Разоблаченный любовник (Др. изд.)

– Почему, человек? – спросила Дева-Законоучительница. Произнеся это так, словно сказала не «человек», а «отходы».

Буч пожал плечами.

– Он для меня ничто.

– Люди всегда так непочтительны к своим старшим?

– Между мной и отцом нет ничего общего, вот и все.

– То есть кровные узы для тебя ничего не значат?

Нет, подумал Буч, поглядев на Рэта. Кровные узы для него – все.

Снова взглянул на Деву-Законоучительницу.

– Вы хоть представляете, какое облегчение…

Когда Марисса ахнула, Ви сделал шаг вперед и заткнул Бучу рот, запрокинув его голову, и прошипел на ухо:

– Ты хочешь поджариться прямо здесь? Никаких вопросов…

– Отпусти его, воин, – сердито сказала Дева-Законоучительница, – Это я желаю услышать.

Ви ослабил хватку.

– Будь осторожней…

– Извините за эти вопросы, – обратился Буч к черной мантии, – Но я просто… рад узнать, что течет в моих венах. И, честно говоря, если даже я сегодня умру, я счастлив, что в конце-то концов узнал, кто я.

Он взял Мариссу за руку.

– И кого я люблю. Если сюда привела меня судьба после стольких лет скитаний, могу сказать, что я не потратил здесь время попусту.

Выдержав долгую паузу, Дева-Законоучительница проговорила:

– Ты не сожалеешь, что покидаешь свою человеческую семью?

– Нисколько. Вот она, моя семья. Те, кто со мной здесь, и все, кто на территории Братства. Зачем мне что-то еще?

Брань, раскатившаяся по комнате, дала ему знать, что он задал очередной вопрос.

– Ох… э… извините…

Из-под мантии раздался тихий женский смех.

– Ты довольно бесстрашен, человек.

– Лучше назвать это глупостью.

Видя, что у Рэта отвалилась челюсть, Буч потер лицо.

– Знаете, я стараюсь. Правда. Ну, проявлять уважение.

– Твою руку, человек.

Он протянул ей свободную левую руку.

– Ладонью вверх! – рявкнул Рэт.

Буч перевернул руку.

– Скажи мне, человек, – произнесла Дева-Законоучительница, – если я попрошу другую руку, которой ты держишь эту женщину, ты дашь мне ее?

– Да. Это всего лишь поменять руки.

Когда снова послышался смешок, он сказал:

– Знаете, я, словно слышу щебетание птиц, когда вы смеетесь. Это так мило…

Слева от него Ви зарылся лицом в свои руки.

Последовала долгая пауза.

Буч глубоко вздохнул.

– Кажется, мне нельзя было этого говорить.

Дева-Законоучительница медленно откинула с головы капюшон мантии.

Господи… Иисусе… Буч крепко сжал руку Мариссы, увидев, что перед ним.

– Вы ангел, – прошептал он.

Идеальные губы приподнялись в улыбке.

– Нет. Я – это Я.

– Вы такая красивая…

– Знаю.

Ее голос снова стал властным.

– Твою правую руку, Буч О’Нил, потомок Рэта сына Рэта.

Буч, держа Мариссу левой рукой, потянулся правой вперед. Когда Дева-Законоучительница коснулась его, он вздрогнул. Хотя кости и не хрустнули, внушающая страх сила в ее ладони скрывала угрозу. Дева-Законоучительница могла мановением пальца стереть его в порошок.

Дева-Законоучительница повернулась к Мариссе.

– Дитя, а теперь дай мне твою руку.

Когда их руки соприкоснулись, теплый ток наполнил тело Буча. Сначала он подумал, что это из-за кондиционера, но потом понял, что поток скользит под его кожей.

– Да, да. Это очень хороший союз, – произнесла Дева-Законоучительница, – И вы получаете мое разрешение соединиться на то время, которое вам отведено.

Она отпустила их руки и посмотрела на Рэта.

– Моя часть на этом завершена. Если он выживет, ты закончишь церемонию, как только он поправится.

Король склонил голову.

– Так тому и быть.

Дева-Законоучительница снова повернулась к Бучу.

– А теперь посмотрим, насколько ты силен.

– Подождите, – сказал Буч, вспомнив о глимерии, – Марисса теперь замужем, так? В смысле, даже если я умру, у нее был супруг?

– Жить надоело, – прошептал Ви, – Нашему парню до чертиков надоело жить.

Дева-Законоучительница казалась крайне удивленной.

– Теперь я должна тебя убить.

– Извините, но это действительно важно. Я не хочу, чтобы она попала под отстранение. Она должна быть моей вдовой и не беспокоиться, что кто-то будет управлять ее жизнью.

– Человек, ты поразительнодерзок, – резко сказала Дева-Законоучительница. Но затем улыбнулась, – И ведь совершенно не раскаиваешься.

– Не хочу быть грубым, клянусь. Просто мне нужно знать, что о ней позаботятся.

– Ты пользовался ее телом? Брал ее как мужчина?

– Да.

Марисса покраснела, и Буч прижал ее лицом к своему плечу.

– И это было… ну, знаете, по любви.

Когда он прошептал Мариссе на ухо что-то ободряющее, Дева-Законоучительница, казалось, была тронута – ее голос стал почти ласковым.

– Тогда будет так, как ты сказал: она станет твоей вдовой и не подпадет ни под какие статьи, касающиеся незамужних женщин.

Буч вздохнул с облегчением и погладил Мариссу по спине.

– Слава богу.

– Знаешь, человек, если бы ты подучился манерам, мы бы неплохо поладили.

– Если я пообещаю поработать над этим, вы позволите мне перенести то, что надвигается?

Дева-Законоучительница запрокинула голову и громко захохотала.

– Нет, я не помогу. Но буду желать удачи тебе, человек. Большой удачи.

Внезапно она посмотрела на Рэта, который улыбался и качал головой.

– Не рассчитывай, что такое своеволие в делах этикета применимо к другим, кто попытается взыскать ответ от меня.

Улыбка покинула лицо Рэта.

– Я хорошо осознаю, что уместно. Как и мои братья.