Разбитые надежды

– Хорошо, как скажешь, – уже приходя в чуть нервозное состояние, ответила девушка.

– Но всё равно спасибо. Всё-таки они уже начинали немного раздражать: отвлекают жутко, – добросердечно улыбнулась Кэролайн, поняв вдруг, что Елена чем-то задета, и захотела успокоить чувства одноклассницы, не доводя диалог до абсурдного конфликта.

– Да без проблем, – в небольшом недоумении отозвалась Гилберт, – если что, я на синей площадке! – она заключительно улыбнулась в ответ.

«И отчего я так неё разозлилась? Она ничего такого ужасного не сказала и даже была мила и улыбалась, а я тут же нервничать начала. Это так отвратительно и бестактно было с моей стороны», – ругала себя Елена, возвращаясь туда, где тренировалась.

***

Вечером, сидя дома за ужином, Клаус разглядывал своих родных, в особенности Кола, ковыряющего свою стручковую фасоль в тарелке. Он думал о том, как бы сказать брату, что не сможет прийти к нему на его матч, чтобы поддержать: ему всё казалось, что Кол обидится на него, а потом будет холоден и даже не захочет интересоваться, как всё прошло у старшего брата.

Майклу внезапно позвонил сосед с воплями, что его пьяный друг, уходя от него из гостей, с дури выломал дверь, пока пытался её открыть. В итоге сломалась дверь, друг вылетел из дома кубарем через порог и навернулся в детский надувной бассейн. Майкл поведал домашним этот забавный факт, чем немало всех рассмешил до боли в животе, затем поцеловал в щёку жену в благодарность за ужин и, захватив свою ветровку, отправился к соседу помочь с починкой двери и отправкой пьяного бедолаги домой.

– Да, других плотников в городе нет, – протяжно начала Эстер, пытаясь изобразить неудовольствие, но, на самом деле, в глубине души восхищаясь тем, что её мужа считают лучшим в своём деле.

– Ничего страшного, мам: он вернётся через час, – сказал Клаус, положив руку на плечо матери.

– Ага, если не задержится выпить по кружечке пива, – она со вздохом, но по-доброму улыбнулась.

После ужина Клаус заглянул в комнату к Колу, заканчивающему делать домашнее задание. Он поджал губы и вскинул брови, пытаясь придать лицу самое доброе и стыдливое выражение.

– Кол, слушай… Мне очень стыдно, что я вынужден об этом говорить и я сожалею, но я не смогу прийти к тебе через неделю на матч… – Клаус присел рядом на подлокотник дивана и зажал кисти рук в коленях. – Через неделю у нашей команды очень важное соревнование по баскетболу, между старшими классами школ нашего города…

– Те, которые ежегодно проводят? – со знанием дела спросил брат, – да, конечно, иди! Чего мне обижаться-то? Всё-таки эти соревнования – вещь ответственная для выпускных классов, а я перебьюсь как-нибудь, – совсем без обид сказал Кол.

– Правда? Ты точно не обижаешься?! Иди сюда, мелочь! – Клаус «дал пять» брату и приобнял его, похлопав по плечу пару раз.

«Какой же он уже стал большой и серьёзный! А ведь, казалось, совсем ещё недавно был такой кроха и даже говорить не умел», – с ностальгией подумал Клаус.

После он отправился в свою комнату. Никлаус всё так же помнил задание мистера Оливера, на выполнение которого всем был дан месяц, а ведь прошла неделя, а он даже ничего не начал. Клаус мучительно понимал, что пока не знает, о чём ему писать: вдохновение молчало, и ни одна интересная мысль не собиралась посещать голову юноши. Он начинал раз десять новую первую строчку: про Родину, про лучшего друга, про семью, про хобби, про политику даже, но всё было не то. Клаус внутренне расстроился и отправился спать.

***

Настал день игры. По всей школе царило волнение и беготня, зато на радость ученикам всех распустили домой пораньше. Вот только домой почти никто не пошёл, потому что интереснее всего было попасть на игру. Оттого по направлению к спортивному залу собралась гигантская очередь.

