Разорвать порочный круг

К тому часу, когда с подготовкой ванны было покончено и по зову стражников Рамси пришел в шатер, Санса уже явно начала подмерзать в своей сорочке и куталась в меха все больше, проклиная чертовых мужей, что, таская в бадью воды, напустили в шатер холодного воздуха. Готовящийся же к принятию ванны Болтон открыл свой деревянный походный сундук, достал из него сменную одежду и пошел к кровати, чтобы выложить на ней вещи. Затем он скинул с себя мантию, избавился от верха и, оставшись полуобнаженным и складывая снятые с себя вещи, быстро пробежался взором по постели. И, остановившись взглядом на укутавшейся по самый нос в мехах жене, произнес:

— У тебя есть что одеть на себя? Холодно ведь, наверное.

— Нет. Только пару дорожных платьев с плащом да наряды для встречи с Мандерли, — высунувшись из-под вороха мехов, сказала Санса.

Болтон удивленно поднял брови, в раздумье глянул на жену и, внезапно повеселев, вернулся к своему сундуку. Он вынул несколько вещей и, проследовав к постели, протянул Волчице темно-зеленую рубаху. Девушка приподнялась на локтях и, окинув предложенную вещь подозрительным взглядом, произнесла:

— Спасибо, но не стоит.

Рамси убрал руку и, взглянув на темно-зеленую материю, видно, что-то надумал. Он хитро улыбнулся и, забавляясь, произнес:

— А, тебе не нравится зеленый цвет! Как насчет этого? — бастард откинул за ненадобностью в сторону позабытую вещь и, схватив более длинную черную рубаху, приложил ее к себе. — На тебе она будет как платье! — он зажал подбородком вверх рубахи и, взявшись рукой за нижний край вещи, отвел его в сторону, имитируя реверанс. — Или вот эта, — Болтон схватил следующую вещь, — широкая, но глянь, что из нее можно сделать! — уголок губ Сансы предательски начал подрагивать, вот-вот грозясь превратиться в полноценную улыбку. — Смотри, — бастард одел на себя более короткую, чем предыдущая, бежевую фуфайку, — вот тебе и талия, — на этих словах он обернул вокруг своей талии веревку, над которой тут же собралась свободная ткань. — Или можно сделать акцент на грудь, — и Рамси передвинул, затягивая чуть туже, веревку вверх и показал руками, будто приподнимает женскую грудь.

Не выдержившая кривляний мужа Волчица залилась звонким смехом, откинулась на подушку, не в силах удержаться на локтях, и закрыла лицо ладонями, пытаясь прикрыться от мужа и приглушить свой хохот. Отсмеявшись, она взглянула на бастарда, что все так же продолжал позировать, вновь засмеялась и сквозь смех проговорила:

— Хорошо, уговорил, давай ту, что платье.

Довольно заулыбавшийся Болтон кинул ей длинную черную рубаху и, забрав с кровати темно-зеленую, вернулся к сундуку, чтобы сложить туда не понадобившиеся вещи. Дочь Старка же села на постели, натянула через голову обретенное «платье» и, снова кутаясь в меховое одеяло, обратилась к Рамси:

— Иди мыться, милорд, а то вода остынет.

Ответом ей стал лишь смешок бастарда да вскоре послышавшийся за ним плеск воды.

Санса стояла у отвесного берега реки и смотрела на водную гладь, высматривая в ней рыбешек, что иногда поднимались к самой поверхности и даже на мгновение выставляли свои серебристые спинки из воды, а затем вновь скрывались в речной пучине. Это была широкая полноводная река, позволяющая и сплав кораблей, с которыми в глубину Севера поступала еда и всевозможные изделия из разных частей Вестероса. По причине возможности проникновения внутрь материка кораблей их отряд следовал вдоль русла этой реки и следил за тем, чтобы нигде не промелькнула боевая галера: существовали вполне обоснованные опасения, что лорд Мандерли преднамеренно выманил их из Винтерфелла и готовился к атаке замка.

В лицо со стороны реки дул ветер, и стоять на нем было зябко, а застывшая перед глазами картинка была изучена и уже начинала наскучивать своей однотипностью. Ни пролетающей птицы, ни проплывающей лодки — тишина и безлюдность. Но не лодки с птицами волновали Хранительницу Севера, у которой на уме были более безрадостные мысли.

Что-то явно произошло.

Все началось в тот момент, когда на второй день их первой продолжительной остановки Санса вошла в месячный цвет. Болтон тогда резко помрачнел и стал каким-то раздражительным, и дочь Старка связала его мрачность и молчаливость с разрушенными планами на их выходной день, не придавая этому большого значения. Однако время шло, а настроение бастарда не улучшалось, он был все также мрачен и гневлив, избегал общения с женой. Случалось, что Волчица ловила на себе странные задумчивые взгляды мужа, что вызывали у нее некое беспокойство. Иногда у нее создавалось впечатление, что он следит за каждым ее шагом, а в его отношении к ней явно что-то поменялось. С каждым днем тревога Сансы, наблюдавшей за тем, как Болтон медленно охладевает к ней и будто чего-то дожидается, все возрастала. Поэтому, не желая маячить перед глазами мужа и не желая раздражать его своим присутствием еще больше, она предпочла в светлое время очередного выходного дня отойти от лагеря и побыть наедине с самой собой.

