Размышления о профессии

Мне представляется важным сохранение старинного звучания слов в стихах, когда эти слова рифмуются и рифма не позволяет произносить их на современный лад. Например, у Пушкина написано: «Скинь мантилью, ангел милый, и явись, как яркий день, сквозь чугунные перилы…» Часто поют: «…сквозь чугунные перила…» В данном случае не только разрушается рифма, но и исчезает какой-то аромат той эпохи, когда в сумрачном Петербурге писали, мечтали об Испании, представляя ее удивительной, загадочной, сказочной, прекрасной страной.

В «Серенаде Дон Жуана» Чайковского некоторые певцы «поправляют» А. К. Толстого, произнося вместо подлинного «…много крови, много песней…» — «…много крови, много песен…» Зачем? Во-первых, хотя родительный падеж множественного числа слова «песня» в виде «песней» теперь не употребляется, раньше он существовал (вспомним «Песнь песней»), и, во-вторых, здесь совершенно недопустимо разрушать рифму стиха:

«Много крови, много песней Для прелестных льется дам, Я же той, кто всех прелестней, Все, все — песнь и кровь мою отдам!»

Приходится слышать: «Для берегов отчизны дальней», хотя у Пушкина написано: «Для берегов отчизны дальной», потому что тогда говорили и «дальний» и «дальнъй», так же как «дальняя» и «дальная», и рифма закрепила второй вариант произношения.

Еще пример: «Белеет парус одинокой…» надо петь именно «одинокой», как написано у Лермонтова, а не «одинокий», потому что это рифмуется со строкой «Что ищет он в стране далекой…».

Пушкин в своих стихах отразил различные варианты произношения окончания слов на «ий». В одних стихах рифма указывает, что можно было произносить «ий», в других — «ъй», и поэт в зависимости от того, как ему удобней было рифмовать, употреблял тот или иной вариант. То же и со словом «скучно». Мы привыкли произносить «скушно», хотя некоторые говорят «скучно». Во времена Пушкина тоже произносили и так и так. Например, Гремин в опере «Евгений Онегин» поет:

«Среди лукавых, малодушных, Шальных, балованных детей, Злодеев, и смешных, и скушных, Тупых, привязчивых судей…»

Но в стихотворении «Зимняя дорога» Пушкин пишет:

«По дороге зимней, скучной Тройка борзая бежит, Колокольчик однозвучный Утомительно гремит…»

Здесь так и надо произносить — «скучной». Но тогда и далее следует держаться этого правила: «Скучно, грустно, завтра, Нина, завтра к милой возвратясь…», а не «скушно, грустно…», чтобы в пределах произведения произношение слов одного корня не менялось [24] .

24

Сознаюсь в «грехе»: на пластинке, записанной с Г. В. Свиридовым, я пою: «…по дороге зимней, скучной…» — и тут же: «…скушно, грустно, завтра, Нина…» Тогда я еще не выработал мнения, высказанного здесь, и произносил так, а теперь — странно слушать.

В свое время ленинградский дирижер С. В. Ельцин задавал исполнителям роли Онегина такой вопрос: «Вы поете: „Судите ж вы, какие розы нам заготовит Гименэй…“ Почему же вы разрушаете рифму и дальше произносите: „…и, может быть, на много дней…“, а не „на много днэй…“?» Вопрос сложный. Вроде бы, по правилам положено произносить «Гименэй». Но пушкинская рифма всегда точна, поэтому окончания слов должны звучать одинаково.

Надо помнить еще одно: все применения архаичных окончаний требуют очень внимательного и осторожного подхода. В противном случае легко впасть в ошибку. В клавире оперы «Хованщина» Мусоргского, выпущенном издательством «Музыка» в 1970 году, на странице 179 есть такие строки: «Теперь приспело время в огне и пламени приять венец славы вечные». Это явная ошибка, потому что подлинный текст: «…приять венец славы вечныя», то есть венец вечной славы. В данном случае человек, отредактировавший текст, перепутал «вечныя», — прилагательное во множественном числе женского рода, как писалось до реформы 1918 года, с архаической формой родительного падежа единственного числа. Тот же случай в «Пророке» Римского-Корсакова на слова Пушкина. Иногда поют: «…и жало мудрые змеи…» Неверно, ведь у Пушкина — «мудрыя змеи», это тоже давно исчезнувший родительный падеж прилагательного женского рода. Поэт употребил слово в такой форме именно потому, что в «Пророке» он использовал и слова церковнославянского языка и архаические грамматические формы. И здесь единственно правильным будет произносить, как написано у Пушкина, — «жало мудрыя змеи».

