Разлом. Том 2

Все хитросплетения дворцовых коридоров и лестниц преодолела механически. Потому, оказавшись у заветной двери, вздрогнула от неожиданности, чуть не обронив поднос.

— Аккуратнее, неумеха! — огрызнулся страж, створоживший вход в царскую комнату.

— Простите, — пискнула Лия и замерла глубоко вздохнув. Воины зашевелились и с придирчивым подозрением осмотрели блюда на подносе. Проверили каждый сосуд, заглянули под каждую крышку, хорошо хоть пробовать не начали.

— Проходи, — фыркнул вечно недовольный своей службой страж и сделал шаг в сторону, пропуская служанку.

Девушка робко постучала по резной двери и прислушалась, ожидая разрешения войти. По ту сторону раздалось тихое «войдите» и Лия, сглотнув, потянула за ручку. Пересекая порог опочивальни, она все ещё не приняла решение. Металась от одного к другому и безустанно ругала себя за нерешительность и даже трусость.

— Доброго утра, Ваше Высочество, — Лия поставила поднос на столик у входа и присела в почтительном реверансе, на который никто не обратил внимания. Принцесса стояла на балконе и молчаливо глядела вдаль. «Бедняжка, должно быть ей совсем одиноко» — размышляла Лия, проходя дальше по мягкому ковру с высоким ворсом к обеденному столу.

— Доброго, — принцесса обернулась на звук звенящей посуды и безразлично отвернулась, — я не голодна, Лия, благодарю. Можешь отнести обратно.

Девушка скользнула жалобным взглядом по тонкой горделивой фигуре и двимеритовым наручникам, блокирующим магическую силу принцессы. Поговаривают, что длительное ношение таких блокираторов может причинять ужасные страдания… А если к этому прибавится голодовка, тогда что?

— Мне велено проследить, чтобы вы ели, Ваше Высочество, — пробормотала Лия, опустив глаза и перебирая оборку своего парадного фартука.

Принцесса обернулась и девушка заметила слезинку одиноко блеснувшую на щеке, которая тут же оказалась стертая ладонью. Сердце Лии жалостливо сжалось при виде чужих слез и она неосознанно пошатнулась, сделав шаг навстречу.

— Отец не желает моей смерти, чтобы я продолжала развлекать его своими страданиями, — хмыкнула она и вошла в комнату. — Так передай ему, что еда не способна задержать жизнь в этом теле.

Лия подняла опущенный взгляд и вдруг увидела на что принцесса так отстранённо глядела. Прямо перед ее балконом император повесил голову казнённого Альдерика. Лия зажала рот, сдерживая безвольный желудочный позыв, и отвела взгляд от отвратительной картины. «Сколько же в ней силы, если она может вот так глядеть на такие ужасы» — думала девушка.

— Что вы, Ваше Высочество, это мы, простые кухарки, беспокоимся о вас. Который день вы отказываетесь от пищи, так нельзя…, - запричитала Лия, прекрасно осознавая, что такие пейзажи за окном не способствуют пробуждению здорового аппетита.

— Пошевеливайся, — рявкнул страж, без стука открыв дверь.

Принцесса взглянула на него такими глазами, что будь у неё сила в руках, на месте мужчины осталась бы горстка пепла. Воин тоже почувствовал это и, крякнув что-то ещё менее внятное, захлопнул за собой дверь.

Лия, приободрённая защитой принцессы и желанием хоть немного поднять ей настроение, сжала и разжала кулаки, избавляясь от волнительного покалывания в пальцах.

— У меня есть для вас кое-что ещё, — выпалила она на одном дыхании, пока решимость не покинула ее сердце. Обернулась, проверяя плотность закрытия двери, и полезла в своё декольте. Алариэль удивлённо изогнула брови, с интересом наблюдая за манипуляциями кухарки. В какой-то момент меж пальцев Лии мелькнул клочок бумаги, туго свернутый в трубочку. Но в голове императорской дочери не родилось ни одного предположения о содержании послания. Да и кто мог бы его прислать? Ее союзникам не подобраться ко дворцу достаточно близко, а новых в городе она ещё не завела.

