Разрушена

Но когда мы причаливаем к тому же месту, где причалили мы с Себастьяном, когда мне пришлось подписать эту дурацкую бухгалтерскую книгу, я колеблюсь.

— Где вечеринка?

— В нашем поместье, — говорит Себастьян, явно выжидая, чтобы сказать мне об этом до последней минуты.

— Я не хочу туда идти, — отступаю от него.

Грегори шумит и сходит с лодки на причал.

— Мы оба здесь, с тобой, Хелена. Ничего не случится.

— Пожалуйста. Я не думаю, что смогу.

Себастьян берет мою руку и крепко сжимает ее в своей: — Я обещаю, что не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

— У меня нет выбора, не так ли?

Он не отвечает. Ему и не нужно.

С Грегори по одну сторону от меня и Себастьяном по другую, мы направляемся к зданию, и я задаюсь вопросом, как Люсинда и Итан довели меня до него так, чтобы никто не увидел. От причала немного пройтись.

По мере приближения меня все больше тошнит, и когда мы поднимаемся по лестнице, Себастьяну приходится тащить меня за собой.

Двери открываются в прекрасно освещенное помещение, на заднем плане играет тихая оперная музыка.

Собрание небольшое, может быть, человек сорок, и длинный обеденный стол накрыт формально. Золото и белый цвет, очевидно, являются темой, и я узнаю администратора, который встречал нас в прошлый раз.

Мы только что взяли три бокала шампанского у проходящего мимо официанта, когда к нам направляется Джозеф Галло.

Я напрягаюсь и кладу свою руку на руку Себастьяна.

Он сжимает ее.

— Себастьян. Грегори, — говорит он, пожимая их руки и широко улыбаясь, — И Хелена. Рад видеть вас снова.

Я не подаю руку.

— Хелена, почему бы нам не пойти найти какую-нибудь еду, — говорит Грегори, беря меня за руку.

Я смотрю на Себастьяна, но он не сводит глаз с Галло.

— Пойдем, — говорит Грегори.

Я позволяю ему увести меня. Я поворачиваюсь к нему, и он выглядит расслабленным, берет канапе и жует его, заменяя уже пустой бокал шампанского чем-то более крепким.

— Что происходит? — спрашиваю я.

— У Галло есть единственный ключ от той комнаты, в которую тебя поселила Люсинда.

— Он знал?

— Возможно, даже больше. Смотри внимательно.

Я наблюдаю. Отсюда я вижу, как пожилой мужчина теряет самообладание, волнуется, возможно, впервые в жизни. Себастьян стоит высокий, гордый и мощный, сила, с которой нужно считаться.

— Как ты думаешь, он знает, где Люсинда и Итан?

— Не уверен, — говорит Грегори, съедая еще один кусочек чего-то.

— Как ты можешь есть прямо сейчас? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему.

Он пожимает плечами: — Я голоден.

К нам подходит женщина, постарше, но очень красивая и элегантная, и я бросаю взгляд на Грегори, который, кажется, закатывает глаза.

— Жаклин, вы, как всегда, прекрасно выглядите, — говорит он, берет предложенную ей руку и целует ее.

Женщина улыбается, качает головой и бросает на меня косой взгляд. Но я ее не интересую.

— Я давно тебя не видела, Грегори. Я скучала по тебе.

— У меня гость, это Хелена Уиллоу. Из Штатов.

— О. Очень приятно, — я вижу по ее лицу, что это не так. Она поворачивается обратно к Грегори и следит его глазами за Себастьяном и Галло. Она усмехается: — Ваш брат, похоже, в редкой форме. Я пойду поздороваюсь с ним, раз уж вы, похоже, заняты своим гостем.

Грегори хватает ее за руку: — Я бы пока этого не делал.

Она смотрит на него, смутившись на мгновение. Он улыбается ей.

— Увидимся вечером, Жаклин.

С этим он отстраняет ее, и я поворачиваюсь к нему: — Ты трахаешь ее или что? Не старовата ли она для тебя?

— Некоторые могут сказать, что ты немного молод для меня.

— Я всего на несколько лет моложе тебя.

— Она всего на несколько лет старше.

— Кроме того, я не для тебя.

Он наклоняется ближе, гладит мою задницу: — Я не помню, чтобы ты отпихивала меня, когда кончала на моем члене прошлой ночью.

Я ненавижу, что его комментарий меня смущает, заставляет чувствовать себя неловко и растерянно.

— Почему он тебя отшлепал? — спрашивает он, его выражение лица меняется, становится серьезным.

Я чувствую, что краснею. Снова.

— Шлепки - это громко. У меня есть уши, — говорит он.

— Не твое дело.

— Все равно расскажи.

Я смотрю в его темные глаза, такие похожие на глаза Себастьяна и в то же время такие разные: — Я попросила его об этом.

— Почему?

— Потому что смотрела на тебя, когда я кончала.

Он молчит, раздумывая. Думаю, он не ожидает от меня такой прямоты: — Почему?

Я качаю головой, пожимаю плечами и секунду смотрю на середину его груди: — Я не знаю. Это было просто там, куда я смотрела.

— Чушь.

Я перевожу взгляд на его глаза: — Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Правду.

— И что же это, по-твоему, такое?

— Тебе нравится, когда я смотрю на тебя. Тебе нравится наблюдать за мной. И тебе нравится, когда мы оба тебя трахаем.

Я не знаю, как на это ответить. В конце концов, это правда. Грегори говорит правду.

— Разница в том, что ты спишь в его постели, — говорит он.

— Я его.

— Потому что ты должна быть или потому что ты хочешь быть?

— И то, и другое.

— А как насчёт меня? Что насчет того, как ты смотришь на меня?

Он переводит взгляд куда-то в сторону, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть Себастьяна с Галло на буксире. Он смотрит на нас обоих, прежде чем подать сигнал Грегори, что мы должны следовать за ним, и я избавлена от необходимости отвечать.

Себастьян и Галло идут впереди нас по лестнице, а Грегори следует за ними, держа руку на моей пояснице.

Когда мы доходим до кабинета Галло, он отпирает дверь, и мы все входим. Он проходит за свой стол, открывает ящик. Из него он достает CD или DVD. Себастьян берет его, кладет в карман.

— Здесь есть копии?

— Нет.

— Вы его смотрели?

Галло смотрит на меня и качает головой: — Нет.

Себастьян подходит к пожилому мужчине, берет его за воротник и поднимает.