Райская лагуна

Я зашагал за Фоксом, следуя за ним на некотором расстоянии, когда он вылетел через главный выход и направился в сторону пляжа.

Мои люди шагнули вперед, чтобы задержать его, и он ударил одного из них кулаком по лицу только для того, чтобы оказаться под прицелом нескольких автоматных стволов.

— Пропустите его, — прогремел я, и «Проклятые» на мгновение посмотрели на меня в замешательстве, прежде чем выполнить мой приказ.

Фокс даже не оглянулся на меня, направляясь по дорожке к воротам, и я жестом приказал своим людям открыть их, продолжая преследовать его. Почему я последовал за ним, было загадкой для нас обоих, но, когда он выбрался на пляж с напряжением в плечах, я понял, что собираюсь сделать.

Я бросился бежать, сбил ублюдка с ног и повалил его на песок.

— Что за… — он начал рычать, затем выругался, когда я ударил его кулаком в почку.

Он перекатился, сбрасывая меня с себя, и замахнулся кулаком, который врезался мне в грудь и отбросил меня назад.

Я снова бросился на него, ударившись лбом о его лоб, когда он рухнул на спину под моим весом.

— В чем твоя проблема?! — крикнул он, толкая меня достаточно сильно, чтобы я потерял равновесие на нем, прежде чем получил сокрушительный удар по ребрам, и я упал на спину рядом с ним.

Он вскочил на ноги, к нему прилип песок, а глаза были полны каких-то необузданных эмоций.

— Чего ты хочешь? — Рявкнул Фокс. — Ты хочешь мою плоть? Потому что вот, возьми ее. Мне уже похуй. — Он раскинул руки, предлагая себя мне, и это немного выбило из колеи.

— Ой, остынь, мальчик Фокси. — Я заставил себя подняться на ноги, вытряхивая песок из волос. — Ты хозяин своей судьбы. Если ты будешь пытаться контролировать мир достаточно долго, он в конце концов вырвется на свободу и укусит тебя за задницу. Это твое возмездие, и ты не можешь его переварить, потому что никто не вмешивается в божественные планы великого Фокса Арлекина. Даже вселенная.

— В первой части ты прав. — Он пожал плечами, и я был немного раздражен тем, каким равнодушным он казался, когда я нажимал на его кнопки. Как будто его кнопки больше ни к чему не были подключены. И, черт возьми, это было невесело. — Но во второй части ты всегда ошибался. Я не считаю себя великим. Причина, по которой я делал то, что делал, в том, что я думал, что защищаю близких мне людей.

— Ха, и посмотри, к чему это нас всех привело, — поддразнил я, ища искру ярости в его глазах, которую мне нравилось разжигать в нем. Но в них не было искры, было лишь мрачное принятие.

— Я знаю, — сказал он, глядя на «Игровую Площадку Грешников» через водную гладь, и в его глазах отразился океан сожаления. — Я все испортил.

Грустный, жалкий маленький Фокси был не так забавен, как Фокси с палкой в заднице. Что с ним такое? Где был пещерный человек-собственник, который пытался украсть мою женщину? Где был парень, который пытался перевернуть весь Коув вверх дном, чтобы найти ее, в то время как я украл ее и сделал своей прямо у него под носом? Где был мой заклятый враг, с которым я любил играть в злодея?

Так, блядь, не пойдет. Я хотел, чтобы он плакал из-за того, что Роуг вернулась в нашу семью, а его оставили за бортом, где он заслуживал быть, потому что он был козлом.

— Да, это так, — согласился я. — Ты потерял всех своих парней и Роуг. Теперь они мои. И ты не получишь их обратно. — Борись со мной за них.

Он кивнул, не сводя глаз с Сансет-Коув, как будто мог видеть все свои ошибки, ползущие по улицам и свирепо смотрящие на него в ответ. — Я думаю, так и должно быть.

