Разорвать порочный круг

Волчица с опаской вступила во внутрь, и, отойдя на пару шагов от входа, остановилась и обернулась к мужу, страшась выпускать его из поля зрения. Болтон встретился с ней взглядом, которого девушка прочесть не смогла, и повелительно произнес:

— Доставай Лунный чай.

Девушка опустила виноватый взгляд вниз и, окончательно признавая свой проигрыш, пошла к своему дорожному сундуку, стараясь при этом не делать резких движений и ничем не выдать своего волнения. Если она попалась и ничего уже не может изменить, остается лишь с достоинством признать свой промах и вести себя подобающим званию леди образом.

Откинув увесистую, окованную железом крышку сундука, Волчица принялась перебирать свои пожитки, докапываясь до платья, во внутреннем кармане которого она хранила лекарство. Сперва Санса подумала, что ей почудилось, что вещи лежат как-то по-другому, однако потом она заметила, что один из нарядов, который был взят с собой для встречи с лордом Мандерли и был сложен с особой аккуратностью, теперь лежал вырезом не вверх, а вниз.

Болтон обыскивал ее вещи.

От одной мысли об этом Санса поджала губу и почувствовала нарастающую злость, направленную на мужа, что посмел пойти таким грязным путем. Не давая волю эмоциям, девушка наконец вытащила искомый мешочек и, подойдя к Болтону, положила в открытую ладонь бастарда, а затем все же решила сделать замечание:

— Тебя не учили, что невежливо рыться в чужих вещах?

— Это правило не распространяется на нечестных жен, — произнес Рамси, окидывая взглядом переданный ему Лунный чай и убирая его затем в карман. И добавил, переведя взор ярко-голубых глаз к лицу жены: — Еще в брачную ночь я сказал тебе, что мы, как муж и жена, должны быть честны друг с другом.

Волчица исподлобья взирала на Болтона, но в ее взгляде был скорее не вызов, а обида и некая разочарованность. Стыда она не ощущала, но, в целом, чувствовала себя подавленной.

Бесстрастно смотрящий на нее Рамси смерил жену еще раз взглядом и, решая довести начатое до конца, объявил Сансе:

— С этого момента все твои вещи будут храниться у меня. Понадобится что-то — подойдешь ко мне и попросишь.

И Рамси, не обращая более внимания на обескураженный и опечаленный вид жены, позвал в шатер стражников и приказал им унести дорожный сундук Волчицы. Напоследок он коротко посмотрел на Сансу, а потом покинул палатку и направился разбираться с замком и местом хранения поклажи.

Оставшись одной, дочь Старка на подгибающихся ногах дошла до кровати, присела на нее и закрыла глаза, пропуская через себя произошедшее и давая волю эмоциям.

Уже вечером, когда казалось, что буря миновала, Болтон разнес надежды Сансы в пух и прах. Однако, как она потом призналась самой себе, наказание в этот раз не отличалось особой жестокостью и, вполне возможно, было заслуженным.

Закончилось все тем, что бастард заявился вечером в их шатер с бичом в руках и приказал жене раздеться и встать на четвереньки ближе к краю кровати. Лишь завидев кнут, Волчица сообразила, что затем последует, и, не оказывая сопротивления и незамедлительно исполняя повеление мужа, с покорностью в голосе произнесла «Да, мой лорд» и приняла свое наказание. Она стойко вынесла грубое соитие и череду обжигающих, местами рассекающих кожу ударов, после которых спина обещала заживать и болеть не один день.

Занимательно, что в этот миг Сансу больше волновала не боль, приносимая свистящим в воздухе бичом, а судьба Мари, которая в отличие от нее никакой ценности для Рамси не представляла и по их приезду домой могла в мгновение ока оказаться на кресте, а второе — неизбежность будущей беременности. Это лишь вопрос времени, когда она понесет от Болтона: сегодня, завтра или через три месяца. Вообще было чудом, что она не оказалась на сносях уже в первый месяц после их свадьбы.

Как бы это смешно не звучало, но, не смотря на все произошедшие с ней вещи, Санса все равно надеялась на светлое будущее и всем сердцем до сих пор желала, чтобы ее ребенок был плодом любви или хотя бы взаимной симпатии, а не вынужденным атрибутом навязанного ей брака с человеком, от которого она так хотела сбежать, что даже не побоялась спрыгнуть с восьмидесяти футовой стены. Да, она последовала совету Бейлиша: перестала сопротивляться и смягчилась по отношению к Рамси, и эта тактика возымела некоторый успех. Болтон отреагировал на изменения в ее поведении, постепенно начал проявлять к ней интерес, сошла та зверская жестокость и грубость, с которыми он обращался с ней после их свадьбы. И с утихомириванием Рамси Волчице становилось легче самой. Она постепенно, шаг за шагом, начала расслабляться, находясь наедине с бастардом, стала чувствовать себя увереннее как с ним, так и с окружающими. Однако это было все не то. Её и по сей день не покидало ощущение, что она ходила по острому лезвию, играла с собственной жизнью. Рамси слишком опасен, непредсказуем, непонятен и, более того, никто иной, как бастард заклятого врага.

