Разоблаченный любовник (Др. изд.)

– О господи!

Хаверс шел по коридору в карантинную палату. По пути он осмотрел маленькую девочку, которую недавно прооперировал. Она понемногу выздоравливала, но Хаверса беспокоило то, как она и ее мать вернутся во внешний мир. Их хеллрен слыл жестоким вампиром, и, возможно, они скоро вновь окажутся в клинике. Но что может сделать врач? Не оставлять же их здесь навсегда. Ему нужны койки.

Продолжая путь, Хаверс миновал лабораторию, помахал рукой медсестре, изучающей образцы. Добравшись до двери в служебное помещение, чуть замешкался.

Его злило, что Марисса заперта там с этим человеком.

Впрочем, самое главное – она не заражена. Результаты вчерашних анализов прекрасные, так что оплошность сестры не будет стоить ей жизни.

Что касается человека, то он отправится домой. Последний анализ крови приближался к норме, мужчина восстанавливался невероятно быстро, так что пора отослать его подальше от Мариссы. Хаверс уже сообщил Братству, чтобы они забирали своего парня.

Буч О’Нил представлял собой опасность, и не только из-за угрозы заражения. Этот человек вожделел Мариссу – это читалось в его глазах. Что совершенно неприемлемо.

Хаверс покачал головой, вспомнив, как ему еще осенью удалось развести их в разные стороны. Сначала он предполагал, что интерес Мариссы к человеку иссякнет и все вернется на круги своя. Но когда стало очевидным, что она по нему тоскует, теряя здоровье и силы, пришлось вмешаться.

Господи, он всегда надеялся, что она найдет себе пару, но уж точно не слабого, неотесанного человека. Ей нужен кто-то достойный, хотя, учитывая мнение глимерии о ней, маловероятно, что это произойдет в ближайшее время.

Но может быть… он знал, как на нее смотрит Ривендж. Вдруг это сработает. У Рива хорошая наследственность с обеих сторон. Пожалуй, он несколько… жестковат, но в глазах общества подходил бы ей идеально.

Возможно, стоит как-нибудь подтолкнуть их к созданию пары? Все же она нетронутая, чистая, как день, в который явилась на свет. И у Ривенджа есть деньги, много денег, правда, непонятно откуда. Но самое главное, его не смущает мнение глимерии.

Да, подумал Хаверс. Это будет прекрасная партия. Лучшее, на что Марисса может рассчитывать.

Он толкнул дверь в палату Буча, чувствуя себя несколько лучше. Этот человек скоро уйдет из клиники, и никто не узнает, что они с Мариссой были заперты вместе уже несколько дней. А персонал, слава богу, ведет себя осмотрительно.

Господи, он боялся даже подумать, что может предпринять глимерия в отношении Мариссы, если узнает о ее столь тесном контакте с человеком. Пошатнувшаяся репутация его сестры не вынесет еще одного скандала, и, честно говоря, сам Хаверс тоже. Его совершенно вымотали публичные неудачи Мариссы.

Он любил ее, но всему должен быть предел.

Марисса не могла понять, почему Буч так стремительно заталкивает ее в ванную.

– Буч! Что ты делаешь?

Он оперся на раковину, силой подставил руки девушки под струю воды и схватил кусок мыла. От волнения у него округлились глаза и сузился рот.

– Что, черт побери, здесь происходит?!

Оба – и Марисса, и Буч – повернулись к двери. Хаверс стоял в проеме без защитного костюма, и таким разъяренным девушка его еще никогда не видела.

– Хаверс…

Брат не дал ей договорить, шагнув вперед и вытащив ее из ванной.

– Подожди, ай! Хаверс, мне больно!

Она едва уловила то, что произошло дальше.

Хаверс вдруг… исчез. То он тащил ее, а она сопротивлялась, а теперь Буч прижал его лицом к стене.

Медленный голос Буча звучал угрожающе.

– Мне начхать, что ты ее брат. Не смей с нею так обращаться. Никогда.

Он надавил локтем в середину шеи Хаверса, подчеркивая свои слова.

– Буч, отпусти его…

– Ты понял? – прорычал Буч.

Когда ее брат перевел дух и кивнул, Буч отпустил его, подошел к кровати и спокойно обернул голые бедра простыней. Словно и не имел сейчас никакого дела с вампиром.

Хаверс же пошатнулся и ухватился за край кровати. Когда он, поправив очки, взглянул на Мариссу, глаза его казались безумными.

– Я требую, чтобы ты отсюда ушла. Немедленно!

– Нет.

У Хаверса отвисла челюсть.

– Извини, что?

– Я остаюсь с Бучем.

– Ни в коем случае!

– Если он согласится, я останусь с ним рядом в качестве его шеллан, – проговорила она на древнем языке.

Хаверс выглядел так, будто она дала ему пощечину: на его лице отразились потрясение и отвращение.

– А я запрещу это. Или в тебе не осталось ни капельки благородства?

– Марисса, тебе и вправду лучше уйти, – вмешался Буч.

Они с Хаверсом посмотрели на него.

– Буч? – сказала Марисса.

Суровое лицо мужчины, которого она обожала, на мгновение смягчилось, но потом снова стало мрачным.

– Если он тебя гонит, ты должна идти.

«И не возвращаться», – словно недоговорил он.

Она взглянула на брата, ее сердце забилось чаще.

– Оставь нас.

Хаверс покачал головой.

– Убирайся отсюда! – прокричала она.

Бывают моменты, когда женская истерика, привлекая внимание, что-то в нем как бы переключает, – сейчас наступил один из таких моментов. Буч притих, а Хаверс выглядел ошеломленным.

Затем брат Мариссы перевел взгляд на Буча и прищурился.

– Братство едет, чтобы забрать тебя, человек. Я позвонил им и сказал, что ты можешь уйти.

Хаверс швырнул на кровать медицинскую карту, как если бы сдался.

– И не возвращайся сюда. Никогда.

Когда брат ушел, Марисса уставилась на Буча, но прежде чем она смогла произнести что-либо, заговорил он.

– Детка, пойми меня. Я нездоров. Во мне что-то все еще сидит.

– Я не боюсь.

– Зато я боюсь.

Марисса обхватила себя руками.

– Что произойдет, если я сейчас уйду? Между тобой и мной?