Простояв так на кручине некоторое время и предаваясь нелегким мыслям, подмерзнувшая Волчица собралась возвращаться в лагерь и повернулась лицом к своему молчаливому несменному сопровождению. Она окинула охранников равнодушным взглядом и пошла по направлению к месту привала.

Однако, отойдя от берега на пару десятков футов, девушка увидела спешащего ей навстречу Болтона. Что-то в его облике насторожило Сансу и заставило мысленно перебирать в голове, что же она могла сделать не так. Они сближались, и беспокойство Хранительницы Севера лишь усиливалось, ведь выражение лица подошедшего к ней мужа было решительным, а ярко-голубые глаза сейчас отдавали леденящим душу холодом.

Рамси коротко рявкнул стражникам:

— Оставьте нас, — и, проследив за тем, как они удаляются в лагерь, обратился к жене. — Ты что-то принимаешь?

Волчица остолбенела и ощутила, как от страха по коже побежали мурашки. Откуда он узнал? Взгляд девушки забегал из стороны в сторону, а она то хотела притвориться, будто не понимает, о чем он говорит, то хотела заговорить, то резко закрывала рот, решая, что надо придумать что-нибудь другое. Затем она посмотрела на Рамси и, увидев, как он от злости сжимает челюсть, а в глазах начинает плескаться пока еще сдерживаемая ярость, остановилась на правде и, сглотнув подступивший к горлу ком, произнесла:

— Да.

— Что именно?

Она замялась, однако одного взгляда на мужа было достаточно, чтобы Санса заговорила:

— Лунный чай.

На лице бастарда отразилась ярость, однако он совершил над собой усилие, принял более сдержанное выражение и, будто проглатывая свой гнев, с придыханием спросил:

— Кто тебе его дал?

Вновь повисла продолжительная тишина, в которой встретились две пары голубых глаз — одни напуганные и растерянные, а вторые разгневанные и с нездоровым блеском. Дочь Старка бросило в холодный пот, ведь одно дело испытывать норов Болтона на себе, а другое дело подставлять других людей под его удар. Всего одно слово, и дни ее служанки сочтены. Не на такое завершение их авантюры рассчитывала Волчица. Однако… они обе еще с самой первой минуты осознавали, во что ввязываются и чем это может для них закончиться. И даже если Санса сейчас промолчит, то это не спасет Мари, как-никак ее причастность была видна невооруженным взглядом. Теперь можно либо рассказать все самой, либо промолчать и вывести мужа из себе еще больше. Поэтому, приняв волевое решение, дочь Старка заговорила:

— Служанка… Мари, — и быстро затараторила, стараясь прикрыть девушку. — Я сама попросила ее об этой услуге, потому что не хотела понести от Русе, а она всего лишь помогла мне.

— Отец давно мертв, — прервал ее Болтон.

Хранительница Севера замешкалась и, не зная, что ответить на это, отвела взгляд в сторону. Она молчала, не решаясь посмотреть на Рамси, и ощущала, как с каждым мгновением между ними нарастает напряжение. Поглощенная своими мыслями, она упустила из виду, как рассредоточено забегал взгляд бастарда, а затем он, сглотнув и внешне успокаиваясь, устремил свой кажущийся равнодушным взор на жену и заговорил:

— Как часто ты принимаешь Лунный чай? И когда пила в последний раз?

Прикрывшая на миг глаза Хранительница Севера собралась с духом и ответила мужу, ничего не утаивая:

— Раз в неделю. Дня три назад, — и добавила: — Там совсем мало осталось, хватило бы мне лишь на пару недель.

Бастард кивнул головой, задумчиво глянул влево-вниз и затем, кинув быстрый взгляд на жену, низким спокойным тоном произнес:

— Пойдем, — и зашагал к лагерю.

Санса с нескрываемым беспокойством посмотрела в спину Болтона, теряясь в догадках, как ее муж поступит дальше. Был даже миг, когда она думала кинуться наутек, хоть куда, но только бы не попасть в руки к бастарду. Глупая мысль, что была сразу же выброшена из головы: далеко ей не уйти. И дочь Старка неохотно побрела за Рамси, соблюдая между ними некоторую дистанцию. Так они дошли до лагеря, а затем проследовали к их шатру, возле которого Болтон остановился и, приподняв полу и махнув головой в сторону открывшегося прохода, запустил туда первой Сансу.