалось всех нас. Я никогда не выбирала любимчика, потому что все вы были моими любимыми. Ты должен знать это в своем сердце, ты должен это чувствовать. Наверняка, когда ты скучал по мне, ты так же сильно скучал по Маверику…

— Нет, — рявкнул он, отступая на шаг и ослабляя хватку, но я не отпускала его и последовала за ним, не позволяя ему убежать. — Я скучал по человеку, которым, как я думал, он был. Но я также был зол на него. Когда он эгоистично решил отправиться в погоню за тобой, он подверг твою жизнь риску — вот какую любовь он предлагает людям. Эгоистичную, потому что для него вообще ничего не имеет значения, кроме его собственных желаний. Ему было важнее вернуть тебя для себя, чем подумать о том, что ты окажешься в опасности, если он придет за тобой…

— И ты больше заботишься о своем упрямом, мазохистском желании заявить права собственности на меня, чем о том, чтобы сделать меня по-настоящему счастливой, — огрызнулась я. — О том, чтобы все мы снова были по-настоящему счастливы.

— Вступая в какую-то ебанутую групповуху, где я должен смотреть, как моя девушка трахается с моими лучшими друзьями всякий раз, когда им этого захочется? — он усмехнулся, и я вздрогнула от такой оценки любви, которую я к ним испытывала. Как будто она была грязной, омерзительной, именно такой, как утверждал Шон, а я так усердно пыталась убедить себя, что это не так.

Я хотела, чтобы он увидел это так, как видела это я. Я была почти уверена, что так же видели и другие. Но я уже могла сказать, что для него это никогда не будет вариантом, что он никогда не сможет отложить в сторону свое упрямое чувство мужской гордости на достаточно долгое время, чтобы даже подумать о том, что я и другие пришли к пониманию — что это всегда было предназначено для всех нас. Что никто из нас никогда не был бы по-настоящему счастлив, если бы мы не были все вместе. И это чертовски убивало меня, что он с такой яростью отказывался от этой идеи. Но в то же время я также не была удивлена. Потому что я знала Фокса Арлекина, и он либо получал то, что хотел, либо летели головы, чтобы утолить его ярость.

— Дело не в сексе, — попыталась я, но он покачал головой и, снова отступив назад, оттолкнул мои руки от себя.

— Мне так не показалось, когда я был связан и вынужден смотреть, как ты трахаешься с Джей-Джеем и Мавериком, умоляя их о большем с каждым толчком их членов в тебя, — выплюнул он.

Я прикусила губу, мой гнев из-за того гребаного трюка, который выкинул Рик, на мгновение затуманил мои мысли. Я даже не могла придумать, что сказать, пока издевательский смех Шона эхом отдавался в моей голове, и мне хотелось кричать от оценки во взгляде Фокса, который говорил, что я шлюха. — Фокс, пожалуйста, все могло бы быть по-другому между нами…

Он издал жестокий смешок и, покачав головой, снова попятился. — Да, между нами, когда мы одни, и осознание того, что всякий раз, когда ты не находишься в поле моего зрения, один или несколько моих лучших друзей, вероятно, засовывают свои члены внутрь тебя.

Я покачала головой, но что еще я могла сказать? Я не собиралась отказываться ни от кого из них. Я не могла. И если он не мог смириться с этим, то я ничего не могла с этим поделать. Я не хотела принуждать его к чему-то, что сделало бы его несчастным, но мысль о том, чтобы отказаться от него, разрывала меня изнутри на части.

Фокс резко выдохнул и провел рукой по лицу. — Послушай, я пришел сюда только потому, что мне нужно было знать, что с тобой все в порядке. Я не хотел вдаваться во все это… я даже не знаю, как это, блядь, назвать, но какова бы ни была твоя ситуация с остальными, я надеюсь, что это делает тебя счастливой. Всех вас. В любом случае, это все, чего я когда-либо хотел для тебя, — знать, что ты счастлива, так что я рад, что ты нашла способ стать такой. — Честность в его глазах удивила меня, и я возненавидела то, что могла видеть, как он отказывается от меня. С его губ больше не срывалось никаких собственнических требований, никакой борьбы. Он отпускал меня.

Я уже чувствовала, как он отгораживается от меня, и мысль об этом причиняла такую боль, что мне чертовски хотелось сорваться и разрыдаться. Но я не могла переложить эту душевную боль на него. Если он был уверен, что не сможет смириться с мыслью обо мне и остальных, то я не могла пытаться заставить его принять это, даже если не знала, что у меня с остальными будет дальше. Только в глубине души я знала, что не было ничего невозможного, когда дело касалось меня и мальчиков-Арлекинов, и я не собиралась давать обещаний, которые не смогу сдержать.

— Я просто хочу увидеть Шона мертвым. Я сказал своему отцу, что после этого я покончу с «Арлекинами», он может выследить меня и попытаться убить за это, если почувствует, что должен, но я ухожу. Как только Шон умрет, я уйду, а остальные из вас будут свободны и смогут жить долго и счастливо без того, чтобы я приходил и портил вам все это.

— Что? — Спросила я ахнув, моя голова закружилась от этого заявления, но он уже повернулся и направился к двери, забирая с собой частичку моего сердца, когда двинулся, чтобы уйти от меня.

Я погналась за ним, но была слишком медлительна, чтобы поймать его до того, как он распахнул дверь, и раздался крик удивления, когда Джей-Джей чуть не ввалился через порог, избежав приземления на задницу, только потому что Чейз схватил его сзади за футболку. Рик тоже был с ними, они трое так явно подслушивали, что на мгновение все, что я могла сделать, это уставиться на их виноватые лица, прежде чем Фокс прорычал в их адрес какой-то сердитый комментарий и протиснулся между ними.

— Фокс, подожди, — позвал Джей-Джей, когда его старый друг умчался прочь, а я пробежала последние несколько шагов к двери, чтобы посмотреть, как он просто продолжал идти, ведя себя так, как будто даже не слышал его.