Разожги мой огонь

— Вея решила, что Изначальному Огню новый охранитель необходим. — Редрик на Арвира кивнул. — С Мороком сговорилась, он супругу мою забрал. Ежели в помощи мне не откажешь…

— Летим, — тут же Лют сказал. — А с Метелицей как быть?

— Что, храбрецы, судьбу мою решаете? — насмешливо отозвалась та, поняв, что о ней разговор идет. — Не боюсь я вас!

— Сперва Лиссу вернуть хочу, — тихо Редрик ответил. Лют кивнул. — Огневик, здесь оставайся, стереги ее, — велел Редрик духу, указав на Вею, что в кольце огня стояла, сложив руки на груди да голову гордо вскинув.

— Да я за хозяйку! Да я… я за нее до последней искорки себя отдам! Так-то вот! Ступайте, освободите ее, верните! А я уж туточки покараулю. Глаз с охранительницы снегов не спущу! Да и к возвращению хозяйки прибрать надобно. Огонь-то Изначальный не брезгливый, и такое подношение примет, — Огневик с неудовольствием на лежавшего Арвира посмотрел.

— С Огневиком будь, — наказал Лют своему духу. Пес кивнул. Охранитель грозы на Редрика посмотрел: — Домчу быстрее ветра.

— И то вечностью покажется, — отозвался Редрик. Лют только усмехнулся криво да головой покачал. — Однажды и ты поймешь, — добавил хозяин вулкана.

— Да услышат грозы, — привычно проговорил Лют, взмахивая руками.

Глава 37

Открыла глаза и взгляд уперся в Морока, что лежал напротив, подперев щеку кулаком. В один миг все припомнила: и праздник, и танец, и туман, и холод, и как на руки охранителя сумрака упала. Нахмурилась, а подлец только улыбался да глазами наглыми смотрел.

Быстрее ветра с кровати слетела, пошатнулась, но на ногах устояла, хоть перед глазами все и кружилось. Обвела взглядом комнату незнакомую, в шелках темных.

— Где я?

— Экая недогадливая. В чертоге моем сумрачном, где же еще.

— Да как ты посмел от супруга меня забрать! — уперла руки в бока, глядя на лежавшего на кровати Морока.

Охранитель сумрака в ответ лишь плечами дернул. Мол, а что ж в том такого.

Ахнула, вспомнив о метке брачной. Опустила взгляд на руку: завитки на предплечье хоть и сияли, но боли не причиняли, как прежде, стоило нам с Редриком разлучиться. Дотронулась до них.

— Отчего же так? Отчего не больно?

— Рискну предположить, что супруг твой вовсе не тебе предназначен, — ответил Морок, а я поняла, что вслух все сказала.

— А кто же мне предназначен? Ты?! — фыркнула, смерив Морока таким взглядом, чтоб сразу понял мое мнение о его домыслах.

— Допустим.

— Еще чего!

— Я так не по прихоти своей решил, Мелисса. Пророчество есть…

— Слышала, — перебила охранителя сумрака. — Редрик сказывал.

— Вот и чудно, время на объяснения тратить не придется, — обрадовался Морок, легко с кровати вскакивая и замирая напротив.

Заметалась взглядом по комнате, ухватила подсвечник, что на столе у кровати стоял, выставила перед собой. Свечи на пол посыпались, да мне не до того было.

— Верни меня обратно! К супругу!

— Такого в моих намерениях нет. — Сделал ко мне несколько шагов.

Двигался так легко и неуловимо, словно скользил над полом. Усмехнулся, когда увидел, что поудобнее подсвечник перехватила. Поняла — всерьез меня не принимает. Ну да ладно. И не таких отваживали.

Размахнулась, запустила в охранителя сумрака подсвечником. Морок того явно не ожидал, замешкался, но уклониться успел. Подсвечник с грохотом на пол опустился.

Я назад скакнула, к столу, на котором еще много чего можно было взять да в Морока метнуть. Часы песочные, тарелка, фигурка мыши летучей, книга, — все, до чего рука дотянуться могла, в охранителя сумрака полетело.

— Огня-то в тебе и впрямь много, Мелисса, — уворачиваясь, но меж тем неуклонно приближаясь, произнес Морок. Казалось, веселит его все происходящее. Мне же вовсе не до смеха было.

— Вот и не подходи ближе, а то сожжет и тебя тем огнем! — Бросила в него яблоком, целая тарелка которых на столе у камина красовалась, хотя яблоко — большое да красное — было жалко. Досадовала, что не могу, как Редрик, огнем повелевать по своему желанию.

— Даже ему всю тьму здесь разогнать не под силу. — Исчез Морок из виду в клубе черного дыма, а в следующий миг руки его мой стан обвили. Забилась в его объятиях, как птица в силках. Поняла, что играл со мной проклятый все это время.

— А ну пусти!

— Обязательно, — пообещал Морок. — После того, как моей станешь.

— Не я тебе предназначена!

— А вот сейчас и проверим.

Испугаться после его слов не успела, а уж накрыла нас плотной вуалью тьма, а когда рассеялась, оказалось, что не в покоях стоим, а под сводами каменными. В чашах мраморных огонь полыхал, только сразу поняла, что не живой он, а колдовской, потому как жара не давал. Своды зала цветы увивали. Темно-красные, пышные, диковинные, пахли они тягуче и пряно, совсем как Морок.

Вырывалась из рук охранителя сумрака, но он крепко держал. Наклонился только ко мне, так близко, что из глаз угольных беспросветных сама тьма на меня глянула.

— Редрик тебя сожжет! — бросила ему в лицо.

— Это мы еще поглядим.

Ладонью затылок мой обхватил, наклонился и губы своими накрыл. Я зубы сцепила, но Мороку и того довольно было, что губ моих коснулся. Окутало пряным ароматом его кожи, да ненадолго. Через миг Морок голову поднял, заглянул в глаза.

— Ждешь, что от счастья в обморок упаду? — не удержалась.

Хмыкнул, отстранился чуть, — но не так, чтоб освободиться смогла, — руку мою схватил, всмотрелся.

— Хм, метка Огня Изначального должна была исчезнуть, а вот тут, — коснулся плеча, — сумрачная отметина появиться. — Выходит, не моя ты суженая, — вздохнул, но вот сожаления на лице его не отыскала. Можно подумать, и впрямь обрадовался.

— А я что говорила!

— Да если каждой девице на слово верить… — протянул Морок насмешливо.

— Метелице-то, поди, сразу поверил! Она ведь тебя надоумила?

Нахмурился, будто вспомнив о чем, но хотя бы отпустил меня наконец.

Едва свободу обрела, размахнулась да закатила охранителю сумрака оплеуху. Звук под сводами отозвался, а отпечаток пальцев моих ярким цветом на смуглой коже Морока расцвел.

— Виноват, признаю, — улыбнулся наглец. — Перед хозяином вулкана, опять же, неудобно вышло.

— Обратно меня верни, — велела, — к Редрику.

— За этим дело не станет. — Морок ближе подошел, руки раскинул, опять намереваясь меня в объятия заключить.