Райский плод

– Моя дочь не беременна, – процедила я сквозь зубы, – но спасибо вам за беспокойство.

– Пожалуйста. Обращайтесь в любой момент, – заверил меня Эппельбаум. – Но раз у вас так сложилась ситуация, то я не буду вас уговаривать вернуться в райские условия нашего пансионата. Будем наблюдать вашу беременность на дому. И положим в клинику только за несколько дней до предполагаемых родов, чтобы максимально вас к ним приготовить. Приемным родителям я объясню ситуацию, вы не беспокойтесь. Они поймут. С госпожой Лебедкиной тоже все разрешим благополучно. Она немного злоупотребила вашей добротой и моим попустительством, но об этом мы приемным родителям говорить не будем. Пусть считают, что вы уехали из пансионата к дочери только сегодня.

Эх, плакали еще двести тысяч. Я вздохнула, потому что прекрасно осознавала, что в этом никто, кроме меня, не виноват. Не надо заниматься пустой благотворительностью, да еще и пускать это дело на самотек.

– А что с моим малышом? – спросила я.

В конце концов, у моего визита к неприятному Эппельбауму была одна цель. Крайне важная для меня.

– О, все прекрасно. Карапуз развивается, как ему и положено. Беременность по-прежнему протекает спокойно и без осложнений. Еще полтора месяца, и вы сможете передать вашего здорового малыша в любящие и надежные руки.

– Хорошо, – пробормотала я и выскочила из кабинета.

Впрочем, до конца дня я была вынуждена еще раз услышать Марата Казимировича. Он позвонил мне в восемь часов вечера, когда мы только-только поужинали и Александра уединилась в своей комнате, чтобы провести ежевечерний стрим.

– Елена Сергеевна, – услышала я в трубке вкрадчивый и какой-то кошачий голос. – Простите, что беспокою вас в неурочный час, но у меня дело, не требующее отлагательств. Я поговорил с приемной семьей, которая заключила договор на вашего ребенка. Вообще-то я звонил им, чтобы поставить в известность, что аренда палаты в пансионате расторгнута. Эта информация их взволновала, потому что, разумеется, они бы предпочли, чтобы вы донашивали беременность на свежем воздухе и в хороших экологических условиях. Москва, как и любой мегаполис, так загазована. Я был вынужден объяснить им, что у вас семейные обстоятельства. То есть рассказать про ситуацию с вашей дочерью.

– По-моему, я вас на это не уполномочивала, – холодно прокомментировала я.

– Вы же понимаете, что, если бы не крайнее беспокойство приемной семьи, я бы ни за что не стал нарушать вашу конфиденциальность, – заверил меня Эппельбаум. – В общем, дело в том, что эти уважаемые люди вообще-то мечтают иметь двоих детей. Так что если вдруг выяснится, что ваша дочь беременна, они были бы счастливы получить второго ребенка с тем же генотипом. Вы понимаете, о чем я? Ваш малыш и ваш внук? Они очень близки друг другу по набору генов. Так что если получится, то мы предоставим приемной семье уникальную возможность. Их дети будут в прямом смысле слова кровными родственниками.

Я порадовалась тому, что сидящая в соседней комнате Сашка не слышит этого разговора.

– Моя дочь не беременна, – отчеканила я.

– Да-да. Но вы просто можете пока этого не знать. Собственно, как и она. Так что просто имейте в виду, что за эту уникальную возможность очень хорошо заплатят. Спокойной ночи, дорогая Елена Сергеевна.

– Спокойной ночи, – пробормотала я, чувствуя, что больше не в силах сдерживаться, и быстро отключилась.

* * *

По просьбе Елены Кузнецовой майор Таганцев негласно приглядывал за девицей Анастасией Лебедкиной, которая проходила в оперативной разработке клиники «Райский плод» в связи с делом о торговле людьми.

После того как девушка Настя покинула пансионат «Яблочный спас», в котором провела две недели, пользуясь то ли добротой, то ли все-таки глупостью вышеупомянутой Елены Кузнецовой, она вернулась в Москву, в однокомнатную квартиру, которую ей снимала будущая приемная семья ее ребенка.

