Размышления перед казнью

Ответ: Я присутствовал при взрыве бомбы в (картографическом) деревянном бараке ставки Гитлера «Волчье логово» при обсуждении обстановки (когда полковник Штауффенберг, подложив бомбу с часовым механизмом под бетонную плиту стола, быстро удалился и, преодолев несколько зон охраны, благополучно улетел в Берлин. — Прим, пер.) и по приказу фюрера, который продолжал без помех осуществлять свою правительственную и командную власть, отдал требовавшиеся распоряжения всем составным частям вермахта и командующим военными округами⁵⁰³.

Вопрос: Я спрашиваю вас о 20 июля 1944 г. только потому, что на предварительном следствии вы обвинялись в том, что виновны в смерти фельдмаршала Роммеля или были причастны к ней⁵⁰⁴.

Ответ: Роммель был сильно скомпрометирован показаниями одного подполковника из штаба командующего войсками во Франции. Фюрер показал мне протокол допроса и велел вызвать к себе Роммеля через начальника управления личного состава⁵⁰⁵. Роммель явиться отказался, ибо был нетранспортабелен. Тогда фюрер приказал послать к Роммелю своего шеф-адъютанта с протоколом и письмом, которое я написал под диктовку Гитлера. В этом письме Роммелю предлагалось на выбор: если он чувствует себя невиновным, явиться к фюреру, в противном случае арест его неминуем, и ему, естественно, придется держать ответ перед судом. Пусть оценит ситуацию сам и сам же, надо полагать, сделает надлежащий вывод. После ознакомления с протоколом и письмом Роммель спросил, известен ли фюреру этот протокол, а затем попросил генерала Бургдорфа дать ему время на размышление. Бургдорф получил личное приказание не допустить самоубийства из пистолета и предложить Роммелю яд — это даст возможность связать официальную причину смерти фельдмаршала с черепной травмой при автокатастрофе и позволит устроить ему, ради сохранения престижа в народе, пышные похороны. Совместная поездка [Роммеля и Бургдорфа] к врачу в Ульме привела затем к смерти от отравления ядом. По категорическому желанию Гитлера, истинную причину смерти Роммеля следовало сохранить в тайне, и фельдмаршалу были устроены государственные похороны со всеми полагающимися почестями.

Кейтель: «Суд чести»

Судебный процесс над изменниками из радов вермахта

в связи с заговором 20 июля 1944 г.⁵⁰⁶

В день путча 20.7. [19]44 г. в ставке фюрера первоначально возникло впечатление, что покушение [на Гитлера] и сам заговор связаны только с сухопутными войсками, а военно-морской флот и люфтваффе к ним непричастны. Поэтому первым распоряжением фюрера явился прилагаемый декрет⁵⁰⁷, которым все полномочия в отношении армии резерва и всех военных органов на территории Германии, включая ОКВ (кроме полномочий главнокомандующих военно-морского флота и люфтваффе), передавались рейхсфюреру СС Гиммлеру. С этими полномочиями Гиммлер во второй половине дня 20 июля вылетел в Берлин.

Фюрер как Верховный главнокомандующий и глава государства решительно стоял за то, чтобы в этом угрожающем положении, в возникновении которого участвовали и гражданские круги, Гиммлер использовал полицию. Тем самым ему как командующему армией резерва было отныне разрешено использовать полицию в качестве вспомогательной карательной организации.

На следующий день (когда стало известно, что главнокомандующий военно-морского флота распорядился арестовать как участников заговора или подозреваемых двух офицеров, а главнокомандующий люфтваффе — одного офицера) мною был получен приказ фюрера⁵⁰⁸:

«Гестапо (СД) назвало главнокомандующим составными частями и вермахта фамилии военнослужащих, участие которых очевидно, т.е. почти доказано. Доложить мне, как фюреру и Верховному главнокомандующему, фамилии этих офицеров для бессрочного увольнения из Вооруженных сил и отправки их в гестапо».

Что касается сухопутных войск, фюрер, кроме того, распорядился создать для уже арестованных командующим армией резерва и находящихся в гестаповской следственной тюрьме офицеров специальный «суд чести» из генералов, которому вменялось в обязанность определить, каких именно подозреваемых лиц следует с позором изгнать из вермахта.

