Разиэль

— Азазель, муж Сары? Сомневаюсь. Он ненавидит меня.

— Азазель никого не ненавидит. Хотя, если бы он услышал, как ты грубишь Саре…

— Я не была груба, я была завистлива, — сказала я. — Итак, они пришли, нашли нас и принесли сюда. Как?

Он отхлебнул вина, отвлекшись.

— Как?

— Знаешь, это займёт целую вечность, если ты сама ничего не поймёшь, — сказал он.

— Хорошо, я вне всякого сомнению сделаю выводы, и ты сможешь сказать мне, права я или нет. Я предполагаю, что ты… Боже, ты некто вроде ангела. Если ваша работа собирать души людей и перевозить их в другой мир, то это обычно работа ангелов, не так ли? По крайней мере, согласно иудео-христианской мифологии.

— Иудео-христианская мифология часто весьма точна. Ангелы также сопровождают души умерших в исламе и религии викингов.

— Так вот ты кто? Чёртов ангел? Вы все ангелы?

— Да.

Так или иначе, я ожидала большей дискуссии.

— Я тебе не верю, — решительно сказала я.

Он раздражённо вздохнул.

— Ты сама до этого додумалась.

Проблема была в том, что я действительно ему поверила. В каком-то безумном смысле всё это имело смысл. Это означало, что все мои слегка атеистические предположения были теперь выброшены в окно, и моя мать была права. Это угнетало даже больше, чем смерть.

— А как они перенесли нас сюда из леса? Они летели, не так ли?

— Я же сказал, я был без сознания в то время. Но да, я думаю, они летели.

— У них есть крылья.

— Да.

— У тебя есть крылья.

— Да.

Это было уже слишком.

— Я их не вижу.

— Тебе придётся принять это на веру, — проворчал он. — Я не собираюсь устраивать демонстрацию.

— Итак…

— Просто помолчи несколько минут, ладно? — сорвался он.

— Ты не слишком добр для ангела, — пробормотала я.

— Кто сказал, что ангелы должны быть милыми? Слушай, всё просто. Ты погибла в автокатастрофе. Я должен был взять тебя на небеса. Но по какой-то причине тебя направляли в ад, я испытал момент безумия и потянул тебя назад, и теперь ты застряла. Ты не можешь вернуться. Ты мертва и твоё тело уже кремировали, поэтому я не могу вернуть тебя, даже если бы посчитал это возможным. Сейчас ты здесь, в Шеоле, с семьей ангелов и их жёнами, и тебе придётся смириться с этим, пока я не решу, что с тобой делать.

— Это не имеет смысла. Если я мертва и кремирована, почему я здесь? — я взглянула на своё слишком реальное «я». — Я настоящая, моё тело настоящее, — я приподняла руки и обхватила себя, и его взгляд упал на мою грудь. На настоящую грудь, которая откликнулась на его взгляд, пожелав его прикосновений.

Я сходила с ума. Во-первых, я не хотела, чтобы он прикасался ко мне. Во-вторых, когда я проверяла в последний раз, моя грудь была неспособна думать. Я была единственной, кто хотел ощутить его прикосновения на себе.

Я была безумна.

— В этом месте ты существуешь, и твоё тело реально. Но не в смертном мире, — он с облегчением отвёл взгляд от моего тела.

— Так что я застряла здесь с кучей Стэпфордских жён. Разве нет девушек-ангелов?

— Нет.

— Да ну на хрен! Разве Бог не слышал о женской свободе?

— Бог ничего не слышал, он не вмешивается. Свобода воли, помнишь?

— Мужской шовинистический засранец.

— Бог не мужчина.

— Ну, он уж точно не женщина, — огрызнулась я.

Не то чтобы я зря тратила энергию. Иудео-христианская теология была патриархальной и мужской?

Сюрприз, сюрприз.

— Совершенно верно.

— Значит, вы живёте вместе в этой маленькой счастливой коммуне и перевозите людей на небеса и в ад. Разве это не слишком большая работа для вас? Сколько людей умирает каждую минуту каждого дня?

— Один в семьдесят восемь десятых секунды, сто семь в минуту, шесть тысяч четыреста восемь в час, почти сто пятьдесят четыре тысячи в день, пятьдесят шесть…

Боже. Меня должно быть спас педант.

— Не надо так буквально, я всё поняла. Ты не переутомился?

— Большинству людей эскорт не нужен.

Он налил себе ещё бокал вина и указал бутылкой на мой бокал. Я покачала головой. Я и так была слишком взволнована — ещё не хватало, чтобы алкоголь ухудшил ситуацию.

— Зачем эскорт понадобился мне? Я не важная персона, не великий злодей-вдохновитель. Не говори мне, что это из-за моей матери.

На мгновение он растерялся, но потом до него дошло. Конечно, он знал о моей матери.

— Твоя мать тут ни при чём. Думаю, рано или поздно кто-нибудь сопроводит её в ад.

Боюсь, я была достаточно плохой дочерью, потому что хотела посмеяться над этой мыслью. Может, поэтому меня и отправили в ад.

— Не знаю, почему меня послали за тобой, — продолжил он в своей несколько формальной манере. — Почему Уриэль решил, что ты отправишься в ад, а не в рай?

— Уриэль? Он один из четырёх архангелов, не так ли? Что он может сказать по этому поводу?

Мне удалось удивить его.

— Откуда ты знаешь о четырёх архангелах? Большинство людей не знакомы с библейской историей.

— Я знаю больше, чем ты думаешь, — сказала я. — Это часть моей работы.

— А чем ты занималась? — он выглядел озадаченным. — Я забыл…

— Я писатель. Романист.

— Возможно, это объясняет, почему ты отправилась в ад, — сказал Разиэль сухо.

— Заткнись, — добродушно сказала я. — Какое отношение имеет Уриэль к тому, кому нужен эскорт или нет? Я не помню ничего конкретного о нём, разве он не был архангелом искупления?

Он уставился на меня, на мгновение позабыв, что я его раздражаю.

— Среди прочего. Откуда ты всё это знаешь?

— Я же сказала.

— Напомни мне, что ты пишешь?

Я не стала скрывать раздражения. Он помнил мою чокнутую мать, но дело всей моей жизни оказалось легко позабытым.

— Ветхозаветные мистерии, — сварливо сказала я. — Они, конечно, не без иронии и немного саркастичны, но…

— Вот тебе и ответ. Уриэль безжалостен, как демон, и у него нет чувства юмора.