— Что? — Выпалил я, толкая его руку. — Ты просто отказываешься от них? Позволишь мне, черт возьми, победить?

— Дело не в победе или поражении. — Он повернулся ко мне, и его глаза сверкнули, но не той борьбой, которой я от него хотел. — Дело в том, чтобы они были счастливы. Речь идет о том, чтобы у них была жизнь, в которой нет места боли, тоске и потерям.

— Так ты отказываешься от нее? — спросил я, понизив тон, когда осознал всю тяжесть того, что он на самом деле сказал. С него хватит. И, возможно, это убивало его изнутри, но он все равно принял это решение, потому что считал, что так будет лучше. На секунду я вспомнил мальчика, с которым рос, и как он всегда ставил всех нас на первое место, и подумал, действительно ли это то, что он пытался сделать все эти годы. Даже если это превращало его в огромного кретина.

— Да, — подтвердил он, даже не моргнув, в его глазах не было и намека на ложь. — И ты мне не нравишься, Рик, но она прямо сказала мне, что хочет, чтобы вы все снова были рядом с ней, а я не вписываюсь в этот сценарий.

— Ты мог бы, — слова вырвались у меня прежде, чем я осознал, что произнес их. Какого хрена? Нет, он не мог.

Он нахмурился, изучая выражение моего лица, и я обнаружил, что не забираю свои слова обратно, а вместо этого мои зубы сомкнулись на языке. Это было то, чего я хотел? Чтобы мой брат был частью этого? Конечно, блядь, нет.

— Нет, Рик, — медленно произнес он. — Это не то, кто я есть.

— Раньше был, — сказал я, чувствуя, как с меня сползает маска шута, когда смотрел на боль брата и понимал, что не могу высмеять его за это. Это была какая-то чертова пародия. — Мы все когда-то делили ее, может быть, не так, как сейчас, когда речь идет о сексе, но на самом деле все не так уж и изменилось.

— Да, но если бы она выбрала кого-то из нас тогда, это сломало бы нас точно так же, — сказал он.

— Ты что, еще не понял? Она никогда не собиралась выбирать, — прошипел я. — Это всегда были все мы. А ты, может, и огромный жилистый член в короне, но она все равно почему-то хочет, чтобы ты был частью нашей семьи, так почему бы тебе не перестать сучиться и не пойти сделать ее счастливо?

— Я не такой, как ты, Маверик, — отрезал он. — Я не создан для того, чтобы делиться. Я не такой. Я не могу играть со всеми вами в «счастливую семью» и при этом не пытаться украсть ее. Это не сработает.

— Значит, ты доволен тем, что она будет с нами и тебя это нисколько не беспокоит? — Я давил на него, и его губы подергивались при каждом слове, а руки сжимались в кулаки.

— Я хочу, чтобы она была счастлива. Я хочу, чтобы вы все были счастливы. И какое бы дерьмо ни было между нами, я также знаю, через что ты прошел, и могу признать, что ты тоже заслуживаешь кусочек чего-то хорошего. Так что бери. Я не буду вмешиваться. Я не скажу ни слова. Я больше не твоя проблема. Когда Шон умрет, я уеду из города навсегда и больше никогда не появлюсь у твоей двери.

Но мне очень нравится, когда ты появляешься у моей двери.

Я тяжело вздохнул, потому что вся эта ситуация была чертовски скучной.

— Ты правда ушел из «Арлекинов»? — Спросил я, чертовски сбитый с толку этим.

— Да. Я снял корону со своего огромного жилистого члена, — невозмутимо произнес он и застал меня врасплох, вызвав смех, вырвавшийся из моего горла.

— Держу пари, Лютер из-за этого сходит с ума, — усмехнулся я.

— Он все отрицает. Точно так же, как он отрицает наши с тобой взаимоотношения, — сказал Фокс, изобразив некое подобие улыбки, хотя она никак не помогла его глазам стать ярче.