Клаус сидел в раздевалке, на скамье, завязывая шнурки на кроссовках. Он пребывал в эйфории и страхе одновременно, отчего его движения были порывисты и сильны.

– Пора! – крикнул ему, выглянувший из-за шкафчиков Стефан.

Послышался свисток тренера, и парни вышли на игровую площадку. Игра была долгая и напряжённая: первенство переходило то в руки команды Клауса, то в руки соперников. Давно в зале уже не было столь весело и шумно, беспристрастными оставались только приглашённые из университетов преподаватели физической культуры: они в своих блокнотах отмечали особо выделяющихся игроков. Девушки из команд поддержки хоть и закончили свои выступления, всё равно продолжали выкрикивать девизы, синхронно хлопать в ладоши или стучать ножками. Их молодые и свежие лица светились влюблённостью в эту секунду, в эту игру и во всех парней-игроков.

И всё же, уступив одно очко противникам, команда Клауса проиграла. Особенно огорчён был её капитан и тренер. Болельщики победителей ликовали, свистели и смеялись, а проигравшая команда чувствовала расстройство и упадок настроения и духа.

Клаус сказал Стефану, чтоб тот его не ждал, потому что он расстроен и хочет пойти домой один. Уже было тихо, и все разошлись по домам.

– Эй, Ник, ты чего здесь сидишь? К тому же один. Пошли домой, – утешающим голосом внезапно сказала Кэролайн.

Клаус сразу же узнал этот голос, и его печаль сменилась уже почти блаженством. Он резко повернулся и одобрительно кивнул. Ему сейчас даже было приятно в полной мере полюбоваться Кэролайн в костюме чирлидерши.

Молодые люди вышли на улицу и оба с наслаждением втянули свежий воздух и ощутили тепло вечернего солнца. Они шли налегке и говорили о ерунде, но им обоим было приятно быть рядом, в особенности после сегодняшнего проигрыша.

Этот момент был одним из тех моментов, которые запоминают на всю оставшуюся жизнь. В какую-то секунду Клаус выпал из разговора и почти не слушал свою собеседницу: он щурился на ослепительное солнце, в лучах которого играли локоны Кэролайн, собранные в высокий хвост, который очаровательно раскачивался при ходьбе, он волнительно вздыхал, глядя на красную коротенькую юбочку, почти не скрывающую стройных ловких ног. Сейчас для Никлауса светилось всё вокруг, но особенно светилось весёлое и ласковое лицо любимой девушки, обрамляемое завитками, непослушно растрепавшихся тонких прядей волос у висков. Ему хотелось, чтоб эта дорога не кончалась никогда, и милая сердцу Кэролайн вечно вот так смеялась ему, оборачиваясь и громко что-то рассказывая.

Когда они дошли до дома Кэролайн, и уже надо было прощаться, Клаус трепетно обнял свою спутницу и не мог выпустить. Кэролайн решила рассмеяться, дабы развеять напряжение этой минуты, но Клаус её не выпускал и сжал только ещё крепче.

– Спасибо, что проводил. Ну, до завтра, – волнуясь, решила сказать она.

Кэролайн боялась того, что происходило между ними, но более всего она боялась себя, своего одобрения и взаимной внутренней радости от этого момента.

Клаус проигнорировал реплику девушки, и его руки спустились на её талию и остались там. Он сейчас и сам понимал, что желание Кэролайн уйти – обман, поэтому не желал ему поддаваться. Эту картину в окно увидел отчим Кэролайн и, обеспокоившись (да и просто «по-стариковски» захотев испортить молодыми людям радость объятий), вышел на крыльцо.

– Привет ребята, – сказал он глухим голосом, – домой-то идёшь? – проворчал мужчина, поправляя домашние штаны.

– Иду-иду, не начинай только… – она прервала объятия и дождалась, пока отчим не уйдёт с порога.

– До свидания, Кэролайн.

Клаус последние несколько секунд ещё подержал в своих руках руки Кэролайн, поглаживая большим пальцем ладони девушки. Затем с улыбкой кивнул на прощание и повернул к дому.

========== 9 Глава. «Домашнее задание» ==========

– Мы победили! – звонкий голос Кола прорезал тишину, мальчишка бросился на шею брата.