Квартиру сняли официально, через риелторскую контору, поэтому данные нанимателей оперативники, а вслед за ними и майор Таганцев получили быстро. Пару, оплатившую жилье на год вперед, звали Игнат и Ольга Кормильцевы. Игнат был руководителем отдела в крупной IT-компании и зарабатывал весьма неплохо. Ольга имела собственную сеть магазинов одежды, так что тоже вносила весьма существенный вклад в семейный бюджет.

Пара проживала в загородном доме в ближнем Подмосковье, правда, не на Рублевском направлении, а чуть попроще, но уровнем жизни обладала весьма высоким. До недавнего времени Кормильцевы позволяли себе туристические поездки минимум раз в квартал, много времени и денег тратили на такие престижные виды досуга, как верховая езда, горные лыжи и катание на сноубордах. Оборудование покупали недешевое, на ресторанах не экономили.

Правда, все знакомые пары утверждали, что в последнее время муж и жена жили прижимистее, хотя, казалось бы, в их работе и доходах ничего кардинально не поменялось. От дорогостоящих поездок отказались, от любимых развлечений тоже, и даже в рестораны теперь выбирались гораздо реже.

Оперативникам, в отличие от всех остальных, было совершенно понятно, чем это вызвано. Получить приемного ребенка через клинику «Райский плод» оказалось удовольствием не из дешевых. Несмотря на весьма приличные доходы, олигархами в полном смысле слова Кормильцевы не являлись, так что квартира для Лебедкиной, ее содержание, а также расходы на медицинское сопровождение и услуги клиники – это для них достаточно весомая статья расходов.

В последнее время знакомые Кормильцевых были уверены, что Ольга ждет ребенка, и изменения в поведении и бытовых привычках супругов объясняли именно этим. Кроме того, коллеги по работе как один отмечали, как у их начальницы постепенно растет животик. За Ольгу все радовались: пара жила в законном браке уже пятнадцать лет, но детей еще не имели.

Причиной бездетности был передающийся по наследству недуг Игната Кормильцева, называемый азооспермией. Заболевание, при котором в семенной жидкости отсутствовали сперматозоиды, было связано с дефектом Y-хромосомы, а потому передавалось от здорового отца сыновьям. Так отец Игната вполне мог иметь детей, старший сын, рожденный в первом браке Кормильцева-старшего, тоже был счастливым отцом двух малышей, а вот Игнат оказался окончательно и бесповоротно бесплоден.

Его состояние делало совершенно бессмысленным суррогатное материнство, но и на искусственное оплодотворение жены спермой донора Игнат Кормильцев не соглашался. Не хотел воспитывать ребенка, которому Ольга была бы родной матерью, а он приемным отцом. Выход он видел только в том, чтобы усыновить ребенка, для которого оба родителя приемные.

Однако и на этом пути находились сложности и подводные камни. Официальный процесс усыновления сложен и долог, его практически невозможно сохранить в тайне от знакомых, шанс забрать только что рожденного малыша близок к нулю, потому что за такими отказниками выстраиваются длинные очереди, а брать ребенка постарше из дома малютки или даже детского дома Кормильцевы не хотели: страшились плохой наследственности.

Выход случайно подсказала коллега Игната, рассказавшая о клинике «Райский плод» и тамошнем заместителе главного врача, практически волшебнике Марате Эппельбауме. Кормильцевы навели справки и поняли, что им это подходит. Встретившись с Маратом Казимировичем, они нашли в его лице тонкого понимающего психолога, мгновенно расположившего Игната и Ольгу к себе. Подходящую мать, готовую отказаться от здорового, но нежеланного малыша, Эппельбаум тоже подобрал им довольно быстро.

Ею оказалась двадцатилетняя Анастасия Лебедкина – иногородняя студентка, живущая в общежитии, которую при возникновении нежданной беременности тут же бросил возлюбленный. Настя не могла ни вернуться домой, на шею к строгой матери, ни продолжать учебу в столице с ребенком на руках. Девушка уже решилась на аборт, но ее вовремя остановил доктор Эппельбаум, перехватывающий таких вот несчастных простушек в шаге от непоправимого.

Девушка оказалась совершенно здорова, носила такого же здорового малыша, была готова уйти в академический отпуск, чтобы выносить ребенка в тайне от окружающих. В быту она неприхотлива, так что Кормильцевым всего-то и понадобилось, что снять ей однокомнатную квартиру и давать ежемесячно пятьдесят тысяч рублей на еду. Отдельно оплачивались услуги клиники «Райский сад», разумеется, весьма недешевые.