Леди Санса легла на живот и избавилась от укрывавшего ее спину мехового одеяла, что доставляло ей боль. Прохладный воздух коснулся ее воспламененной израненной кожи, а вместе с ним пришло и облегчение. Завтра наступит новый трудный день, а пока надо было отдохнуть.

К полудню девятнадцатого дня пути до Белой Гавани можно было рукой подать — всего девять миль, однако Болтон отдал приказ разбить лагерь и выступить к порту завтра. Все вздохнули с облегчением, получив время для отдыха и подготовки к следующему дню.

========== Изменяя сознание ==========

Комментарий к Изменяя сознание

Глава содержит графическое описание. Если что-то вызывает трудности в прочтении, то советую просто пробегаться по прямой речи. Приятного чтения!

Огромный ворон взмыл в серое пасмурное небо, унося с собой второй фрагмент письма, соответствовавший нижнему левому углу первоначального послания. Это была долгожданная награда, к которой Сансе пришлось так долго идти. Девятнадцать дней изнурительной езды и не менее волнительный двадцатый день, проведенный частично в дороге, а частично в разговоре с лордом Мандерли.

Первый этап переговоров был непродолжительным и проходил вне стен крепости, а на просторном поле, что раскинулось перед ней. Заходить в Новый замок лорд Болтон отказался, сославшись на то, что если верный Старкам лорд порта находится в данный момент времени непонятно в каких отношения с дочерью Эддарда и, в целом, относится к Рамси с подозрением, то рисковать жизнью и заходить безоружным в замок дома, чья лояльность пока не ясна, не намерен. Кроме того, накануне было решено, что разговор, в основном, будет вести Санса, которая пользовалась большим доверием, чем Болтон, имела представление о том, как проходит общение на подобных переговорах, и в случае успешного общения давала им шанс склонить Мандерли на свою сторону. Было также заранее оговорено, на какие итоги этой поездки рассчитывает бастард и чем может располагать в переговорах с лордом Санса. В ходе их беседы для девушки прояснилось, что в лояльность Мандерли ее муж ни в жизнь не поверит и поэтому предпочтет его словам о преданности и верности войско в пару сотен человек под свое командование и в свое распоряжение. Требования Болтона были понятны Хранительнице Севера, и она, подготавливаясь к первой встрече с Виманом, провела полночи, раздумывая над тем, как лучше повести разговор, с каким сложностями она может столкнуться и, что самое главное, как выйти из затруднительных положений, коих точно будет предостаточно.

Дом Мандерли на протяжении многих веков оставался верным лишь одному дому — Старкам. Люди нынешнего лорда Нового замка поддержали семью Сансы и во время подавления восстания Железнорожденных, оказывали содействие Роббу при подавлении восстания Баратеона, а после захвата Винтерфелла Теоном Грейджоем лорд Белой Гавани выслал по реке отряд, что должен был отвоевать замок, однако предпринятая им попытка успеха не имела: его войско было разбито людьми Болтонов. И это свидетельствовало о том, что Мандерли не забыли преподнесенного им родом Старков дара и до сих пор ценили их союз. Значит, рассуждала тогда Санса, у неё есть шанс убедить лорда Белой Гавани оказать им поддержку.

Первое знакомство уже дало свои плоды: седовласый тучный Виман, изначально отнесшийся к приехавшим гостям с настороженностью и презрением, к концу их беседы заметно успокоился и стал более благосклонным. Разговор выдался довольно душевным, и Санса в конце договорилась с Виманом встретиться на следующий день в более приятной обстановке и пообщаться по теме интересующих ее вопросов более конкретно.

И вот сегодня, расположившись в просторном белом шатре за столом с наготовленными яствами, после нескольких часов разговоров ни о чем они уже битый час ходили вокруг да около, пытаясь вывести седовласого старика на серьезное обсуждение их вопроса, однако пока не продвинувшись в переговорах ни на йоту. Мандерли тянул, соскакивал с темы на тему и уходил от ответов на вопросы.