Разок за деньги или деньги всему начало

– Святая Матерь Божья!
– пронзительно завизжала матушка, вскочив на ноги и роняя стул.

– Черт, - поделилась бабуля Мазур, - видимо, не ту дырку оставила пустой.

 Она наклонилась вперед, чтобы проверить своих рук дело.
– Неплохо для первого раза. Всадила точно в придурка.

Папаша побелевшими костяшками пальцев держался за вилку, лицо его покраснело, как клюква.

Я стремглав кинулась через стол и бережно забрала пистолет у бабули Мазур. Вытрясла пули и сгребла все принадлежности обратно в сумку.

– Посмотрите на разбитую тарелку, - сокрушалась матушка.
– Она от сервиза. Как я заменю ее?
– Она перевернула тарелку, и мы все молча уставились на аккуратную круглую дырку в скатерти и на пулю, застрявшую в столе из красного дерева.

Бабуля Мазур первой подала голос .

– Эта стрельба возбудила мой аппетит, - объявила она.
– Кто-нибудь, передайте картошки.

* * * * *

В общем, Берни Кунц выдержал этот вечер вполне достойно. Он не намочил трусы, когда бабуля Мазур застрелила агентов-цыплят. Он выдержал две добавки ужасной матушкиной запеканки из брюссельской капусты. И он сносно вел себя со мной, хотя было ясно, что нам не предстоит взбивать вместе простыни, и у меня чокнутая семейка. Его дружелюбие было как на ладони. Я была женщиной, не укомплектованной бытовой техникой. Романтика годится, чтобы провести вместе несколько вечерних часов, а вот комиссионные обеспечат отпуск на Гавайях. Наша встреча была предопределена на небесах. Берни хотел продавать, я хотела купить, и мне выпало счастье принять предложение о десятипроцентной скидке. И в качестве бонуса за то, что высидела этот вечер, я узнала кое-что о Зигги Кулеше. Он покупал мясо у Сэла Бочи, у человека, который больше прославился букмекерством, чем нарезанием филе.

Я отложила эту информацию на будущее. Она не казалась важной сейчас, но, кто знает, что может пригодиться.

Я сидела за столом, попивая чай со льдом, просматривая дело Морелли, и старалась составить план действий. Для Рекса я насыпала в чашку попкорна. Чашка стояла на столе около меня, а Рекс был в чашке, щеки его раздулись от попкорна, глазки сияли, усы подрагивали от восторга.

– Ну, Рекс, - обратилась я к нему, - что ты думаешь? Думаешь, мы в силах поймать Морелли?

Кто-то легко постучал в дверь, и мы с Рексом навострили уши. Я никого не ждала. Большинство моих соседей были пожилые люди. Я ни с кем из них особенно не общалась. Не могла представить, чтобы кто-то из них стучался в мою дверь в девять тридцать вечера. Может, это миссис Беккер с третьего этажа? Иногда она забывает, где живет.

Стук продолжался, и мы с Рексом одновременно повернули головы в сторону двери. Это была тяжелая металлическая дверь с глазком, с дверным засовом и цепочкой двойной толщины. В хорошую погоду я открывала окна на весь день и всю ночь, но дверь всегда запирала. Ганнибал и его слоны не прошли бы через мою дверь, но окна были гостеприимно распахнуты навстречу любому идиоту, вздумавшему забраться по пожарной лестнице.

Я положила крышку от жаровни поверх чашки, чтобы Рекс не смог вылезти и пошла проверить. Я взялась за дверную ручку, когда стук прекратился. Посмотрев в глазок, я ничего не увидела, кроме темноты. Кто-то держал палец на дверном глазке. Плохой знак.

– Кто здесь?
– спросила я.

Тихий смех просочился сквозь дверь, и я отпрыгнула назад. За смехом последовало всего лишь одно слово.

– Стефани.

Ошибиться было невозможно. Голос был мелодичный и наглый. Это был Рамирез.

– Я пришел позабавиться с тобой, - пел он.
– Ты готова поиграть?

Я почувствовала слабость в коленках, иррациональный страх разрастался у меня в груди.

– Убирайся, или я позвоню в полицию.

– Ты не можешь никому позвонить, сука. У тебя телефон отключен. Знаю, потому что сам пытался до тебя дозвониться.