Лия положила свёрточек на поднос и, оглянувшись, быстро зашептала:

— Простите мне мою дерзость, Ваше Высочество, но я не смогла ему отказать… Он показался мне таким искренним… Если вы решите ответить ему, то я отнесу обратное послание. Быть может, романтическая переписка немного приободрит Вас.

— Время! — гаркнул страж, не осмелившись снова открыть дверь в покои.

Лия засобиралась, а Алариэль недоуменно взглянула на послание. Поклонник? Здесь? За все время народу ее показали дважды: в первый день, когда объявили о возвращении принцессы, и вчера, когда казнили Рика… Алариэль потянулась к посланию и быстро развернула его.

«Долг платежом красен».

Эли нахмурилась и присела на краешек кресла. На любовное послание не похоже. Долг? Она обернулась в сторону балкона, где висела голова с амулетом в зубах, и окликнула Лию у самого выхода:

— Как его звали, не припомнишь?

— Он представился Риком, Ваше Высочество, — тихо пролепетала девушка, наклоняясь в реверансе.

Алариэль сморгнула слезу, застлавшую взор, и слабо улыбнулась.

— Я жду тебя с ужином.

Она заперта в клетке. Выбраться из ловушки и вдохнуть каплю свободы можно лишь приняв условия отца. Алариэль некогда бежала от перспективы вступить в династический союз. И сейчас ее держат взаперти в надежде сломить, убить повстанческий дух и вынудить заключить весьма сомнительный брак. В последний раз император посещал ее много дней назад и услышал на свой вопрос однозначный ответ: «Этому не бывать!». Лучше она умрет в одиночестве, в этой комнате, чем вверит свою жизнь в руки человеку, прослывшему жестоким подлецом. Лучше погибнет сама, чем напитает легион отца союзными силами, о которых тот грезит день и ночь.

Но теперь… настойчивость и упрямство императора могли сыграть партию за неё. Кроткое «я согласна» развяжет руки и позволит глотнуть немного воздуха. Ее отправят в соседствующее королевство Виндефор для немедленного заключения брака. Отец не допустит промедления, ведь на кону успех военной экспансии в Запределье и утоление аппетита короля, в последние годы набравшего мощи, опасной для державности императора.

Путь до Виндефора неблизкий, а значит шанс спастись есть. Осталось лишь убедить отца в серьёзности намерения и сыграть принцессу, истощенную переживаниями. Ведь для устрашения император велел вывесить голову «изменника» у ее окна, не так ли?

В уголках губ девушки притаилась улыбка: «Он жив… слава всем богам, жив».

Днём Эли служанкой передала весточку императору — принцесса желает обсудить предстоящее замужество. Если такая формулировка не побудит Авал’атара немедленно навестить дочь, значит ее дела и впрямь плохи.

До самого вечера Алариэль взволновано металась из угла в угол и прокручивала в голове грядущий разговор. Сомнения, страх разоблачения и злость на тирана-родителя захлёстывали по самую маковку. Но чем больше обдумывала и оценивала она поступки отца, тем ярче становились алые пятна ярости на щеках и шее. Тем громче в ушах барабанила кровь, а рваное дыхание учащалось.

Приглушённый лязг доспехов застал ее на середине комнаты. Сердце подскочило к горлу и стремительно рухнуло в пятки, неприятно щекотнув в животе. Эли прижала к полыхающим щекам ледяные ладони в надежде притупить пожар гнева и замерла безучастным изваянием у выхода на балкон. Стража распахнула дверь без предупреждения, совершенно позабыв об этикете. Принцесса вздрогнула, будто появление императора стало неожиданностью, и присела в почтительном реверансе.

— Ваше Величество… отец, — тихое, утомлённое приветствие слетело с губ и она вернула взгляд к полу, как того требовали правила. Но даже мгновения ей оказалось достаточно, чтобы уловить настроение родителя. Недовольство дочерью сквозило в холодном взгляде и по-особенному стиснутой челюсти. В гордой, вызывающей осанке, будто он пришёл говорить не со своей кровью и плотью, а с посторонним человеком.