Некоторые певицы поют в «Хованщине»: «Силы потайныя…» — согласно старому написанию. Я лично, не сторонник такого произношения, считая его нарочитым, — ведь реформа орфографии 1918 года была подготовлена задолго до революции именно потому, что, в частности, окончания прилагательных множественного числа всех родов стали произноситься практически одинаково. Но все же как художественную краску, передающую аромат языка старых времен, такой вариант можно признать допустимым.

Другое дело, когда устаревшее произношение требуется по соображениям рифмы. Тут его безусловно надо сохранять, как сохраняется устаревшее написание при издании стихотворений. Допустим, в современном издании стихотворения Тютчева «Летний вечер» мы читаем:

«И сладкий трепет, как струя, По жилам пробежал природы, Как бы горячих ног ея Коснулись ключевые воды».

Так и в «Песне Мефистофеля в погребке Ауэрбаха» следует сохранять данное написание:

«И самой королеве, и фрейлинам ея От блох не стало мочи, не стало и житья».

Однако в отдельном издании этой песни (Музгиз, 1963) напечатано: «…и фрейлинам её». Это, конечно, неверно, и если издатели допускают такую ошибку, исполнители должны ее исправлять. Так же и певице, исполняющей роль Лизы в «Пиковой даме», в словах:

«Откуда эти слезы? Зачем оне?.. Мои девичьи грезы, Вы изменили мне…» —

обязательно надо произносить «оне», чтобы соблюсти рифму.

Еще один пример. В романсе Рахманинова «Они отвечали» теперь поется оба раза «они отвечали». Думаю, эти слова в стихотворении В. Гюго в переводе Л. А. Мея надо произносить так, как было написано автором русского текста: «спросили они» и «оне отвечали» [25] . Здесь грамматические формы — устаревшие, не существующие теперь в нашем языке, но существовавшие тогда — показывают, что спрашивали мужчины, а отвечали женщины. Если произнести слова так, как принято теперь, теряется смысл стихотворения, а следовательно, и романса. Правда, современному человеку, который не привык различать местоимения «они» и «оне», возможно, будет и непонятно, почему артист в одном случае поет «они», а в другом — «оне». Но надо надеяться, что часть слушателей в зале все же поймет различие, и хотя бы для этой части слушателей и для того, чтобы донести смысл стихотворения и романса, стоит все-таки соблюдать произношение, соответствующее старой орфографии.

25

Строго говоря, у Мея написано «он», через «ять».

Современные нормы литературного произношения предписывают глагольное окончание «ся» произносить как «ся», а не «са», как было принято согласно нормам старомосковского произношения. Но если окончание «ся» в глаголах прошедшего времени мужского рода (смеялся, уносился) в пении звучит хорошо, то в глаголах прошедшего времени женского рода (смеялася, уносилася) и в глаголах настоящего и будущего времени (смеюся, унесуся), мне кажется, лучше произносить «са».

Предпочтительнее в пении и — увы! — устаревающее смягчение согласных перед мягкими согласными. Насколько лучше звучит у певца (даже вокально лучше — ближе) «с^ъвет», чем «свет», «пес^ъни», чем «песни», «бес^ъсильный», чем «бессильный», «д^ъверь», чем «дверь».

В певческом произношении довольно трудно произнесение безударных гласных «я» и «а» после шипящих согласных. В обычной речи мы не скажем «часов», вместо «а» мы произнесем звук, средний между «а», «и» и «е». Так же мы не говорим «глядит», произнося вместо «я» нечто среднее между «я», «и» и «е». В пении, когда эти звуки попадают на короткую ноту, трудности не возникает. Но попробуйте-ка пропеть такой звук — безударный «а» после шипящих или безударный «я» после любой согласной — на длинной ноте. Ф. И. Шаляпин безударный гласный звук «я» выговаривал чисто, что несколько режет слух. В записях певцов довоенного времени мы слышим, скорее, «гледит» или «чесов». Сейчас многие артисты произносят эти гласные так, как они пишутся. Возможно, когда-нибудь это и станет нормой, но сейчас я сам стараюсь и своим ученикам советую на выдержанной ноте по возможности все-таки пропевать этот звук ближе к «е» 41 «и», нежели к «я» или «а».