Мои родители никогда не понимали мое стремление к независимости. Они убеждали, что я веду опасный одинокий образ жизни, и не счесть, сколько раз я пыталась убедить их в обратном. По правде говоря, я почти никогда не боялась. Может, иногда огромных прожорливых насекомых. С моей точки зрения хороший паук – это мертвый паук, и женские права ничего не стоят, если это означает, что нельзя попросить парня раздавить жука. Не вызывали беспокойства и банды бритоголовых, колотящих в дверь или вползающих ко мне в окно. По большей части, они предпочитают работать в местах поближе к железной дороге. В моем районе хулиганство и кражи в автомобилях сведены к минимуму, а уж случаев со смертельным исходом не бывает почти никогда.

До этого момента моими истинными страданиями являлись те редкие случаи пробуждения посреди ночи от вселяющих страх мистических ужастиков … привидений, страшилищ, вампиров, инопланетян. Держа в узде мое разбушевавшееся воображение, я лежала в кровати, едва дыша в ожидании рассвета. Должна признаться, было не очень удобно томиться в одиночестве, хотя, за исключением Билла Мюррея (актер в фильме «Охотники за привидениями» - Прим.пер.), кто из смертных, так или иначе, смог бы устоять перед лицом атакующего привидения? К счастью, у меня полностью мозги не съезжали, по лучу я не поднималась, и Элвис меня не посещал. А ближе всего к тому, чтобы покинуть свое тело, я была тогда, когда четырнадцать лет назад Джо Морелли водил по мне своим ртом за шкафами с эклерами.

Голос Рамиреза прорезался через дверь.

– Не люблю незавершенных дел с женщинами, Стефани Плам. Не люблю, когда женщина убегает от Чемпа.

Он подергал ручку, и в этот животрепещущий момент сердце мое подскочило к горлу. Дверь выдержала, и мой пульс вернулся на место.

Я сделала несколько глубоких вздохов и решила, что лучше всего просто игнорировать его. Не хотелось ввязываться в перебранку. И не хотелось сделать ситуацию хуже, чем она уже была. Я задвинула засовы на окнах гостиной и задернула шторы. Затем поспешила в спальню, споря с собой, нужно ли сбегать по пожарной лестнице за помощью. Чувствовала себя, почему-то, дурочкой, придавая большее значение угрозе, чем хотелось признаться. Подумаешь, большое дело, уговаривала я себя. Не о чем беспокоиться. Я округлила глаза. Не о чем беспокоиться … разве что о ненормальном преступнике, двухсотпятидесятифунтовом громиле, стоящем у моих дверей и выкрикивающем мое имя.

Я закрыла рот рукой, подавляя истерический скулеж. Без паники, сказала я себе. Не пройдет много времени, как мои соседи начнут выглядывать, и Рамирез вынужден будет уйти.

Я достала пистолет и пошла еще раз проверить дверь. Глазок был свободен, и за дверью было пусто. Я приложила ухо к двери и прислушалась. Ничего. Я отодвинула засов и слегка приоткрыла дверь, оставив мою мегацепочку надежно закрепленной, держа оружие наготове. Никакого признака Рамиреза. Отцепив цепочку, я выглянула в холл. Все тихо. Он определенно ушел.

Пятно какой-то ядовитой субстанции, стекающее снаружи вниз по двери, попалось мне на глаза. Это была точно не тапиока. Меня чуть не стошнило, я закрыла дверь, щелкнула замками и вернула цепочку на место. Прекрасно. Всего два дня на работе, и маньяк всемирного масштаба уже поливает спермой мою дверь.

Ничего подобного не случалось со мной, когда я работала у Е.Е.Мартина. Однажды бродяга помочился мне на ногу, и время от времени на железнодорожной станции некий тип спускал прилюдно трусы, но если работаешь в Ньюарке, то будь готов к таким развлечениям. Я не принимала их на свой счет. Случай с Рамирезом – совсем другое дело. Слишком страшно.

Я взвизгнула, когда окно надо мной открылось и снова закрылось. Миссис Дельгадо выпустила свою кошку погулять, напомнила я себе. Приди в себя. Мне нужно было выкинуть Рамиреза из головы, поэтому я занялась розыском залоговых типов. Нечего прохлаждаться. Аудиоплеер, сковорода, жемчужные серьги со свадьбы, кухонные часы в виде курицы, постер Анселя Адамса (великий фотограф, прославился черно-белыми пейзажами – Прим.пер.)и две настольные лампы в виде горшков с фасолью. Я надеялась, этого хватит оплатить счет за телефон и восстановить связь. Не хотелось повторения представления, устроенного у меня под дверью, при полной неспособности позвать на помощь.