В состав «суда чести» вошли: генерал-фельдмаршал фон Рундиггедт, генерал-фельдмаршал Кейтель, генерал-полковник Гудериан (начальник генерального штаба сухопутных войск), генерал-лейтенант Шпехт (начальник пехотного училища

в Потсдаме) [в 1953 г. покончил жизнь самоубийством в советском плену].

На основе данных предварительного полицейского расследования «суду чести» надлежало представить фюреру предложение, которое могло содержать следующие альтернативы:

а) Изгнание из вермахта

Для осуждения Народным трибуналом

б) Временное увольнение

с намерением в дальнейшем использовать вновь

в) Дисциплинарное расследование

г) Немедленное освобождение

В тех случаях, когда действия или упущения по службе были незначительны

Протоколы заседаний «суда чести» вел начальник управления кадров или его постоянный представитель генерал-майор Майзель.

Каждое отдельное дело тщательно изучалось. Принятое голосованием членов суда (почти всегда единогласно или же большинством) предложение передавалось фюреру на окончательное решение. Во всех случаях он использовал предложение суда в качестве основы своего решения, одобрял его и придавал ему законную силу.

Сначала фюрер согласился с моим предложением предать виновных Имперскому военному суду. Только после доклада имперского министра юстиции Тирака⁵⁰⁹, который, ввиду уже произведенного осуждения многих арестованных гражданских лиц, считал это пригодным методом и подчеркивал, что такие дела подлежат рассмотрению именно трибуналом (типа военно-полевого суда); фюрер, несмотря на мое возражение, все-таки решил оставить вынесение приговоров за Народным трибуналом.

Судопроизводство в отношении военнослужащих вермахта осуществлялось таким образом, что «суд чести» сухопутных войск представлял фюреру и главнокомандующему этими войсками лишь свои предложения. Таким образом, армия сама принимала решение об изгнании.

Для периода после 20.7.[19]44 г. было совершенно правильно и закономерно, что на основе предоставления Гиммлеру полномочий командующего армией резерва офицеры сухопутных войск подвергались аресту гестапо, а само предварительное следствие велось органами СД без привлечения к нему судейских чиновников вермахта.

Правильно далее и то, что «суд чести» сухопутных войск подходил к каждому отдельному случаю с точки зрения необходимости его судебного рассмотрения на основании полицейского расследования (если только офицеры-фронтовики не были уже арестованы на месте своими офицерами и военными судьями). Но судьбу офицеров и генералов решал отнюдь не «суд чести»: он только большинством голосов предлагал фюреру, как поступить в том или ином индивидуальном случае. Изучение дел проводилось с величайшей доброжелательностью, ошибок (как показал дальнейший ход событий) допущено не было. Итак, затем фюрер принимал свое решение об изгнании из вермахта и переадресовывал дело гестапо для передачи в Народный трибунал.

Насколько память мне не изменяет, Народным трибуналом было вынесено три или четыре оправдательных приговора. 32 человека приговорены к смертной казни. «Судом чести» было рекомендовано применить дисциплинарные наказания и увольнение из армии примерно в 20 случаях. Но даже и после 20.7.[19]44 г. право гестапо применять насильственные меры в отношении военнослужащих вермахта по подозрению в государственной измене оставалось ограниченным. В остальном же продолжали действовать общие для вооруженных сил преимущественные права вермахта в сравнении с полицией; права эти сохранялись и уважались, как и прежде⁵¹⁰.

⁵¹² Генерал-полковник Гейнц Гудериан (генеральный инспектор танковых войск, с 20.7.1944 г. исполнявший обязанности начальника генерального штаба сухопутных войск) в своих «Воспоминаниях сол-37б

Кейтель об отдельных заговорщиках^{510 511}

<...>

а) Генерал-полковник Бек. Вопрос о его замене на посту начальника генерального штаба сухопутных войск Бломбергом был решен Гитлером еще 4.2. [19]38 г. предварительно, а не позже осени того же года — необратимо.